Как Советский Союз потерял контроль над самым кровавым диктатором Африки

В больнице в Сингапуре в возрасте 95 лет скончался Роберт Габриэль Мугабе. Бывший президент и премьер-министр Зимбабве правил этой африканской страной 37 лет с момента окончательного провозглашения независимости в 1980 году. Два года назад он был отстранен от власти путем военного переворота своими же бывшими соратниками и друзьями.

В 2015 году Мугабе исполнился 91 год, и он стал самым старым президентом в мире. «Папа-Африка», так его звали за пределами Зимбабве. И с именем Мугабе ассоциируется практически все, что могло случиться со страной, которая, как выражались когда-то в Советском Союзе, «вооруженным путем сбросила с себя ярмо британского колониализма». Принудительный марксизм-ленинизм-маоизм в саванне, панафриканизм, кровавый геноцид национального меньшинства, разграбление белых ферм, дикие эксперименты в экономике и социальной сфере. Тирания человека с четырьмя университетскими дипломами. Критическая зависимость от своего окружения. Многоженство. Фаворитизм с элементами маразма. СПИД. Победа шаманского мракобесия при президенте, закончившем иезуитскую школу.

Теоретически Мугабе мог бы оставаться доживать свои последние два года в том же статусе президента, если бы не попытка передать власть своей текущей жене, южноафриканке Грейс – вздорной, жадной и чванливой даме на 40 лет его младше. Грейс Мугабе ненавидели сразу все: от простых людей до ветеранов народно-освободительной борьбы. И когда Грейс стала окружать себя гаремом из молодых министров (средний возраст около 30 лет), ветераны взбунтовались.

Сын плотника из народности шона (этнического большинства в Южной Родезии, так до провозглашения независимости называлась Зимбабве) с детства тянулся к знаниям. Уровень жизни в Родезии был достаточно высок, в том числе и для африканского населения, потому при некотором желании получить образование можно было даже при таком происхождении, как у Мугабе. Дело в том, что в Родезии не было апартеида, как в Южной Африке. Там правила меритократия. То есть путь в высшее общество был закрыт только для тех африканцев, кто не проходил имущественный ценз. А в принципе раздельного проживания рас не было. И потому сын плотника мог, накопив денег, отправиться учиться в Южную Африку, в Университет Форт-Хэйр.

Это учебное заведение в пригороде Кейптауна было единственным в черной Африке, куда принимали, собственно говоря, лиц африканского происхождения со всего континента южнее Сахары. Буры таким образом пытались контролируемо выращивать новую элиту из числа детей племенных вождей и просто самородков с элементами гениальности типа Роберта Мугабе. Идея провалилась. Довыращивались. В Университете Форт-Хэйр примерно в одно и то же время учились, кроме Роберта Мугабе: Нельсон Мандела (пока его не выгнали оттуда), будущий президент Танзании Джулиус Ньерере, первый президент Замбии Кеннет Каунда, временный президент Уганды Юсуф Луле, будущий нобелевский лауреат архиепископ Десмонд Туту, первый президент Ботсваны Серетсе Кхама, основатель Панафриканского конгресса Роберт Собукве, вождь зулусской партии «Инката» Мангосуту Бутелези и еще с десяток деятелей поменьше.

Вот эта студенческая гоп-компания в итоге и разрушила остатки Британской империи, в которой когда-то никогда не заходило солнце.

На самом деле первую независимость Южной Родезии провозгласили абсолютно белые люди. Британия очень не хотела расставаться с богатыми южноафриканскими колониями и всячески оттягивала свой конец. Например, в 1953 году в Лондоне решили создать суперстрану: в Федерацию Родезии и Ньясаленда были принудительно загнаны обе Родезии (Северная Родезия сейчас – это Замбия) и Ньясаленд (теперь – государство Малави). Продержалось это государство на карте мира ровно 10 лет, после чего развалилось. Но Замбия и Малави тут же получили независимость от Лондона, а вот Южной Родезии англичане отказались предоставлять самостоятельность.

