В Африке доказали, что демократия без денег не работает

Во всех бедах черной Африки теперь принято винить колониализм. Список бед известен – ужасающая бедность, крайне низкое качество жизни, хронические войны и одиозные режимы, сменяющие друг друга путем государственных переворотов. 

«Белые за это еще ответят», – любил говаривать легендарный президент Зимбабве Роберт Мугабе, которого СМИ иногда называли «черным Гитлером».

Это тот редкий случай, когда диагноз поставлен верный, но анамнез никуда не годится.

С точки зрения «новой этики» колониализм нужно обвинять за то, что он высасывал из африканских народов ресурсы, не давал им развиваться – и вот вам, пожалуйста, континент тысячи бед.

Однако реальная вина колониалистов в другом. Благодаря им современные, истекающие потом, гноем и кровью государства черной Африки возникли не естественным (то есть национальным) путем, как, например, в Европе. Их границы – это границы бывших колоний, которые не учитывали этническую картину на местности. Так в рамках одной страны объединялись племена и народы, которые зачастую друг друга терпеть не могли, говорили на абсолютно разных языках и поклонялись разным богам. Это крайне усложняло нацстроительство, консервировало трайбализм, порождало конфликты, атмосферу взаимного недоверия и уродливые политические системы, созданные по принципу «племя-победитель получает всё и угнетает все остальные».

Почти такова и Республика Мали – мультиэтническое, правда, преимущественно мусульманское государство (более 80% населения), но нужно понимать еще и то, что прочие малийцы придерживаются традиционных верований, то есть являются многобожниками и подлежат уничтожению с точки зрения радикального ислама.

На эту тему
• "Халифат" запустил террористическую волну по всему миру
• Главного союзника России в Африке отстраняют от власти
• Эфиопы возводят объект, способный уничтожить Египет

Сейчас там произошел очередной военный переворот, начавшийся с мятежа вооруженных сил под командованием генерала Шейка Фантамади Дембеле и двух братьев-полковников Диау и Мама Секу Леланта. Менее чем через сутки после штурма военной базы в городе Кати, ставшей штабом путчистов, там оказалось все верховное руководство страны – президент Ибрагим Бубакар Кейта, премьер-министр Бубу Сиссе и председатель парламента Мусса Тимбине.

Вскоре после этого 75-летний Кейта, возглавивший страну в 2013-м, подал в отставку. А оппозиционное «Движение 5 июня» заявило, что это вовсе не военный переворот, а закономерный итог «народной революции».

Действительно, в последние месяцы в республике происходила собственная версия «Белоруссии»: многотысячные митинги оппозиции требовали отставки президента, обвиняя его в потворстве коррупции и фальсификации воли народа. Кейта через верховный суд добился отмены итогов выборов в парламент по нескольким одномандатным округам, в результате чего его партия получила большинство.

Велика вероятность, что впоследствии все это объявят не просто «победой демократии», а и вовсе – «демократическим процессом». Даже несмотря на то, что Париж – главный опекун Мали – сейчас делает вид, что все себя от гнева и категорично осуждает происходящее.

«Демократия», если мы говорим о Мали, в принципе ключевое слово. Еще относительно недавно эту страну считали состоявшейся, относительно развитой и даже передовой по африканским меркам демократией. Причем так считали те же люди, которые относили Россию к числу государств с жесткой формой авторитаризма.

Это делало Мали в черной Африке чем-то почти уникальным. Республику ставили в пример.

История малийского государства интересна и весьма продолжительна. Его земли были определяющими для двух империй, первая из которых – Гана – появилась еще в III веке, а вторая, существовавшая в позднее Средневековье, тоже называлась Мали. Потом возникла торговая держава Сонгай, следом еще несколько, за периодом марокканского завоевания последовал период национального государства бамбара (одна из крупнейших этнических групп в стране) и исламской империи Вассулу.

