Как Венгрия вычислила и осудила «российского агента влияния»

Дело против венгерского политика Белы Ковача возбудили еще в 2014 году. По версии следствия, он передавал российским спецслужбам информацию, касающуюся вопросов энергетики, выборов в Европарламент, внутриполитической ситуации в Венгрии и расширения АЭС «Пакш». В 2017 году прокуратура также предъявила ему обвинение в шпионаже против институтов Евросоюза. В ведомстве говорили, что депутат проводил секретные встречи с российскими дипломатами и ежемесячно посещал Москву. Кроме того, он работал наблюдателем на выборах в Абхазии, Донецке и в Крыму. 

Обвинение утверждало, что Бела Ковач работал как российский агент влияния. Целью политической деятельности Ковача было якобы создание в Европе блока правых «антиевропейских» партий (ориентировочное название: «Объединенное европейское национальное движение») с сильным представительством в ЕП. По утверждению следствия, Ковач работал изнутри над разрушением институтов Европейского сообщества для того, чтобы поставить российские интересы на первое место. Сам Бела Ковач вину отрицал.

Будучи высокопоставленным функционером партии «Йоббик», Бела Ковач использовал свои связи в Москве (он учился в МГИМО) для налаживания контактов. Он дважды возил в Москву лидера партии Габора Вону, сам летал в столицу России чуть ли не каждый месяц (у него русская жена). Также ему вменялись в вину частые встречи с российскими дипломатами в Будапеште и Брюсселе. Слежка за Ковачем была установлена аж в 2009 году при социалистическом правительстве Дьюрчаня. Вообще, скандал вокруг венгерских депутатов ЕП использовали все премьеры Венгрии, включая Виктора Орбана, для подрыва позиций партии «Йоббик», которая в то время набирала силу.

Вся эта красота в 2020 году не нашла подтверждения в будапештском суде первой инстанции. Бела Ковач был оправдан по обвинению в шпионаже, но оштрафован по другим обвинениям. Однако прокуратура не сдалась, и вот сейчас дело дошло до Верховного суда. Суд приговорил его к пяти годам тюремного заключения, а также на десять лет запретил участие в общественных делах. Уточняется, что господин Ковач сейчас проживает в Москве.

Но это лишь внешняя сторона истории. Человеческие судьбы зачастую куда более кинематографичны, чем может придумать Голливуд. И казус Белы Ковача разогрел очень болезненную для Венгрии тему национальной идентичности.

В феврале 1960 года в крошечном местечке в венгерской части Трансильвании у молоденькой крестьянки Ц. родился ребенок. Крепкий, здоровый мальчик. В селе все знали, что отец ребенка – советский офицер из расположенного неподалеку гарнизона Центральной группы войск СССР в Венгрии. Места глухие, население традиционное и очень верующее, так что отец роженицы отвез дочь с внуком в Будапешт, где они отдали его в детдом. Так появилось свидетельство о рождении, в котором местом рождения был прописан Будапешт.

Через пару лет мальчик был усыновлен бездетной парой из Будапешта. Это были простые работяги Бела Ковач-старший и жена его Эржебет. Ребенка также назвали Белой в честь приемного отца. Ковач-старший был высококвалифицированным слесарем, работал на заводе, но однажды ему каким-то агрегатом отрезало палец. Cтавшего инвалидом Белу Ковача-старшего с завода уволили.

Но работник он был квалифицированный, потому через некоторое время ему удалось устроиться в очень престижную организацию DTEI – венгерский аналог российского УПДК, Управления по делам дипломатического корпуса. Эта организация занимается поддержкой жизни дипломатов и их семей: проживанием, ремонтом домов, досугом, машинами, наймом обслуживающего персонала – от дворников до нянь и все тому подобное. Бела Ковач-старший чинил квартиры и дома для дипломатов, аккредитованных в Будапеште. Сантехник, электрик, плотник – мастер на все руки. Он был очень профессионален в своем деле, и со временем ему светила загранкомандировка в одно из посольств Венгрии.

На эту тему
• Бывший депутат Европарламента Ковач получил срок за «шпионаж» в пользу России
• На чем ФСБ поймала неопытного японского консула
• Эксперты: Япония пошла на эскалацию в отношениях с Россией

И вот в 1976-м семья Ковачей отправляется в Японию, где Бела Ковач-старший получил должность коменданта здания посольства ВНР в Токио. Эржебет Ковачне стала посольской поварихой. Беле Ковачу-младшему тогда 16 лет, он учится в Токио в американской школе (венгерской там не было), через год бегло говорит по-японски, по-английски и по-русски. Он вообще чрезвычайно способный паренек.