Премьер-министром Южной Родезии тогда был Ян Смит, герой Второй мировой войны, летчик-истребитель в составе знаменитой «Родезийской эскадрильи». Сбитый над Италией, он три месяца партизанил по горам и лесам вместе с отрядом итальянского Сопротивления. Сын золотоискателя-неудачника, он родился в Родезии, считал ее своей настоящей родиной и с завистью смотрел на буров-африканеров, судьбу которых считал идеалом жизни белых в Африке. Так Ян Смит интуитивно пришел к выводу, что белое англоговорящее население Родезии – это уже не англичане, шотландцы и валлийцы, а новый отдельный народ – родезийцы. Как, например, те же буры, которые называют себя африканерами и очень обижаются, когда им напоминают об их далеком голландском происхождении. Ну или, скажем, австралийцы.

Так родилась концепция «родезийства», партия «Родезийский фронт» и требование провозгласить независимость Южной Родезии от Великобритании под управлением белого населения. Вокруг чрезвычайно популярного в народе Яна Смита и его идей сплотились в основном белые фермеры и плантаторы, а финансировали эту группировку табачные магнаты Босс Лилфорд и Уинстон Филд. И когда в 1965 году Родезийский фронт триумфально победил на выборах и Ян Смит стал премьер-министром, он тут же провозгласил независимость Южной Родезии.

На эту тему
• Путин выразил соболезнования в связи со смертью Мугабе
• Зачем «русские империалисты» возвращаются в Африку
• «Советские» мифы привели к истреблению белых в ЮАР

Роберт Мугабе в это время сидел в тюрьме за терроризм и никакого отношения к провозглашению независимости не имел.

Лондон обиделся. Великобритания отказалась признавать независимость Южной Родезии и ввела против своей бывшей колонии санкции. Неясно как, но англичанам удалось настроить против Родезии и лично против Яна Смита весь мир, и ООН также отказалась признавать новое государство. Признала их только соседняя ЮАР, чего было достаточно, чтобы продержаться. Переговоры с Лондоном ни к чему не приводили, поскольку Британия настаивала на принципе NIBMAR (No Independence Before Majority Rule) – «Независимость только после предоставления власти большинству». Родезийцы в ответ показывали пальцем на ЮАР, при провозглашении независимости которой этот принцип не был соблюден. Ситуация зависла на 10 лет.

И вот в этот момент лидеры промарксистских подпольных африканских партий ЗАНУ и ЗАПУ – Роберт Мугабе и Джошуа Нкомо – перешли к военным действиям. Действия эти очень быстро превратились в зверский террор. Партизаны переходили границу из Мозамбика, нападали на белые фермы и изощренным образом убивали всех. С лица земли стирались и приграничные африканские деревни, если их жители работали на плантациях. Партизаны Мугабе и Нкомо взорвали супермаркет в столице Солсбери (теперь Хараре) и сбили два пассажирских самолета, а выживших добивали на земле с помощью мачете. Эта операция была объявлена громкой победой над белыми.

Мугабе ориентировался на Пекин, а Нкомо – на Москву. Есть версия, что такое «распределение ролей» было одной из самых серьезных политических ошибок КГБ СССР. Советской разведке по какой-то сюрреалистической причине больше нравился интеллигентный выходец из богатой по местным меркам семьи (более 1000 голов скота) Нкомо, хотя это именно его люди сбивали гражданские самолеты и расчленяли выживших.

Принципиальной ошибкой было незнание этнических противоречий среди африканцев Родезии. Мугабе из племени шона, по численности доминирующей этнической группы. А Нкомо из племени ндебеле, которых на порядок меньше. Но даже не в численности дело. Скотоводы шона – аборигены. А матабеле (ндебеле) – это просто-напросто зулусы, оттесненные на север из Зулуленда в ходе гражданской войны внутри этого воинственного племени примерно 150 лет назад. Они покорили не умевших воевать шона и стали местными королями, 150 лет помыкая аборигенами. Шона это крепко запомнили.

