В очередной раз сменилось руководство военного ведомства и Военно-морского флота. И снова, как и на протяжении предыдущих 30 лет, в Министерство обороны пришло письмо от военного пенсионера капитана-лейтенанта в отставке Виктора Курышева, требующего наказать косных ученых-гидроакустиков, ничего не понимающих в физической науке.
К чему может привести зависимость от коммерческой элементной базы иностранного изготовления, понятно даже непрофессионалам
Письма эти год от года отличаются только увеличивающимся списком врагов правдолюбивого пенсионера: Океанприбор, Электроприбор, Морской научный комитет, Экспертный совет ВМФ, начальник департамента судостроительной промышленности и морской техники Минпромторга, члены ВПК, академик А. В. Гапонов-Грехов – список столь обширен и почетен, что оказаться в нем, кажется, уже и не так обидно.
Теперь вот и статья появилась в «Независимом военном обозрении» с говорящим названием – «В подводной обстановке мрак и тишина...». В новой статье В. Е. Курышева, как и в его предыдущих произведениях, прочный сплав вымысла, некомпетентности и злонамеренности, упакованных в гражданский пафос.
Но сначала расскажем, о чем, собственно, речь и почему это предмет столь важен даже для человека, далекого от моря и тем более столь специальной отрасли, как гидроакустика.
Экспериментально не подтвердилось
Среди многочисленных способов обнаружения подводной лодки (ПЛ) гидроакустические занимают примерно 80%. Поэтому обеспечение скрытности ПЛ от обнаружения по гидроакустическому полю и сами эти гидроакустические средства обнаружения иностранных подводных лодок жизненно важны для обеспечения национальной безопасности России. Напомним, что существенная часть российского стратегического ядерного потенциала и большинство американского размещены именно на подводных носителях. Подводную лодку, обнаруженную противником, можно считать практически уничтоженной.
Надо сказать, что Россия (СССР) в этом противостоянии двух держав всегда выступала в позиции догоняющего. Отставание от США в какие-то годы было больше, в какие-то меньше, но нет большой тайны в том, что российские подводные лодки практически никогда не имели того, что в подводном флоте называется паритетом в дальности обнаружения в дуэльной ситуации – когда одна ПЛ охотится за другой. Как правило, американские ПЛ обнаруживали российские (советские) задолго до того, как наши лодки обнаруживали противника.
Именно поэтому уже более чем 30 лет назад целая группа авторитетных ученых и высокопоставленных военных с такой энергичность поддержала идеи старшего лейтенанта эскадры дизельных ПЛ Северного флота В. Е. Курышева, разработавшего со своими коллегами многообещающую, как тогда казалось, новинку. Идея была в том, чтобы с помощью специальных алгоритмов распознавать дискретные составляющие в акустическом спектре лодок потенциального противника. Устройство получило наименование приставки «Рица». Как заявляли авторы устройства, приставка использует спектральную обработку акустического сигнала с применением теории информатики и позволяет получать результат акустического обнаружения подлодок противника на дальностях, многократно превышающих возможности гидроакустических комплектов (ГАК), находящихся на вооружении ВМФ.
30 лет назад эта работа, возможно, имела смысл. Акустические поля советских ПЛ и подводных лодок потенциального противника действительно содержали дискретные составляющие, позволяющие их легко обнаруживать и точно идентифицировать. Численность подводных лодок была значительна (≈240 АПЛ), и такой штучной доводки ГАК, которую они получают сейчас, сделать было невозможно. А значит, сама идея приставки, которую можно было бы подсоединить к любому ГАК, выглядела вполне здраво. Неудивительно, что Курышев получил организационную поддержку тогдашнего командования Северного флота, а также одобрительные консультации академиков Н. Н. Моисеева и А. Н. Колмогорова.
Энергичная деятельность, развернутая Курышевым, наконец в 1991 году привела к проведению полноценных полигонных испытаний приставки. Две подводные лодки были размещены в разных квадратах полигона. На одной из них находились сам Курышев и его приставка, другая лодка, за которой велась «охота», должна была свободно маневрировать. Как сообщает В. Г. Сугробов, офицер, который непосредственно занимался организацией испытаний, во время эксперимента прибор Курышева неоднократно заявлял об установлении контакта со второй лодкой. Однако когда оба корабля вернулись на базу и в штабе флота кальки маневрирования были наложены друг на друга, выяснилось, что в реальности приставка ни разу не смогла обнаружить лодку «противника».
