Дети должны заниматься тем же, что и взрослые

В рамках проекта «Клуб читателей» газета ВЗГЛЯД представляет текст Виктора Пляшкевича о том, почему важно обучать детей еще до школы.

Пока мы, взрослые, умиляемся, дети заняты важнейшим делом – своим выживанием

Дети 1 сентября впервые приходят в школу, в первый класс. А с чем они приходят-то? Что умеют они, знают что? До школы они чаще всего растут сами собой, как грибы в лесу.

С ними чем-то «занимаются» (а как же), водят за руку, но ничему не обучают. Родители уверены, что учить их сына будут потом, в школе: «Вот пойдешь в школу…»

Всеми негласно полагается, что в первый класс эти дети приходят все одинаково умные.

Историк Борис Якеменко пишет: «Низкий уровень образования и доходов родителей может влиять на языковой багаж детей. Их речь становится косноязычной и неграмотной, что мешает хорошо учиться в школе, а в перспективе – и преуспеть в жизни».

Дети же до школы чаще всего свой опыт наживают сами.

Сын четырех лет подходит к отцу и доверчиво, широко открытыми глазами смотрит на него. Он смотрит так, потому что отец нужен ему. Так на вас уже никогда никто в вашей жизни больше не посмотрит. 

А ему: «Сынок, мне сейчас некогда. Иди к маме или поиграй в лего». Или: «Ну что ты тут крутишься, я, видишь, занята, обед готовлю для вас, устала. Иди к папе или смотри мультики». К папе?.. Так папа меня тоже, это, к лего послал. Какие вы, взрослые…

«Мультики посмотри, не мешай» – вот что слышит он постоянно. А что там, в мультиках?

А какие были и есть герои у детей? Примеры с кого они берут? Обучаются от кого? Вот невежда Незнайка, Буратино, который обменял букварь на билет в балаган, Чебурашка, Лунтик какой-то. Это кто? Маша с Медведем все куда-то бегут. Чудаки или уродцы. 

Вот короткое английское стихотворение: «Не было гвоздя – подкова упала, подкова упала – лошадь захромала, лошадь захромала – командир убит, армия разбита, конница бежит, враг заходит в город, пленных не щадя, потому что в кузнице не было гвоздя». Деткам в шесть лет уже до школы внятно объясняют на их языке, что такое причина и следствие.

Пока мы, взрослые, умиляемся, дети заняты важнейшим делом – своим выживанием, они обучаются всему, что их окружает. У них мало времени, потому что они должны в короткий срок – до шести лет – обучиться базовым взаимодействиям с предметами и людьми. Да еще и внятно говорить о них.  

Это бег на короткую дистанцию, где призом станет будущая жизнь. Это скрытое он нас трагическое время, потому что, если он не овладеет сейчас новым миром предметов и людей, он не выживет в этом мире. Он же не знает ничего! А кто помогает ему?

Он, как одинокий лист, борется за свое существование, быть ему или не быть.

Да, красивые игрушки продают в детских магазинах. Но что малышу эта красота. Видели ли вы, чтобы ребенок четырех лет наслаждался красотой ее изящных форм? Эта красота привлекает отца (с деньгами), который сына любит, но обучать его времени нет.

Кто же еще-то, кроме отца и матери, поможет ему каждый предмет ощупать, потрогать, подвигать, рассмотреть, услышать «море» в раковине, понюхать розу или лизнуть что-нибудь (но не зимой!).

Предмет нужно показать и назвать, и объяснить, что кора березы шершавая, а рельс длинный и блестит. Что предмет гладкий, холодный, скользкий, короткий, круглый, тяжелый, деревянный, стеклянный, оловянный. Он приятно пахнет. Он красный, синий, желтый. Ребенок узнает, что предмет острый, колючий, выпуклый, зеленый, прозрачный, вертикальный; он рвется, трещит, скрипит, тает, изгибается, ломается, шевелится.

А живой предмет лает, карабкается, ползет, жужжит над ухом. Он свешивается, он опасно нависает. Это потом дети узнают о парфянах, гуннах, франках, антах, герулах, вестготах, вандалах, персах, арабах, норманнах.

А сейчас «предмет», который мне дали в руку, может улететь, а если бросить – он может разбиться, покатиться, зазвенеть, утонуть в луже или уплыть в ручейке.

И все назвать. Дело и слово! Теперь он знает, что своей маленькой рукой он может предметы приблизить, удалить, соединить, отодвинуть, отбросить, приставить, разделить, отвести, составить, разъединить, принести.

Пусть он сам своей рукой оставит след на бумаге, песке, снегу, муке, воде, и пусть он знает, что этот след называется «след».

И говорить с ним нужно километрами, объяснить каждую ситуацию. И пошутить. И книжки разные, и стихи почитать ему, умные, проверенные на себе. Он ждет, чтобы делали это серьезно, и обижается, когда мы общаемся с ним как с дурачком. Я помню, что, когда мне в шесть лет подарили книгу для маленьких, я был оскорблен и плакал.

Мне скажут: «А детский сад? Там они рисуют и поют». Да, и лепят что-то. Но этого мало, обучение – это серьезно, это когда нос к носу, оно не терпит суеты.

А вот учитель в первом классе будет обращаться к тому, что в его голове. К тому опыту, с которым он с букетом в руках сел впервые за парту. В школе руки ребенка бездействуют, объемный мир заменен плоской доской. В школе его учат. И вовсе я не хочу обидеть учителя. Но у него свои задачи.

Наш мир объемен, это вам не лего и даже не пазл, все предметы сложные, и каждая часть занимает подобающее ей место. Это живые предметы живой жизни.

Лучше зайти в магазин «Крепеж» и купить сыну игрушки именно там, а потом собрать что-то «ужасное» вместе с ним на ковре с помощью отвертки, и это умение не отнимется от него. А мультики? Что мультики, это трата времени и смерть ума, такого слабого и незрелого. 

Дети должны заниматься тем же, чем занимаемся мы, взрослые, только меньше. Берите его к себе на работу, пусть видит, помогает, участвует. Пусть что-то подает.

В одной статье я читал, что до революции ребенок в деревне умел делать 120 дел. Гусей пасти, кур покормить. Помните, как «Мужичок с ноготок» вел лошадь с санями по снегу? «Какой тебе годик?» – «Шестой миновал». Вот так.

Мой знакомый читает пятилетнему внуку на ночь. И сказки читает, и Маршака, и Мандельштама. «Кинематограф, три скамейки…». Тот внимательно слушает деда и говорит: «Еще!»

Обучение «предметам» до школы – это основа интеллекта, и человек, который получил эти знания в детстве, способен стать талантливым фермером, врачом, физиком, токарем, банкиром и даже (о боже!) политиком. И будет понимать и любить фильмы Жака Тати.

Но не только до школы – всю его молодость отец обучает сына. Его, выучившего сына своего всему тому, что знает сам, сын не оставит. И когда отец станет старым, он не забудет прийти к нему и починить крышу на его доме.