И уже на следующий год после прихода Мугабе и его партии ЗАНУ к власти, в 1980 году, началась операция «Гукурахунди» (на языке шона – ранний дождь, смывающий мякину перед весенними ливнями). Обученная инструкторами из Северной Кореи 5-я парашютная бригада, целиком составленная из шона, пронеслась по Матабелеленду, уничтожая все живое. Мугабе обвинил своего бывшего соратника Нкомо в попытке мятежа и под этим предлогом устроил практически геноцид матабеле. Точно подсчитать потери уже невозможно, разные эксперты называют число убитых от 50 до 100 тысяч человек. Еще до полумиллиона матабеле были согнаны в концентрационные лагеря на перевоспитание на сельхозработах, как завещал Великий Кормчий Мао Цзэдун (всего матабеле около 2,5 миллиона, так что это были критичные потери). Советский Союз окончательно потерял контроль над ситуацией.

Англичане не вмешивались. Они решили откупиться. По соглашению о «земельной реформе» Лондон ежегодно выплачивал стране, которая называлась уже Зимбабве, солидные суммы. Эти деньги по идее должны были идти на цивилизованный выкуп земли у белых фермеров, владевших на тот момент примерно пятью миллионами гектаров и успешно кормивших не только Зимбабве, но и соседние страны. Деньги эти естественным путем оседали в карманах окружения Мугабе, который даже не собирался ничего менять в экономике страны. Его все устраивало: белые работали сами, создавали рабочие места для африканцев и к тому же служили витриной благоденствия Зимбабве под мудрым правлением Роберта Мугабе. Экономическое процветание Родезии-Зимбабве дало возможность Мугабе проводить типично социалистические преобразования, правда, с сильным налетом маоизма.

Конфликт зрел внутри. Ассоциация ветеранов войны за независимость очень быстро стала весьма влиятельной и опасной организацией. Ее лидер, генерал Ченджераи Хунзви стал требовать от Мугабе в 1990-х годах выполнения предвыборных обещаний, в первую очередь отобрать земли у белых и отдать их бывшим героям-партизанам. Тут надо понимать, что независимость Зимбабве была окончательно провозглашена в 1980 году, то есть по историческими меркам времени прошло совсем немного. При этом земля не была нужна партизанам-шона, чтобы на ней работать. К серьезному сельскохозяйственному труду они не приучены, управляться с гигантскими плантациями табака и хлопка они не в состоянии. Земля им была нужна как символ. Как вещественная награда.

Я честно партизанил, и президент наградил меня землей и сотней буйволов.

Выступая по радио в 2000 году, генерал Хунзви употребил выражение «кровавая бойня», объясняя, что будет, если ветеранам немедленно не раздадут земли белых плантаторов. Еще он требовал единовременно выплатить каждому ветерану по четыре тысячи долларов США и затем платить ежемесячную пенсию в две тысячи. После переговоров сошлись на двух с половиной тысячах единовременной выплаты и на 100 долларах ежемесячно. Создали специальный фонд для выплаты этих денег, и есть мнение, что именно эти непосильные траты и стали причиной гиперинфляции, обрушившей финансовую систему Зимбабве.

Надо знать, что подпольная кличка Ченджераи Хунзве – Черный Гитлер. Или просто Гитлер, чем он страшно гордился. «Почему меня называют Гитлером? Потому что я самый большой террорист Зимбабве. Я самый опасный человек в стране. Будете делать все, что я скажу», – говорил этот человек, учившийся на врача в Польше. Когда через год он скоропостижно скончался в возрасте 51 года как бы от малярии (кое-кто намекал на СПИД), человечеству задышалось спокойнее.