Казалось бы, на этом история приставки «Рица» должна была быть закончена. Однако Виктор Евгеньевич не остановился и занялся мифологизацией своей деятельности.
Это был период в нашей истории, когда только ленивый не лил грязь на Вооруженные силы и на Военно-морской флот. Военные моряки, ветераны флота, привыкшие ощущать реальную мощь своих кораблей и собственную значимость, устали от болтовни об ущербности и отсталости всего отечественного, о нарастающем отрыве от мирового уровня. Люди хотели вырваться из негатива, людям хотелось чуда.
Курышев позиционировал себя как положительный пример технического творчества флотских офицеров. Мало того, он явил себя страждущему обществу в образе некого мученика науки, которому косные «антиученые» мешали работать. Он так их и называл в своих публикациях – «престарелые гидроакустики», «докторишки наук».
#{weapon}Примерно в 2003 году наш герой подошел к адмиралу флота Ивану Матвеевичу Капитанцу (в конце 80-х – командующему Северным флотом). Глубокоуважаемый Иван Матвеевич к этому времени слегка запамятовал о содержании скупого донесения о провальных результатах испытания «Рицы» (а вполне может быть, что никогда и не держал это донесение в руках). Выслушав Курышева, он решил еще раз оказать содействие «талантливому изобретателю»... С легкой руки Ивана Матвеевича и усилиями самого Курышева сформировалась группа поддержки. В круг поддерживающих оказались вовлечены адмиралы в отставке Г. А. Сучков, В. Д. Ямков и другие. Образовался круг лиц, которые, не будучи специалистами в области гидроакустики, вокруг идей Курышева вырабатывали значительную «энергию заблуждения», поддерживая его своим авторитетом и связями.
Чуть ниже мы покажем, почему говорим именно о заблуждении Курышева. И даже больше сказать – фантазиях.
Ошибки и передергивания
Первая фантазия – Курышев называет себя подводником. Однако он никогда на подводных лодках не служил, а только «стоял на штате» в младших инженерных должностях на ПЛ четвертой эскадры. Самостоятельных должностей типа начальник радиотехнической службы ПЛ не занимал. Следовательно, устройства этих кораблей не знает. Как работает в комплексе эта сложнейшая система – подводная лодка, не представляет. На подводных лодках он появлялся прикомандированным (по категориям Корабельного устава ВМФ только в качестве «пассажира»).
Вторая фантазия – «новейшие лодки ВМС США класса Virginia полностью укомплектованы векторно-фазовыми гидрофонами».
Есть масса открытых документов ВМФ США и публикаций, показывающих, в каких направлениях американцы развивают антенные ансамбли своих ПЛА, ПЛАРК и ПЛАРБ. Нет там «полного укомплектования» векторно-фазовыми гидрофонами. Действительно, судя по некоторым публикациям, начиная с 2014 года на ПЛ ВМС США предполагается установка конформных антенн с оптоволоконными векторно-фазовыми приемниками, имеется также информация, что одна из модификаций гибкой протяженной буксируемой антенны также включает в свой состав векторно-фазовые приемники. И не более того.
Казалось бы, пустяк, но на этом вымысле построен каскад обвинений в адрес командования ВМФ, Совета по гидрофизике РАН и уважаемого всеми ученого и человека – академика Андрея Викторовича Гапонова-Грехова.
«В 70-х годах Андрей Гапонов-Грехов остановил на физическом факультете МГУ работы по векторно-фазовым приемникам. Первый заместитель главкома ВМФ адмирал флота Николай Смирнов желал создать на физическом факультете МГУ специальную лабораторию по этому научному направлению. Гапонов-Грехов сорвал это начинание...»
Автором допускается значительное количество искажений. Отметим лишь некоторые.
В 70-е годы Совет по гидрофизике РАН возглавлял один из отцов советского атомного подводного флота – уважаемый академик А. П. Александров, который, кстати, был дружен с адмиралом Н. И. Смирновым.
А. В. Гапонов-Грехов в тот же период был директором ИПФ, повлиять на работу физфака МГУ, «сорвав это начинание», не мог. Следует также отметить, что отделение гидрофизики в ИПФ открыл именно А. В. Гапонов-Грехов.