Около века Мали и соседний Сенегал составляли единую французскую колонию, а с конца Второй мировой войны до второй половины 1950-х годов являлись заморскими территориями Франции, то есть малийцы имели полноправное французское гражданство. Получив независимость, они принялись строить социализм, проповедовать марксистско-ленинское учение и дружить с Москвой. Особой пользы это никому – ни СССР, ни Мали – не принесло, и после государственного переворота 1968 года на смену голодному малийскому социализму пришла прозападная диктатура Муссы Траоре, продолжавшаяся вплоть до 1991 года, то есть до очередного путча.

Тогда-то, как считается, и расцвела в Мали демократия. Прессу в стране признавали свободной, выборы – честными, политику – гласной. Суды вроде как работали, оппозиция оппонировала власти, а власть не трогала оппозицию. Французы искренне гордились, что под их опекой бывшая колония стала частью «свободного мира», ведь, казалось бы, какая глушь – и такие нравы.

Правда, однако, в том, что соответствие высоким западным стандартам дало Мали ненамного больше счастья, чем марксизм-ленинизм. Общеизвестной особенностью ее государственности была и остается непроглядная нищета населения.

Малийцы могли смотреть свысока на соседей, когда речь шла о всевозможных индексах демократии, но в остальном все было очень и очень плохо, куда ни ткни – в продолжительность жизни или младенческую смертность, в подушевой доход или доступность элементарных благ.

Самая красноречивая цифра, пожалуй, эта: среди малийских мужчин грамотных только половина, среди женщин – всего одна треть.

Необразованным обществом легко манипулировать, в этом-то и заключался темный секрет малийской демократии, как и демократии, например, индийской, где правящая партия десятилетиями выигрывала выборы, административными мерами полнимая миллионы голосов с самого дна общества.

Индия, однако, с тех пор ушла далеко вперед, Мали же топталась на месте. Население стремительно росло, но еды не становилось больше, а в 2012-м расклеилась и хваленая демократия. Сперва на пустынном севере возникло сепаратистское образование Азавад, созданное туарегами и исламистами. За этим последовал новый военный переворот, а исламисты пошли войной на туарегов, затянув страну в кровавую баню «арабской весны». С тех пор с французской военной помощью удалось утихомирить и тех, и этих, но прошлый, 2019-й, год ознаменовался этническими чистками народа фульбе, который подозревали в связях с исламистами.

Находясь под навязчивым военно-политическим покровительством Франции, Мали не переродилась в типичную диктатуру, и хитрый президент Кейта всегда был готов сотрудничать с любыми правозащитниками. Но сейчас все, кажется, подошло к критической черте. Происходящее резко не устраивает Париж, это значит, что возможна даже военная интервенция (французы наведываются в свои бывшие колонии людно и оружно гораздо чаще, чем кто бы то ни было), и хаос, и большая кровь, и распад несчастной страны, бедность населения которой по меркам XXI века кажется просто неприличной.

Очередным переворотом Мали лишний раз подтверждает давно известную истину. Прогрессивные институты, тщательно выстраиваемые на западный манер, все равно не будут работать, если почти все население едва сводит концы с концами. Страну будет бесконечно бросать в крайности – волнения, революции и перевороты – просто потому, что людям нечего есть.

В теории такая жизнь может соответствовать весьма высоким политическим стандартам, но на практике речь идет о бесконечном манипулировании, эксплуатации и сугубо коррупционном взаимодействии между элитами и народом.

А главная ухмылка истории, пожалуй, в том, что земли Мали богаты золотом (но больше вообще ничем не богаты, помимо арахиса, хлопка и уникальных памятников имперских времен). Красивым, в духе классической литературы ходом было бы обрисовать малийские прииски как корень зла и причину того, что французы по-прежнему опекают малийцев. Однако наследники Наполеона спустили и продолжают спускать в этих песках гораздо больше средств, чем могли бы заработать на малийском золоте даже в теории.

Дальше будет только хуже, поскольку население нищей республики быстро растет, а сочетание молодости и неустроенности является питательной средой для исламизма. Как показывает практика, в таких случаях даже западные кураторы забывают про демократию и уверенно делают ставку на жесткий полицейский режим, лишь бы местный терроризм не выходил на международный уровень.