Спорить с Черным Гитлером не хотел даже Мугабе. Весной 2000 года в стране начался так называемый черный передел. Есть, правда, версия, что отчасти эти события спровоцировал британский премьер Тони Блэр, в одностороннем порядке переставший платить Мугабе ренту на выкуп белых земель. Блэр таким образом хотел искоренить в Зимбабве коррупцию (нет денег – нет коррупции). А спровоцировал избиение белого населения страны. Типично либеральный подход.

В течение полугода было конфисковано без какой-либо компенсации более трех тысяч ферм и плантаций общей площадью около пяти миллионов гектаров. На эти земли предполагалось переселить от полумиллиона до миллиона шона, записанных в ветераны борьбы с колониализмом. На деле все случилось наоборот. Одномоментно потеряли работу более 800 тысяч африканцев, работавших не только на этих плантациях, но и в перерабатывающих отраслях. Закрылись шахты, табачные заводы, мелкие лавочки и крупные магазины. «Новые фермеры» на радостях тут же зарезали и съели все поголовье племенных буйволов, которых поштучно завозили из ЮАР, а затем выпустили на поля коз. За козой не надо следить и не надо за ней ухаживать, как за буйволом. Но козы съедают подчистую все, до чего дотягиваются. Через год в стране начался голод при очень сытых козах.

Тут как раз вовремя Мугабе объявил о начале «второй волны передела». Ранее четыре тысячи кормивших страну белых фермеров, известных поименно, собрали в одном месте и велели убираться из страны куда глаза глядят. Кто не согласен – в тюрьму на два года. К октябрю 2002 года 90% белого населения в страхе бежало из страны. Остались единицы, за которых по каким-то личным соображениям заступался тот или иной влиятельный ветеран. На одной из самых красивых ферм поселилась Грейс Мугабе со свитой.

Европа смотрела на все это круглыми глазами, но сделать ничего не могла – кроме бессмысленных экономических санкций против и так на глазах падавшей в пропасть страны. Тут Мугабе дополнительно ко всему решил искоренить в стране трущобы. Реновацией это назвать было сложно. Трущобы просто снесли бульдозерами, а два с половиной миллиона человек выбросили в прямом смысле слова на улицу без предоставления какого-либо шалаша. Апокалипсис настал в одной отдельно взятой стране.

Английские эксперты описывают жизненный путь Роберта Мугабе как «от борца за независимость до кровавого диктатора». В целом определение верное, но в то же время и универсальное. Мугабе не один такой, просто в силу его долголетия и слишком уж экстравагантного поведения он превратился в символ.

Сейчас в Зимбабве его назвали «иконой национально-освободительного движения», причем в равной степени это можно экстраполировать едва ли не на все африканские движения того поколения. Панафриканизм, конечно, разбился о местные особенности, но в целом большинство государств к югу от Сахары прошли через одни и те же стадии развития после получения независимости. Просто Мугабе свой фигурой немного затормозил время: Зимбабве при нем просто зависла в 1970-х годах с соответствующей идеологией, стилем жизни и «ветеранскими» приоритетами. «Борьба с колониализмом» не просто затянулась в их умах, она стала вечным двигателем. И что в итоге? Страна разрушена до основания, те, кто ее основал и выпестовал, изгнаны. Есть нечего. Жить негде. Зато колониализм геройски побежден.

А может быть, не надо было этот огород городить? Может, прав был злейший враг Мугабе Ян Смит, создавая новую нацию «родезийцев» и объявляя всеобщее избирательное право?

Он тоже прожил долго, умер в 2007 году в Кейптауне в возрасте 88 лет и до конца жизни не переставал язвить и ехидничать над Мугабе в стиле чисто британского юмора. Однажды он предложил Мугабе выбрать любое место в Зимбабве, где они могли бы с ним вдвоем просто 20 минут прогуляться без охраны и свиты. И посмотрим, господин президент, как к кому из нас отнесутся люди.