Работы по векторно-фазовому приему в России проводились и проводятся в течение последних 40 лет. Только в ТОИ ДВО РАН за последнее десятилетие защитили докторские диссертации по этой тематике пять человек. Занимались этими вопросами и в МГУ, где также успешно защищены диссертации по векторно-фазовой тематике. Видимо, проблема не в том, запрещают это направление академики или нет, а в том, что результаты исследований неустойчивы или малоприменимы для практического использования.
В своей статье В. Е. Курышев пишет: «Советское командование ВМФ к 1972 году и к середине 70-х располагало данными о преимуществе американцев по отслеживанию советских лодок вблизи американских берегов. И сделало только один важный, своевременный, разумный вывод о необходимости строительства лодок (667Б, 667БД, 667БДРМ) – носителей ракет с увеличенной дальностью полета от 7000 до 9000 км, чтобы лодки оставались как можно ближе к своим берегам, чтобы их вывести из зон обнаружения системы SOSUS».
Нонсенс!.. Во-первых, из списка проектов РПКСН незаслуженно выпал проект 667 БДР (как-никак 14 единиц).
Во-вторых, работы по созданию ракетного комплекса с БРПЛ большой дальности Д-9 с ракетами 4К-75 (Р-29, или РСМ-40, или SS-N-8) дальностью стрельбы 7800–9100 км были начаты еще в 1963 году. ТТЗ на создание проекта РПКСН 667Б было утверждено в 1965 году (когда головной РПК 667А только закладывался в цеху № 50 Севмаша).
Головной РПКСН 667Б с комплексом Д-9 заложен в 1971 году, передан флоту в декабре 1972 года, а летом 1973 года вышел на патрулирование.
Случай создания РПКСН с МБР большой дальности – прекрасный пример научного предвидения командования ВМФ и его морского научного комитета, которые с упреждением в 10 лет определили главный путь преодоления нарастающей угрозы со стороны противолодочных сил противника.
Сегодня проблема гидроакустического обнаружения ПЛ приобрела совершенно иной характер, нежели 30 лет назад
А у Курышева все перевернуто с ног на голову. Паника 30 лет спустя... «Появилась информация, что с 1974 года до последнего похода русских лодок проекта 667А все они были скрытно отслежены и могли быть уничтожены».
В действительности 30 лет назад все шло плановым порядком. Да, SOSUS развивался, но одновременно программно совершенствовались наши корабли.
Третья фантазия. «Гидроакустика как раздел физики не знает, как обнаруживать слабые сигналы. Это удел совершенно других научно-технических направлений. А вот элементарные вопросы теорий обнаружения и адаптивной обработки сигналов оказались в стороне от внимания академика и до сих пор плохо внедрены в существующие гидроакустические комплексы».
Попробуем ответить. Гидроакустика как комплексное прикладное научное направление занимается изучением проблем излучения, распространения и приема акустических сигналов в морской среде. А раз изучаются проблемы приема сигналов, то, соответственно, вопросы обработки сигналов и вопросы теории обнаружения всегда находятся в центре внимания специалистов, создающих гидроакустические средства или эксплуатирующих их.
Человеку, далекому от практической деятельности, позволительно не знать, что при составлении новых программ развития отечественной гидроакустики тщательно отслеживаются и анализируются новые разработки за рубежом. Способы обнаружения слабых сигналов: спектральный анализ, адаптивная обработка сигналов, создание современных алгоритмов, максимально близких к алгоритмам «согласованной обработки сигналов», обеспечивающих дальности обнаружения целей, близкие к физически возможным, – вот далеко не полный перечень направлений исследований ученых и специалистов, занимающихся прикладной гидроакустикой. В настоящее время идет борьба за каждый децибел помехоустойчивости, за каждый показатель эффективности гидроакустических систем, продолжается соревнование с лучшими зарубежными аналогами. Существенная часть научно обоснованных, возможных способов обнаружения слабых сигналов уже внедрена или находится на стадии внедрения как в новую технику, так и в модернизацию старой. И если и существует проблема, то она не в незнании алгоритмики, а в отставании аппаратно-программных средств, не позволяющих до сего дня в полном объеме реализовать известные алгоритмические решения. Некоторая часть этих способов может быть внедрена только после создания обеспечивающих мегасистем, например систем оперативного мониторинга морской среды, орбитальных группировок, обеспечивающих передачу больших объемов информации, вычислительных средств повышенной производительности и пр.
Инозаказчики, имеющие возможности сравнивать наши гидроакустические комплексы с лучшими образцами ГАК постройки иностранных фирм («Талес», «Атлас-Электроник» и др.), наши гидроакустические комплексы покупают, хвалят их и утверждают, что никакого отставания не наблюдается, а по многим показателям наши ГАК даже превосходят иностранные.
