В последнее время сотрудничество Русской церкви, православной общественности и партии «Единая Россия» стало приобретать масштабные формы, что вызвало откровенную истерику в рядах «оранжевой» оппозиции, которая стала обвинять церковь в «конформизме». Для того чтобы сорвать диалог церкви, общества и государства, радикальные оппозиционеры сделали ставку на самые одиозные и маргинальные круги, распространяющие мифы на тему «антихристова власть раздает эл. карточки». Эти маргинальные круги нападают не только на «антихристову» государственную власть, но и, в первую очередь, на Священноначалие Русской православной церкви, на патриарха Кирилла, на протоиерея Всеволода Чаплина, на «министра чрезвычайных ситуаций РПЦ» епископа Пантелеймона (Шатова) (ему поставили в вину банальную идею оснастить храмы динамиками – в праздники люди не попадают в переполненные храмы, поэтому патриарх говорит о необходимости строительства 600 быстровозводимых храмов в новых районах Москвы). И лучшая помощь радикалам – приписывать их идеи тем, кого они обвиняют.
Если бы о. Всеволод выступил против любого употребления косметики, ношения женщинами брюк и т.д., мы были бы первыми против
Например, о. Всеволоду Чаплину. Изображать его сторонником «православного хиджаба» за его слова о дресс-коде или противником национальной модернизации и новейших технологий, по меньшей мере, несправедливо. Ведь говоря о дресс-коде, о. Всеволод выступил как правоконсервативный религиозный деятель, подобные слова можно услышать от деятелей ХДС и подобных ему партий. Если бы о. Всеволод выступил против любого употребления косметики, ношения женщинами брюк и т.д., мы были бы первыми против. Но он ни к чему подобному не призывал. Что касается этих электронных карточек, то о. Всеволод выступил как правозащитник, который справедливо считает, что тем, кто не хочет пользоваться современной техникой, надо дать такую возможность. При этом следует отметить, о. Всеволод не просто публично поддержал наш супермодернизационный доклад «Третий Рим. Суверенная модернизация», но и призвал создавать «инновационные города» на Дальнем Востоке России с целью скорейшего прорыва как всей России, так и развития ее Дальнего Востока. Важно обратить внимание и на прорывы в церковно-государственных отношениях, которые были сделаны патриархом Кириллом и его командой, в первую очередь ОВЦО. В первую очередь атаке подвергается предложенный церковью и поддержанный государством эффективный план задействования потенциала церкви в профилактике религиозных и национальных конфликтов, с помощью которых геополитические оппоненты хотят взорвать и добить Россию.
В этом контексте я был удивлен статьей Михаила Бударагина, которого считал своим единомышленником – сторонником миссионерского и интеллектуального возрождения Русской церкви. Поэтому, увидев, как он во ВЗГЛЯДе свалил в одну кучу выходки маргиналов, «жгущих паспорта» и видящих в единой электронной карте москвича «печать антихриста», а также ложные толкования заявлений священноначалия РПЦ, я весьма эмоционально ответил. Действительно, Михаил изготовил ядреный антицерковный коктейль, замешанный на передергивании. Из него Михаил Бударагин извлек «вывод» о том, что «РПЦ зачем-то делает все, чтобы оттолкнуть от себя потенциально лояльных к ней людей».
Однако этот «вывод» не имеет ничего общего с реальностью. Акцент на «жареных темах» создает впечатление, что автор получает сведения о церкви исключительно из «желтой прессы» и блогов. Получается, что не состоялось в феврале Архиерейского собора, на котором были приняты важнейшие миссионерские и церковно-общественные решения. Он ничего не слышал о предложениях рабочей группы при ОВЦО по укреплению межнационального и межрелигиозного мира, для него не существовало заявлений о. Всеволода Чаплина в поддержку русского большинства. Неужели для автора статьи не существует и выступлений патриарха: он ничего не знает о посещении патриархом «Звездного городка», о его программной речи, посвященной национальной модернизации. Не упоминает он и решение о возглавлении попечительского совета Новоиерусалимского монастыря во главе с президентом и патриархом, которое ускорит восстановление важнейшей русской святыни. И «Новый Иерусалим» – это не просто святыня. В ней идеолог «модернизации на основе православной традиции» патриарх Никон создавал православный интеллектуальный центр мирового значения, завлекая туда интеллектуалов со всего православного мира. Неужели Михаил совершенно не в курсе решений президента Медведева о поддержке усилий церкви по укреплению межнационального и межрелигиозного мира в стране? И это не «узкоцерковные новости», это только самая малая часть последних новостей, освещавшихся во всех центральных СМИ, в том числе на федеральных телеканалах. Но Бударагин их вообще не касается. Для него существует только давно закрытая и обсужденная тема «дресс-кода».
