Двадцать лет спустя

«Свой театр я хотел бы назвать «Начальная школа драматического искусства», имея в виду начало. Начало той акции или того процесса, когда драматическое искусство станет рождать мир на сцене, художественный мир. Может быть, это невыполнимые намерения в театре, театр проще устроен, предназначение его проще? Может быть, такие попытки – путь к невозможному?»

Это слова Анатолия Васильева, сказанные в 1986 году. Интервью, не вышедшее тогда, а нынче напечатанное в книге «Логика перемен. Анатолий Васильев: между прошлым и будущим» (издательство НЛО, 2007 год). Зато через полгода вышел театр, открывшись первой премьерой 24 февраля 1987 года. Театр-лаборатория «Школа драматического искусства».

Между прошлым и будущим

Если ты стремишься сохранить в себе творческое начало, ты не должен бояться потерять театр. Не должен бояться отпустить его от себя

«Если ты сначала не имеешь театр, а потом его получаешь, то оказываешься в опасной ситуации. И если ты стремишься сохранить в себе творческое начало, ты не должен бояться потерять театр. Не должен бояться отпустить его от себя. Если у тебя нет страха потери, ты можешь сделать шаг вперед. Что делать после того, как получишь театр? Как существовать? Традиционно по отношению к собственному творчеству? Или встать в оппозицию к нему? Не надо бояться потерять. Проблема в условиях нашей действительности весьма существенная».

Это слова из того же интервью. Сказанные 20 лет назад, объясняющие то, что происходит сейчас, неразрывно связывая действительность 1986 года с нынешней.

Весной прошлого года Васильева уволили из его же театра, поставив директором бухгалтера. Новый директор, получив право подписи, подписал все бумаги по реорганизации театра. «Передал» помещение театра Комитету по культуре, изменил устав, а Васильеву выплатил три зарплаты как компенсацию за увольнение. Раздав эти деньги актерам, Васильев выпустил премьеру и уехал во Францию.

Потом, конечно, его снова пригласили работать в театр, но под чужим руководством. Васильев ответил отказом. Около семи месяцев Васильев находится во Франции, где четыре года назад ему «подарили» институт, и возвращаться не собирается.

Такова хроника событий. Еще можно рассказать, что последний спектакль Васильева выдвинули на «Золотую маску». Но потом сняли. Потому что Васильев потребовал, чтобы было написано «спектакль бывшего театра».

Здесь, сейчас, сию минуту

Игорь Яцко

Четыре года назад я работала в театре «Школа драматического искусства» помощником режиссера. Поэтому мне несложно было встретиться с ведущим актером театра Игорем Яцко, чтобы спокойно и откровенно поговорить о сложившейся ситуации.

– Игорь, что сейчас происходит в театре?
– Театр реорганизован. Это значит, что театр, который был раньше, уже не существует. В связи с этим Васильев отказался от художественного руководства. Отказался дважды. Это его позиция. Позиция понятна, потому что он боролся за сохранение театра таким, каким он его задумал.

Но, отказавшись от художественного руководства, он обратился к нам, к актерам, своим ученикам, к тем, кто, собственно, и составлял театр. С заветом сохранять творческую жизнь театра, те планы, которые мы составляли. Конечно, сделать это вне присутствия Васильева очень трудно.

– Но вы общаетесь с ним? Корректируете планы, ставите задачи?
– Безусловно. Мы переписываемся, общаемся, созваниваемся. Мы создали режиссерский совет, в который вошли режиссеры театра, ученики Васильева. Поскольку в театре нет художественного руководителя, то режиссерский совет попытался взять на себя эти функции, чтобы сохранить структуру театра как театра экспериментального, театра-лаборатории.

– Это официальный режиссерский совет?
– Нет. Мы обращались с письмом в Комитет культуры. Вообще, достаточно трудно было найти согласие между двумя силами – новой и Васильевым. Очень долго согласовали с директором необходимость художественного руководства. Потому что получалось, что в театре существует только административная власть. Это ведь нонсенс.