Четвертая фантазия – об «отсутствии в составе российских гидроакустических комплексов и станций (ГАК и ГАС) режимов и трактов обработки сигналов, которые имеются в составе иностранных ГАК и ГАС и которые определяют их преимущество по сравнению с российскими».
Отличия в структурах трактов ГАК и режимах использования наших ГАК от иностранных аналогов, безусловно, имеются. Эти отличия обусловлены в первую очередь конструкцией подводных лодок – носителей ГАК, конструкцией антенн ГАК и условиями их размещения, элементной базой, вычислительными возможностями и пр. Эти отличия естественны. Но чтобы эти отличия определяли отставание от иностранцев... Нет таких отличий.
Лженаучные представления
И, наконец, самое важное в этой истории. Это вымысел о том, что В. Е. Курышев знает пути, идя по которым, можно добиться паритета с противником в дальностях обнаружения ГАК. «Знание путей» – блеф, используемый Курышевым для того, чтобы добиться финансирования своих прожектов.
Здесь уместно привести те несколько признаков, которые характеризуют лженаучные предложения, к какой бы области знаний они ни относились:
– предложение, по заявлению автора, дает эффект, на порядки превышающий известные результаты;
– автор не публикует в открытой печати полное описание своего исследования, ссылаясь на коммерческую, государственную тайну, «ноу-хау» и т. п., что не позволяет другим специалистам экспериментально повторить его исследование;
– по утверждению автора, только он и его коллектив может продолжить предлагаемые исследования, поскольку положительный результат может быть достигнут только автором;
– автор отказывается проводить исследования в составе известного научного коллектива или со специалистами в данном вопросе, ссылаясь на угрозу «похищения» его идеи.
- ВМФ в 2013 году примет на вооружение три новейшие АПЛ
- Крупнейшие АПЛ выводятся из состава ВМФ
- Прокуратура отрицает наличие видеозаписи на "Нерпе"
- Возникли сомнения по поводу времени сдачи новой АПЛ
- Индия решила взять в лизинг вторую АПЛ типа "Нерпа"
Каждый из перечисленных признаков в полной мере относится к предложениям В. Курышева.
Необходимо добавить следующее. Практически после каждого обращения В. Е. Курышева к руководству страны его предложения рассматривались на экспертных советах разных уровней. Каждый раз делался один и тот же вывод: «Познания автора в области теории гидроакустики ограниченные, разработчик не желает раскрывать принципов работы приставки, предложения научно несостоятельны...» Самое удивительное, что названные выше опытные моряки, получив заключения экспертов, продолжали его поддерживать. В умении убеждать не специалистов обладающий почти гипнотическими способностями Виктор Евгеньевич равных себе не имеет.
Реальная подоплека
Кризис в гидроакустике действительно есть, но совсем не тот, о котором пишет Курышев. Он называется «кризисом локального наблюдателя» и обусловлен тем, что современные малошумные подводные объекты (ПЛА; ПЛАРК; ПЛАРБ; НПА) создают столь малый сигнал, что он естественно затухает в среде на расстоянии единиц километров. Соответственно, и обнаружение малошумного МПО самым современным ГАК физически будет составлять единицы километров. Это заставляет пересмотреть всю тактику и стратегию освещения подводной обстановки, но это тема для обсуждения в профилированных изданиях.
Есть проблема и в отставании российского подводного флота от американского в техническом отношении.
В декабре 1990 года была завершена программа строительства советского РПКСН второго поколения 667БДРМ. С запаздыванием на три года в середине 90-х годов была завершена постройка последних АПЛ третьего поколения советской кораблестроительной программы (кроме АПЛ «Гепард», достроенной и переданной флоту в 2001 году). По своим характеристикам АПЛ третьего поколения в тот период практически не уступали американским АПЛ типа «Лос-Анджелес» (до SSN-769 включительно).
Но дальше началось нарастание разрыва. 18 лет подряд наши АПЛ ходили в море, но не ремонтировались, не модернизировались, новые АПЛ в состав ВМФ не поступали.
