Соседи хотят забрать у Германии власть над Евросоюзом

Несколько дней назад французский президент Эммануэль Макрон и глава правительства Италии Марио Драги подписали Договор об укреплении двусторонних отношений. Акт был назван Квиринальским соглашением по месту подписания документа – в Квиринальском дворце в Риме. Мировые и даже европейские СМИ практически не заметили это событие. Ситуация выглядит, по утверждению многих экспертов, «как минимум неопределенной».

Разве что испанская El Cinfidencial отметила, что заключенное соглашение – «в высшей степени символичное», так как речь в нем идет о «привилегированном сотрудничестве двух стран. Но к нему с недоверием относятся в Европейском союзе, который все еще не может скорректировать баланс сил после драматического выхода Великобритании из блока и по причине конца эпохи Меркель в Германии».

Добро пожаловать во Франталию

«Я понимаю озабоченность остальных государств – членов ЕС, – говорит Джанни Пуоти, юрист из Университета Никколо Кузано в Риме и бывший замгоссекретаря Италии. – В ключевой момент экономического восстановления Евросоюза и переходного периода в Германии вдруг возникает этот новый откровенно демонстративный договор. Пакт показывает нам растущую гармонию отношений между Римом и Парижем, чего не было с 1950-х годов прошлого века. И это соглашение (полным текстом которого пресса не располагает, что тоже наводит на размышления) – явный вызов преобладанию франко-германской оси в европейском уравнении и курс на изменение его в пользу франко-итальянского альянса».

«Очевидно, что сейчас итальянский компонент приобретает дополнительный вес (в Европе), и это послание также адресовано Германии, чей вес, наоборот, снижается», – утверждает французский историк и эксперт по итальянско-французским отношениям, профессор Парижского университета Марк Лазар.

На эту тему
• Ле Пен назвала ЕС «поджигателем» в ситуации с Украиной
• «Супер Марио» остановил «друзей Путина»
• Кандидат в президенты Франции предложил вывести страну из НАТО

У апеннинского государства, кстати, в последнее время практически отбоя не было от желающих с ним сойтись поближе. Испания, например, также искала подход к Риму в европейских сферах. Но... хорошие личные контакты между Макроном и Драги (еще со времен, когда последний рулил Евроцентробанком) перевесили качества других претендентов на руку и сердце «итальянской невесты».

«Другой аспект заключается в том, что, в отличие от отношений Италии с Испанией, которые очень хорошие, между Италией и Францией в последние годы были моменты сильной напряженности, и они хотят, чтобы все это осталось позади, – объясняет Лазар. – Поэтому Драги с оптимизмом и желанием смотрит не на пиренейское королевство, а на его северную соседку».

Милые бранились – только тешились

Без сомнения, франко-итальянские отношения в последнее десятилетие были далеко не идиллическими. Главный спор полыхал вокруг Ливии, бывшей итальянской колонии, в которой Париж пытался расширить свой углеводородный бизнес. Эти трения в немалой степени способствовали расколу в ЕС: Евросоюз так и не смог выработать какую-то стратегию поведения в этой североафриканской стране, устраивающую всех членов альянса. Париж и Рим конфликтовали в ливийском вопросе настолько сильно, что, будучи партнерами по ЕС, стали противниками в Ливии: Рим ближе к сидящему в Триполи Правительству национального согласия (ПНС) во главе с Фаизом Сараджем, в то время как Франция склонялась к маршалу Халифе Хафтару, лидеру военных на востоке страны.

Другой фронт борьбы был за контроль над верфью STX France, которую Париж временно национализировал в 2017 году, чтобы помешать Fincantieri, принадлежащей итальянскому государству, купить ее и вторгнуться в эту важную для Франции отрасль.

Но пика разногласия достигли во время кризиса «желтых жилетов» во Франции в 2019 году, когда два вице-премьера итальянского правительства, Луиджи Ди Майо (лидер антисистемного «Движения 5 звезд») и Маттео Сальвини (крайне правая «Лига»), выразили поддержку французским уличным протестам. По этому поводу Париж даже вызвал своего посла из Италии для консультаций – решение, не имеющее прецедентов с 1945 года.

Кризис стал еще более острым в том году, когда Париж провел реформу, сократившую количество итальянских учителей в стране. Именно тогда сотни ученых и художников из обеих стран подписали манифест «Франталия», созданный по инициативе итальянского юриста Энрико Кастальди и подчеркивающий связи между двумя странами. «Прочное и неразрывное сотрудничество, основанное на диалоге и обмене достижениями, совместных проектах и взаимном обогащении всегда было нашей целью. Сотрудничество, которое со временем привело к созданию плотной сети отношений, составляющей сегодня истинную реальность мира Франталии», – говорится в письме. Теперь эта романтическая концепция, придуманная, чтобы подчеркнуть братство между французами и итальянцами, может обрести геополитический характер.