Придумали этот совет и написали коллективное письмо в Комитет культуры, подписанное дирекцией, Васильевым и нами, с предложением о принятии режиссерским советом функций художественного руководителя.

На что Комитет по культуре ответил отказом, так как «не соответствует». И предложил пересмотреть устав в сторону единовластия, то есть директора. Это означает окончательный конец театра. Но сам директор признал режиссерский совет и пока что согласовывает художественные планы театра с нами.

Спектакль «Каменный гость, или Дон Жуан мертв»

– Игорь, а что сейчас с помещением театра на Поварской?
– Реорганизация прошла 3 октября. Теперь Поварская не принадлежит театру. Туда стало невозможно приходить, репетировать. Невозможно пройти в гримерку, которая 15 лет была твоя. Говорят – всё, вы здесь никто.

Чтобы сыграть там спектакль, нужно договариваться об аренде. Арендовать дом, который мы построили. Процесс отъема произошел, идет процесс осознания. Сейчас там Коноваленко заправляет. Был такой Институт эвритмии, который приютил Васильев. А теперь он не пускает нас на порог.

– Но на Поварской же не только сцена. Там музей театра, архив. В квартирах живут артисты театра.
– Музей и архив пока никуда не переехали, но все закрыто. Пройти туда нельзя. А люди скоро останутся без крова. Этим должен озаботиться новый директор театра.

– Сроки выселения есть?
– Есть слухи. Месяц-другой – и нас всех выселят на улицу. Как это будет – не знаю.

– Какие спектакли идут, какие будут восстанавливаться?
– Специфика театра такова, что спектакли идут сериями. Поэтому они всегда восстанавливаются. Каждая серия должна репетироваться, подготавливаться, потом идти. Не может быть как в традиционном театре – сегодня один, а завтра второй. Театр настраивается на определенный этап.

Есть репертуар на весь сезон, есть перспективный план работы не только репертуарной, но и художественной с заходом на следующий сезон. Эта работа будет вестись, всякий спектакль, вне зависимости от того, новый он или старый, будет созидаться заново, восстанавливаться.

Готовятся новые спектакли. Прошла серия открытых репетиций спектакля «Чудо со щеглом», поставленного Александром Огаревым. Премьера будет в июне. Я ставлю спектакль «Кориолан» для зала «Глобус». Открытые показы состоятся на 20-летие театра, а премьера будет в конце мая. Потом дойдет очередь до «Илиады», которая требует не просто восстановления, а обновления.

– А «Плач Иеремии», «Моцарт и Сальери»?
– Предполагается, что «Плач Иеремии» будет сыгран на Страстную пятницу. А «Моцарт и Сальери» уже бы сейчас игрался, если бы удалось собрать все воедино. Сальери играет Григорий Гладий – канадский гражданин. Слепой скрипач – Николай Чиндяйкин, очень востребованный киноактер, к тому же он как режиссер будет выпускать «Плач Иеремии». Еще есть хоры, музыканты. Возможно, это будет осенью. Здесь проблема организационная. Творческая же форма спектакля хорошая – в Амстердаме и Авиньоне он прошел очень хорошо.

– Игорь, я вас сейчас слушаю и думаю: у вас много работы, которую вы делаете, потому что это нужно делать. Нельзя не делать. И при этом непонятно, что будет завтра, какие будут плоды.
– Когда все это происходило, мы готовились открывать сезон. Должен был идти «Каменный гость, или Дон Жуан мертв». Васильев, написав письмо с отказом, написал письмо и нам, где просил играть спектакль. Мы сыграли его 18 раз. Это большая жизнь. Можно ли это назвать плодом? Я считаю, что можно.

Это ведь не просто спектакль, чтобы занять, привлечь, обслужить зрителя. Какого зрителя он может обслужить, если в зале 32 места? У него цель другая.