США в тот же период непрерывно планово развивали и совершенствовали свои подводные силы и ВМС в целом. В США еще в 1955 году были разработаны и запущены программы развития и модернизации в областях кораблестроения, машиностроения и морского приборостроения, в первую очередь радиотехнического вооружения, в том числе и гидроакустических средств и средств связи. В 90-х годах на фоне революционных преобразований в информатике и радиоэлектронике, а также в космической сфере и в области робототехники программы работ в интересах совершенствования скрытности американских ПЛ были дополнены программами развития в перечисленных направлениях.
Для наглядности сравним сегодня два автомобиля: изношенную «Волгу» 31029 выпуска 1995 года и «равнообъемный» «Форд» последней модели. Не требуется глубокого анализа, чтобы сказать, который из автомобилей лучше.
Новейший российский РПКСН «Юрий Долгорукий» спроектирован в конце 80-х годов, заложен в 1996 году и принят в состав флота в январе 2013 года. Однако даже в этих условиях говорить о его недостатках преждевременно, поскольку испытания и опытная эксплуатация еще не завершены.
В. Е. Курышев разбираться в причинах отставания наших ПЛ, в том числе в дальностях обнаружения, от американских ПЛ не стал. Гораздо проще оказалось огульно обвинить инженеров и ученых в незнании и некомпетентности. Однако этим он заставляет информированного читателя задуматься и ответить на вопросы: либо В. Е. Курышев не владеет вопросами физики процесса обнаружения, не понимает проблем обеспечения скрытности ПЛ, плохо знает историю развития флотов мира вообще и новейшую историю нашего ВМФ в частности, и тогда вся его статья – измышления некомпетентного, оторванного от жизни пенсионера; либо Курышев преднамеренно сваливает нынешнюю ситуацию на отставание в области гидроакустики, и тогда вся его статья – злонамеренная подтасовка.
Что же предлагает Курышев для выхода из этого кризиса?
Практически ничего. Все сошлось к тому, чтобы обеспечить прорыв в гидроакустике с помощью сил малого бизнеса и встраиваемых коммерческих компьютеров (так называемых COTS-технологий).
К чему может привести зависимость от коммерческой элементной базы иностранного изготовления, понятно даже непрофессионалам. Что же касается малого бизнеса, то здесь автор опять проявил полное незнание предмета: десятки малых и средних предприятий успешно работают на рынке гидроакустики: ЗАО «Электрозонд», ЗАО «Аквамарин», ЗАО «АМЭ», НКТБ «Пьезоприбор», НКТБ ЦОС и многие другие. Но создавать отдельные элементы комплекса и весь ГАК в целом – очень разные задачи.
Современная гидроакустика строится в основном на экспериментальной отработке технических решений в натурных условиях. Для этого необходима серьезная испытательная база – опытовые бассейны, испытательные полигоны, корабли-лаборатории, позволяющие отрабатывать перспективные ГАК в реальных морских условиях. Содержание всей этой инфраструктуры неподъемно для малого бизнеса.
Только общими усилиями великой страны были созданы испытательные стенды и полигоны для отработки морского оружия, самих кораблей, гидроакустики, навигационных средств. Следует отметить, что весь этот комплекс, необходимый для создания нового поколения военной техники, существует, работает и называется оборонно-промышленным комплексом. Можно по-разному относиться к эффективности его работы и к срокам выполнения отдельных работ. Но что предлагает коллега Курышев – уничтожить это научное наследие, поручив разработку новой техники фирмам в 10–15 человек?
Сегодня проблема гидроакустического обнаружения ПЛ приобрела совершенно иной характер, нежели 30 лет назад. Причины этого – резкое уменьшение шумов ПЛ, резкое увеличение мощностей вычислительных комплексов в составе ГАК и интегральных боевых информационных управляющих систем. Принцип работы приставки Курышева, напомним, основан на обнаружении дискретных составляющих в спектре шума ПЛ противника – но сейчас у американских ПЛ шум полностью гладкий, не имеющий дискретных составляющих. Можно точно сказать – на данный момент эффект этой приставки даже как идеи (не говоря уже о стабильно работающем промышленном образце, который так никогда и не был создан) полностью обессмыслился. Возможно, соответствующие технические решения в области алгоритмно-программного обеспечения можно сформировать в виде дополнительного виртуального тракта в составе ГАК.
Почему же В. Е. Курышев возражает против такого подхода?
Позволю себе обратиться к своему оппоненту напрямую. Причина, видимо, в том, что подобный подход не даст крупные заказы в вашу личную пользу и пользу ОАО «Сапсан» и «Невод», где вы, Виктор Евгеньевич, являетесь главным конструктором.