Хотя родители мало времени уделяли Беле-младшему, но все-таки сильно удивились, когда к ним домой в Токио зашла русская девушка на семь лет старше их сына с сакраментальным вопросом: «А Бела выйдет?» Девушку звали Светлана Истошина, и она работала продюсером (хостес) в русскоязычном шоу японского общественного телевидения. В 1980 году на приеме в посольстве перед отъездом в Венгрию Бела Ковач увидел ее в компании офицера венгерской разведки, работавшего под дипломатическим прикрытием, с которым комендант посольства дружил.

Здесь действующие лица начинают путаться в показаниях. Бела Ковач-младший рассказывает трогательную историю о том, что он познакомился со Светланой в 1988 году в Токио, когда поступал в Американский университет в Японии. Он отправился на прогулку на экскурсионном кораблике по Токийской бухте, и якобы на одно и то же место почему-то продали два билета. Так, мол, они и познакомились. В официальной биографии члена Европарламента Белы Ковача, им же самим и написанной, указывается, что его жена – гражданка Австрии.

А вот летом 1975 года в японской газете Майнити Симбун был опубликован трогательный репортаж. Молодой японец, подающий надежды физик-ядерщик Омия Масанори привез в Токио русскую жену, 21-летнюю привлекательную блондинку Светлану.

В репортаже рассказывается, что они познакомились в Москве, в МГУ, где Светлана училась на филолога, а Омия Масанори стажировался на физическом факультете, изучая передовой опыт строительства АЭС. Кстати, затем Масанори-сан стал известным ученым. Работал на ядерных объектах в Казахстане, а затем в штабе Японского национального атомного агентства. В статье говорится, что Светлана пока не знает ни слова по-японски, но быстро учится, чтобы закончить образование. Для 1975 года такой брак – исключительное событие, что понимали и сами японцы, публикуя большое фото счастливой семейной пары.

Неизвестно, была ли Светлана Истошина-Масанори замужем за японским ученым в 1988 году, когда она познакомилась с 28-летним Белой Ковачем, поступавшим в университет в Токио. Выяснилось, что будучи продюсером телевизионного шоу, она много перемещалась по миру. Восточная Европа, Скандинавия – и все это на зарплату обслуживающего персонала на телевидении. Сама Светлана рассказывала, что ее родители в СССР – обычные люди, и никаких накоплений не было. А тут дорогостоящие поездки из Токио чуть ли не каждый месяц.

Интересно другое. Бела Ковач и Светлана Истошина официально поженились в 1979 году, когда Беле было 19 лет, а Светлане 26. Но в середине 1980-х годов она путешествует по миру с паспортом австрийской гражданки Светланы Шен (Schon). И это правда, ибо в 1983 году Светлана Истошина-Ковачне-Масанори вышла замуж за австрийского гражданина 20 лет от роду Марио Шена.

Марио Шен с детства не вылезал из тюрьмы. Малолетний рецидивист принадлежал к одной из уличный банд, которая, по словам австрийской полиции, «не останавливалась ни перед чем». В частности, Шен побывал женатым на нескольких десятках женщин из Восточной Европы, которые таким образом получали право на австрийское гражданство. Это были бумажные браки, гангстер своих невест никогда в жизни не видел. Как только Светлана получила австрийский паспорт, они развелись.

Венгерские расследователи утверждают, что австрийский криминальный мир с 1950-х годов был связан с КГБ, и таким образом добывались легальные паспорта и гражданства для курьеров. Сюда же пристегиваются и частые поездки Светланы по миру. Мол, она классический пример «курьера КГБ». Доказательств, конечно же, нет.

В воздухе только повис вопрос о том, были ли все три брака Светланы Истошиной оформлены одновременно или все-таки там были какие-то разводы, кроме Марио Шена. Сам Бела Ковач от ответа уходит. То говорит, что давно дело было, не помню. То отшучивается фразами типа «у меня у самого много вопросов к моей жене».

На суде, который начался аж в 2018 году, активно использовались показания Белы Ковача-старшего. Но их зачитывал прокурор, ибо приемный отец обвиняемого к тому времени скончался. Венгерская контрразведка и следствие успели его допросить, но дедушка уже явно был в деменции. К его показаниям мы еще вернемся, но из того, что можно посчитать достоверным: якобы еще в Японии тот самый офицер разведки ВНР сказал Ковачу-старшему, что за его сыном давно смотрит КГБ, и он может получить большое будущее, если сделает правильный выбор. Затем фраза трансформировалась: «за ним КГБ с пеленок наблюдал».