По логике «консерватизма ради консерватизма» и тем более «традиционализма» следовало бы продолжать жить и прозябать в язычестве
Зачем вводить читателя в заблуждение? Приводя в пример неадекватности всей церкви «суд над Борисом Гребенщиковым*», автор умалчивает, что данное мероприятие прямо осуждено церковью. Правящий архиерей Тульской епархии митрополит Тульский и Белевский Алексий назвал скандально известное мероприятие тульского епархиального отдела «неудачным и впредь нежелательным». Такую же принципиальную позицию занял глава Синодального информационного отдела Владимир Легойда. Но зачем говорить об этом, если это смягчит обличительный пафос статьи? Интернет-сайт, даже один из самых посещаемых в Рунете, все стерпит.
Доходит и совсем до смешного: редактор сайта правящей партии возмущается «вытягиванием РПЦ в военный фрунт перед нынешними кесарями». Комментарии излишни.
Я далек от конспирологических версий появления статьи Михаила Бударагина и предлагаю для восстановления взаимопонимания с самим Михаилом и развития диалога с «ЕР» предложить свою версию происходящего в церкви и вокруг нее, тем более что эта позиция разделяется большинством людей, объединившихся в Ассоциацию православных экспертов – организации, стоящей на позиции поддержки курса национальной модернизации, «русского прорыва».
Не секрет, что существуют определенные стереотипы в восприятии православия, которое ассоциируется не только с крайним консерватизмом представителей этой конфессии, но и их попытками навязать России проект ее архаизации. Однако это не так, архаизация, с точки зрения православия, является однозначно антинациональным проектом, реализация которого приведет к поглощению России технологически развитыми государствами. Что касается церковного консерватизма и «охранительства», то здесь следует определиться с терминами. Охранять и консервировать необходимо только базисные, фундаментальные основы российской государственности, такие как суверенитет, геополитическая субъектность, безальтернативность духовного выбора русских, сделанного в 988 году, единство и неделимость России, права и свободы ее граждан. А вот «надстроечные» структуры – экономика и конкретные административные структуры – должны изменяться настолько быстро и радикально, насколько этого требуют стоящие перед страной стратегические задачи. Ведь консервация всего и вся, в том числе отсталой экономики и плохих дорог, в лучшем случае это стагнация. В худшем – деградация общества и страны.
Смысл православного консерватизма
Приводя в пример неадекватности всей церкви «суд над Борисом Гребенщиковым», автор умалчивает, что данное мероприятие прямо осуждено церковью
Если уж речь зашла об охранительстве и консерватизме, то логично было бы проанализировать понятие «модернизация» с позиций православного мировоззрения, тем более что здесь можно открыть для себя много интересного. Например, в культурологическом плане принятие православия было для России модернизационным шагом, ибо означало приобщение к самой передовой культуре того времени – византийской. Это приобщение дало мощнейший импульс для развития государственности и культуры. Но по логике «консерватизма ради консерватизма» и тем более «традиционализма» следовало бы продолжать жить и прозябать в язычестве. Однако этого не произошло.
Первый русский монастырь – Киево-Печерская Лавра – был и духовным, и инновационным центром своего времени. Именно там зародились русская историческая наука, архивное дело и медийные технологии: киево-печерский монах преподобный Нестор основал Российское летописание, фиксируя новости, из которых и собирались летописи. Безусловной инновацией была и миссионерская деятельность святых Кирилла и Мефодия, отнюдь не всеми понятая в самой Византии. Эти миссионеры создали для русского народа величайшую инновацию – славянскую грамоту. Как справедливо отмечает знаменитый современный миссионер о. Андрей Кураев, христианская доктрина не просто консервативна, но неизменна в базисе-догматике, однако вариативна и подвижна в «надстройке», «керигме», послании церкви миру, в ее миссии.