Прыжок вперед

Все изменилось с приходом в Палаццо Киджи (резиденция итальянского правительства) бывшего главы Европейского центрального банка. Париж выступил с инициативой реактивации предложения о заключении договора с Римом – первоначально сделанного в 2017 году, но оставленного на бумаге после смещения тогдашнего премьер-министра Паоло Джентилони. И эта идея была хорошо встречена в Италии. Крепко задружиться с Францией всего за месяц до момента, когда она примет на себя полномочия государства, председательствующего в ЕС – не надо быть семи пядей во лбу, чтобы оценить прагматизм Рима. В итальянских властных источниках немедленно выступили с высокой оценкой актуальности соглашения для апеннинского государства, одного из основателей ЕС, отодвинутого впоследствии от руля блока франко-германской связкой, но продолжающего работать над корректировкой ситуации в свою пользу.

«С точки зрения содержания это пакт, который обязывает правительства и госучреждения двух стран действовать совместно в отношении основных тем на европейском, международном и средиземноморском уровнях «через механизмы взаимных консультаций», – отметил президент межпарламентской комиссии Италия – Франция Итальянского Конгресса Пьеро Фассино, участвовавший в разработке Квиринальского договора. – Это качественный скачок во франко-итальянских отношениях».

Сделка, согласно ряду утечек, будет охватывать различные сектора, от внешней политики, экономики, образования и исследований до обороны и миграции. Договор не отличается большой конкретикой, изобилуя терминами «укреплять», «расширять», «углублять». Но это как раз тот случай, когда важны не слова и цифры, а само появление на свет документа. Символизирующее образование в ЕС новой крепкой связки, которая будет «тянуть одеяло на себя». «Италия снова на первых ролях в ЕС, она прекрасно председательствовала в G-20, ее голос был услышан, и для нас это очень хорошая новость», – подчеркнули из Елисейского дворца.

Париж за/против Берлина и Рима

Рим в наши дни старается не слишком раздражать Германию, которая является его основным торговым партнером в ЕС, но позицию свою уже жестко обозначил. «Как только новое правительство Германии придет к власти, нам придется провести глубокую дискуссию, чтобы с особой тщательностью подготовить с Берлином межправительственный саммит в первой половине 2022 года, – заявил глава посольства Италии в Берлине Армандо Варриччио. – Цель состоит в том, чтобы и дальше структурировать сотрудничество с Германией, то есть превратить сегодняшние прекрасные двусторонние отношения в настоящий стратегический союз, который представляет интерес не только для Италии и Германии, но и Европы в целом».

В Берлине готовы рассмотреть предложение итальянцев, но настаивают на тройственном союзе Германия – Италия – Франция. Это следует из заявления Мартина Шульца, бывшего председателя Европейского парламента и Социал-демократической партии Германии, газете La Repubblica.

Сандро Гоци, депутат Европарламента и один из главных сторонников Квиринальского договора, попытался погасить эти противоречия. По его словам, франко-итальянская инициатива не хочет копировать договор, заключенный Шарлем де Голлем с Германией в 1963 году (обновленный в Аахене в 2019 году), который положил начало так называемой франко-германской оси. «История отношений между Парижем и Берлином не будет похожей на историю отношений Рима и Парижа, – сказал он. – Новое франко-итальянское соглашение направлено исключительно на то, чтобы Италия и Франция лучше использовали свои ресурсы».

Вот так – чистый бизнес и ничего личного, как говорится. Однако в Германии разглядели второе дно Квиринальского договора.

По мнению аналитика Элеоноры Васкес, выступившей на страницах евросоюзного издания Euractiv, «найти компромисс между новой осью Париж – Рим и Берлином будет очень сложно. Они по-разному смотрят на вопрос реформирования Евросоюза: Германия является сторонником максимально жесткой экономии, в то время как Италия и Франция стоят за выделение как можно больших средств из различных фондов на покрытие ущерба, причиненного пандемией и спровоцированным ею кризисом».

«Новое федеральное правительство Германии также стремится реформировать ЕС и превратить его в полноценную европейскую федерацию. Однако остается под вопросом, поддержат ли Франция и Италия усилия по проведению реформ вместе с Германией», – добавила она.

Париж, надо полагать, от нового франко-итальянского соглашения выиграет больше всего. Макрон заявил, что «франко-итальянский договор не является заменой углубленному партнерству Франции и Германии, которое постоянно укрепляется». Открыто противопоставить себя Берлину Париж не рискнул. Но зато оставил для себя возможность в каждый конкретный исторический момент выбирать для себя, кто из двух его партнеров-тяжеловесов ЕС ему более ценен, и составлять с ним дуэт, способный диктовать свою волю Евросоюзу.

Понятно, что партнер, оставшийся пусть на время, но все же один против двоих, будет недоволен. Но не настолько, чтобы не желать воссоединиться с Парижем в какой-либо другой исторический момент. Хитрый ход Макрона ведет к тому, что Германия и Италия будут более или менее уравновешивать друг друга в ЕС, а Франция – оставаться все время над ними. Система сдержек и противовесов – вещь не новая. Но при разумном применении всегда эффективная.