«Худший диктатор в истории» был оболган британцами

Фельдмаршал Дада Уме Иди Амин – идеальный диктатор, если понимать под этим не политическую роль, а образ, созданный для остросюжетного романа, художественного фильма или компьютерной игры. Другими словами, это эталон злодея – вычурный, страшный, яркий, очень сильный физически и невероятно умный. С такими пристало сражаться какому-нибудь Бэтмену.

В то же время он вобрал в себя худшие признаки того, что мы знаем о реальных диктатурах.

Так, он был нацистом во всех смыслах слова. То есть симпатизировал Адольфу Гитлеру, строил в Уганде социализм с поправкой на национализм, вел захватнические войны и организовывал этнические чистки.

Как и полагается, при этом он был еще и расистом: из страны были изгнаны все жители индо-пакистанского происхождения, а их имущество конфисковано.

Исламский экстремизм и столь распространенный в Африке трайбализм – это тоже про Амина. Принадлежа одновременно к этническому (племя каква) и религиозному (мусульмане) меньшинству, он организовал террор против иноплеменников и неверных.

Также Амин был международным террористом, поскольку предоставил убежище ультралевым боевикам из Палестины и Германии, перегнавшим в Уганду захваченный самолет с двумя с половиной сотнями заложников.

Репрессии, пытки, бессудные убийства, вопиющая коррупция – кажется, что любое тяжелое обвинение будет применимо к диктатору Уганды, включая актуальные сексизм и харассмент (одну из своих жен он убил, не исключено, что собственноручно).  

Как следствие, британская пропаганда 1970-х годов рисовала своего бывшего протеже безумным каннибалом, тупой горой мышц и туземным варваром, который, будто сорока, ведется на блестящие медали-побрякушки. К этому образу идеально подходит то, что Амин не имел никакого образования и до зрелых лет оставался по сути неграмотным, компенсируя это спортивными успехами (помимо прочего, стал чемпионом Уганды по боксу).

«Режим Амина был худшим из всех», – заявлял впоследствии Дэвид Оуэн, возглавлявший МИД Великобритании в конце 1970-х годов.

Он ненавидел угандийского диктатора настолько, что предлагал уничтожить физически.

Многие «интересные факты» об Амине, широко представленные в интернете, растут как раз из этой ненависти – британской пропаганды и ее дальнейших переработок. Правда, для всех мифов о себе Амин давал реальные основания.

К примеру, он не провозглашал себя «повелителем зверей и птиц», но «королем Шотландии» и «победителем Британской империи» провозглашал, было. Судя по всему, не был Амин и людоедом, но сам же хвастался тем, что держит отрезанные части своих врагов в холодильнике.

А еще он проявил себя очень умным, харизматичным и хитрым человеком – политиком-самородком, за действиями которого всегда стоял расчет. Все ошибки, совершенные им, и все те катастрофы, к которым они привели, вытекают не из глупости и фанатизма, а из того, что необразованный солдат вынужденно оперировал только теми категориями, которые были ему известны: сила, страх, грабеж, убийство. В этом он был хорош.

Амин сделал блестящую карьеру в колониальной армии благодаря хладнокровию и жестокости, которые проявил во время подавления антибританского восстания Мау-Мау в Кении. Оно входит в число наиболее вопиющих преступлений британских колонизаторов в Африке, информация о котором не просто скрывалась, а намеренно уничтожалась правительством, за что теперь в Лондоне извиняются и перед кенийцами, и перед историками.  

Эта жуткая мясорубка, функционировавшая по принципу «если не ты, то тебя», стала для Амина университетом, который он закончил на отлично (стал одним из двух первых угандийцев – офицеров Британской армии) и впоследствии применил полученные там знания в политике.

Среди однополчан он зарабатывал авторитет как сильный и смелый лидер – отец-командир, знающий цену «соленой» шутке. Придя к власти путем военного переворота, он попытался точно так же обаять всю страну, разъезжая по деревням с речами, участвуя в ритуальных плясках и проводя шуточные силовые соревнования с детьми бедноты.

Возвышение «своих» из числа каква и мусульман было продиктовано тем, что в раздираемой племенными противоречиями стране Амин мог доверять только таким людям, кто был обязан лично ему и потерял бы все с его падением, а каква более успешные племена держали за чернорабочих.