Еще более «инновационным» можно назвать смысл христианской жизни – обожение. Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом – именно это возвещает церковь. Обожение требует колоссальной работы, развития, «преодоления» ветхого человека! Такой обоженый человек призван к синергии, к сотворчеству с Богом. Поэтому синергийная идея может и должна быть спроецирована и в общественную, общенациональную жизнь, именно идея «синергического развития» должна быть в основе и идеологии развития России. Просто консерватизм – это, как говорится, хорошо, но мало. Стабильно, консервативно быть добрым христианином и гражданином, ежевоскресно посещать богослужение, участвовать в таинствах церкви. Но цель христианской жизни – выше и больше. Она – это путь к обожению, к синергии, который требует постоянного развития, преодоления своих страстей. Остановки, «застой», стагнация в развитии духовной жизни могут привести не просто к регрессу, но к духовной катастрофе. Эти аксиомы должно распространять и на общественную жизнь, и на церковную историю.
Церковь как модернизатор и «опричное» движение
Вспомним Петра I. Он не был изначальным антицерковником. Он успешно опирался на великого поборника национальной модернизации России на основе православной традиции – святителя Митрофания Воронежского, ревнителя Российского флота. Архиепископ Митрофаний умер, и Петр долго пытался найти в церкви опору для осуществления очевидных шагов экономического и геополитического прорыва Российской империи, что открывало бы для православия огромные миссионерские перспективы. Петр долго, но безуспешно пытался убедить патриарха Адриана в том, что необходимо развивать церковное образование, актуальное богословие, миссию, социальное служение. Московскую «православную тусовку» интересовало совсем другое – проблемы брадобрития. И в наше время, если бы во главе церкви встал не наследник линии св. Митрофания – Святейший патриарх Кирилл, то «проблемы брадобрития» сгубили бы Русскую церковь.
О том, что дела обстоят именно так, свидетельствует тот факт, что силы стагнации православия действуют именно под знаменами консерватизма и традиционализма. Нежелание заниматься элементарной миссией и катехизацией доходит до абсурда – в храмах на московских вокзалах и аэропортах, где миссионерско-катехизаторская работа приносит ощутимый материальный достаток, ее не просто нет – богослужения там совершаются крайне редко. Причем «священнобездействующие» придумали для оправдания своего бездействия целую демагогию, представляющую активное церковное служение, развитие церковной мысли, миссионерство как «ересь», «модернизм» и т.д.
Преступное бездействие – это не единственное следствие «консерватизма ради консерватизма». Отсутствие духовного и интеллектуального развития породило «опричное» движение, адепты которого опустились до отвратительных клеветнических обвинений в адрес главных православных миссионеров и интеллектуалов. Этим они подписали политический приговор себе, своей «опричнине», а не церкви, которая получает возможность, освободившись от шантажа раскольников, и в полную силу развернуть свою миссию, свое духовное, интеллектуальное, институциональное развитие. В этой ситуации любые антицерковные настроения в элите – это помощь «опричникам». Государство же должно повести себя мудро и не просто поддержать православные институты, но и заключить с православием полноценный пакт о социальном партнерстве во имя решительного развития России.
Два манифеста о будущем
Геополитические оппоненты России пытаются расшатать российскую власть, навязать ей внутреннее противостояние, «разделять и властвовать». Поэтому тандем жестко пресекает любые попытки раскола. Президент и премьер прекрасно знают из Писания, что «Царство, разделившееся в себе, не устоит». Однако им приходится бороться на два фронта. Компрадоры и изоляционисты, «кучерочибриковщина» и секулярные тоталитаристы хотят видеть Россию слабой, а церковь – сектой, ушедшей из общества.
В этом контексте появляются два документа, в которых говорится о православном выборе России, два манифеста: консервативный и подчеркнуто модернизационный неоконсервативный. Первый – это манифест Никиты Михалкова. Сильный консервативный текст. Удар по секулярным стандартам и мировоззрению. Обращение к русской консервативной политической традиции, классикам консервативной мысли. Здоровый национализм. Единственное, что не порадовало: «евразийский соблазн» и неосознание трагедии отмены патриаршества, нарушения симфонии как важного фактора последующей секуляризации, которая, в свою очередь, стала важнейшим фактором русской катастрофы XX века. Второй – доклад «Третий Рим. Суверенная модернизация». Наш, неоконсервативный доклад более четко прописывает собственный, православный геополитический проект для России, более ясно оценивает важность церкви, сильного патриаршества как института, более ориентирован на христианский персонализм, на проект модернизации на основе православной традиции, на диалог, а не на противопоставление веры и науки.
Специально для газеты ВЗГЛЯД
* Признан(а) в РФ иностранным агентом