В 1988 году Бела Ковач-младший приезжает в Москву и поступает в МГИМО. Сразу скажем, что в Москве он прожил до 2003 года, занимаясь каким-то бизнесом «в направлении Японии», попутно выучив еще один язык – польский.

Бела Ковач-старший приезжал в Москву в гости. Между отцом и сыном начались скандалы, поскольку, по словам старшего, поведение сына изменилось до неузнаваемости. Непонятно как, но Бела Ковач-младший установил своих биологических родителей, что сильно потрясло его. Не то чтобы он от этого стал русским, как его биологический отец, но, по словам Белы Ковача-старшего, это был уже совсем другой человек. Другое дело, что тут имело место и социальное расслоение. Бела Ковач-младший, выпускник МГИМО, говорящий на пяти языках, с блестящим будущим, уже не находил общего языка со слесарем – приемным отцом.

Вообще, в КГБ как-то было не принято таким вот образом вербовать людей через их национальную идентичность. Тем более что такие биографии, как у Белы Ковача, с их сюжетом индийской мелодрамы, уникальны. Скорее, это практика «Моссада», который традиционно опирается на евреев диаспоры. Тем более что тут надо было отслеживать всю его жизнь с момента помещения в детдом. А это хотя и возможно, но уж очень затратно и долгосрочно. История уж слишком «киношная».

В показаниях покойного Белы Ковача-старшего, которые на заседании суда в 2020 году зачитывал обвинитель, есть масса фантастических деталей, которые можно списать только на деменцию. В частности, прокурор утверждал, что будто бы престарелый отец Белы Ковача показал, что супруга его сына в свою молодость, «будучи курьером, также имела рабочие отношения с Владимиром Путиным, который также работал в то время в КГБ». Отец упоминал о неких двух русских «охранниках», которые помогали жене Ковача, и сам он с ними встречался иногда в Москве. Никого в Будапеште не удивило, что во время вывода советских войск из Афганистана Путин работал в ГДР и никак не мог предоставить какой-то Светлане Истошиной машину в Москве. Тем не менее венгерский суд принял эти показания.

На одном из заседаний Белу Ковача-младшего спросили, кем он себя ощущает. По данным венгерских источников, он смутился и сперва сказал: «Я гражданин Венгрии, у меня венгерский паспорт». И после непродолжительной паузы добавил: «И, конечно, я чувствую себя венгром».

Во многом и линия защиты состояла в том, что дело тут не в том, что Бела Ковач-младший имеет биологического русского отца, а в том, что через партию «Йоббик» он отстаивал именно венгерские национальные интересы, сформулированные еще в знаменитых «12 пунктах» поэта Шандора Петефи в 1848 году. А ведь национальное законодательство Венгрии может преследовать только за шпионаж против интересов Венгрии, а не против третьих стран или тем более наднациональных союзов типа Евросоюза.

Бела Ковач, как и вся партия «Йоббик», считает вредным для Венгрии членство в Евросоюзе. Эта политическая позиция никак не связана с национальной идентичностью отдельно взятого Белы Ковача, который до 28 лет и не подозревал, что у него русский отец.

Вопрос национальной идентичности для Венгрии настолько болезнен, что регулярно становится предметом или выяснения отношений, или основой для политической позиции. Долгие столетия венгры ощущали себя чужим народом в Европе, находились под внешним давлением и в ответ привыкли культивировать в себе эту «отдельность», которая сейчас и вовсе не сочетается с самим фактом существования Евросоюза с его «универсальными ценностями».

На этом строятся политические программы многих политических партий Венгрии, включая и «Фидес» Виктора Орбана. Партия «Йоббик», одним из лидеров которой и был Бела Ковач, эффективно перехватывала у «Фидес» актуальную национальную повестку, потому ее и разрушили в том числе через скандал вокруг Белы Ковача.

Факт недоказанности шпионажа и оправдание судом первой инстанции уже не в счет. Бела Ковач обвиняется, скорее, в области национального самосознания. Он, мол, русский, он предал венгерскую нацию. Он женат на русской шпионке, он не считает себя венгром. Неудивительно, что в такой обстановке Верховный суд Венгрии наплевал на национальное же законодательство и признал его виновным. Это не вопрос политики и шпионажа, это вопрос идентичности.