Палестинские террористы нашли в Уганде приют ввиду личной дружбы Амина с Муаммаром Каддафи и Ясиром Арафатом, причем последний был шафером на одной из свадеб диктатора. В рамках своей логики в выборе друзей угандиец опять не прогадал: Ливия и палестинцы поддерживали Амина людьми и оружием вплоть до свержения его режима.

Высылка выходцев из Южной Азии, в итоге обрушившая экономику страны, преследовала сразу две цели: расплатиться с армией за лояльность и снискать дополнительную популярность в народе. Индийцы были местным аналогом «плохого еврея»: англичане специально завозили их в свой протекторат, чтобы те наладили инфраструктуру торговли и снабжения, а в уже независимой Уганде выходцы из Индостана составляли около одного процента населения, но сосредоточили в своей общине более половины национального дохода.  

Самоубийственная война с Танзанией, на которую Амин напал под конец своего правления, тоже имела серьезные резоны. С одной стороны, там укрывались мятежники и концентрировалась сбежавшая из страны оппозиция. С другой – хотя на содержание армии, главной опоры Амина, уходило две трети бюджета, из-за всеобщего разорения он настолько оскудел, что на солдат денег уже не хватало: нужно было предоставить им что-нибудь для разграбления.

Записной сумасброд проявил себя сторонником Realpolitik и действовал в тех рамках, которые задали ему собственная биография и родина, где основные государственные вопросы привыкли решать насилием.

Армия у Танзании была достаточно скромной, но благодаря советским военным советникам эффективной. Выдавив войска Амина из страны, президент Танзании Джулиус Ньерере решил на этом не останавливаться и направил войска в столицу Уганды – Кампалу.

Ньерере – своего рода антипод Амина. Миротворец, один из наиболее уважаемых политиков Черной Африки, создатель скромного по возможностям, но все-таки социального государства, последовательный борец с империализмом, трайбализмом, сексизмом и апартеидом.

Интересно тут то, что СССР спонсировал всех участников конфликта – и Танзанию, и союзный ей Мозамбик, и Ливию Каддафи, помогавшую Амину, и самого Амина. Поставки советского оружия Уганде – тоже следствие того, что Амин был не карикатурным дураком на троне, а талантом от сохи.

На эту тему
• США наказали Саддама как «отвязавшегося шакала»
• Почему Лукашенко не «Лукашеску»
• Зачем россиянам нужна Танзания

Зная цену своим харизме и внешней внушительности, Амин совмещал посты президента и министра иностранных дел. Если что ему и мешало на дипломатическом поприще, то не малограмотность, а оппортунизм и цинизм – очередные методы, скопированные у белых колонизаторов и доведенные до гротеска. Взяв власть, диктатор искал расположения у израильтян и британцев, а когда не нашел, тут же переметнулся к их врагам – арабам и русским, как бы назло.

При нападении на Танзанию он тоже рассчитывал сыграть на противоречиях, но в СССР слишком уважали Ньерере, чтобы не порвать с Амином в тот же час. А сам угандийский диктатор, возможно, «пересолил», когда начал строить свои отношения с соседом на личных выпадах, то вызывая низкорослого и хрупкого Ньерере на боксерский поединок, то отправляя ему письма следующего содержания:  

«Я очень люблю вас, если бы вы были женщиной, я бы женился на вас, хотя ваша голова уже седа».

Этот, как сказали бы сейчас, троллинг – еще одно отличительное свойство Амина и его режима. То, что на Западе принимали за наглость дикаря и свидетельство психопатии (от титула «король Шотландии» до объявления однодневной войны США), стало для диктатора способом спекулировать на национальной гордости угандийцев и проявлять свое знаменитое на всю страну чувство юмора.

Его аккаунт в Twitter имел бы множество подписчиков.

Жертвами всего этого расчетливого энтузиазма, проявленного злым угандийским гением, стали порядка трехсот тысяч угандийцев. Но, будучи тем самым мастермайндом как будто бы из комиксов, в последнюю минуту Амин спасся на военном вертолете, а после состарился в достатке в Саудовской Аравии, чью династию подкупил «борьбой за ислам» (то есть борьбой с христианством) у себя на родине.

Идеальный диктатор и эталонный злодей не мог бы считаться таковым, если бы не остался безнаказанным.