Новые меры по борьбе с коррупцией усилят воровство на Украине

«Эту страну погубит коррупция», – говорил герой Михаила Боярского в кинофильме «Человек с бульвара Капуцинов». Сказано об условных США образца XIX века, но как будто об Украине. Ее часто называют failed state, а коррупция – главная причина такого нелестного эпитета. Любая украинская власть со временем начинала системно путать государственный карман со своим, различается лишь мера. Допустим, те, кто были чиновниками в 90-х, не могли даже вообразить, что откаты могут превышать половину сметы. А районное и областное начальство и не думало, что их преемники будут строить подземные бункеры, забитые золотом.

О борьбе с коррупцией на Украине говорили много и все. Однако более-менее успешно имитировать эту деятельность получилось, как ни странно, у команды Порошенко. При нем на Украине наплодили дикую прорву антикоррупционных структур: НАБУ, НАПК, САП, ГБР, Высший антикоррупционный суд, Агентство по поиску и менеджменту активов... Наверняка кого-то пропустили. 

Не помогло. Любой пацан на Львовщине расскажет, за сколько фура с б/у холодильниками из ЕС пройдет границу без досмотра. А его сверстник из Ровенской области просветит, кому и сколько нужно занести, чтобы спокойно мыть янтарь.

При Зеленском решили пойти другим путем. Нет, все эти органы с грозными аббревиатурами остаются работать. А в помощь им решили привлечь самый человеческий из пороков – жадность. 

На днях Верховная рада поддержала закон «Об обличителях коррупции». Таковым предлагается стать любому гражданину Украины, если ему вдруг стало известно о таком преступлении. А чтобы простимулировать, в законе предусмотрено поощрение: обличитель получит 10% от награбленного. Ну то есть от коррупционного ущерба или взятки. Правда, есть ряд оговорок: вознаграждение не более 12,5 млн гривен (то есть около 30 млн рублей), а если взятка или ущерб не дотягивают до 9,6 млн гривен, то вознаграждения тоже не светит. Но это уже частности.

На эту тему
• На Украине будут давать до 500 тыс. долларов доносящим на взяточников
• Промах Киева дает Кремлю и Трампу шанс уничтожить общих врагов
• Европарламент нашел «российский след» в коррупции на Украине

Надо сказать, что сам закон в украинской прессе называют президентским: мол, это Зеленский его подал в ВР и настоял на внеочередном принятии. Это правда, но не вся. Сам закон впервые появился еще в 2016 году. Просто во времена Порошенко у закона не нашлось достаточно влиятельных лоббистов, чтобы выйти из стадии рассмотрения в комитетах.

От проскрипций до Белоруссии

Также нужно сказать, что велосипеда у Зеленского не изобрели. Первым в фиксированной истории нечто подобное применял римский император Сулла, во времена которого практиковалось составление проскрипций – списков лиц, которых по реальным или мнимым обвинениям объявляли вне закона. За выдачу такого человека полагалась награда, ее платили из его же конфискованного имущества, причем платили даже рабам. Так что стучали и сдавали друг друга римляне весьма охотно. 

Вполне возможно, что украинские депутаты слизали инициативу у белорусов, где как раз с весны 2016 года действует норма о выплате вознаграждения за информацию о фактах коррупции. Причем в Белоруссии не брезгуют и мелкой коррупцией. А, может, они брали пример с Казахстана, где подобную практику узаконили еще в 2012 году – впервые среди постсоветских республик. 

Кстати, что в Белоруссии, что в Казахстане вознаграждения привязаны совсем не к величине взятки. То есть они от нее, конечно, зависят, но не напрямую. Скажем, в Казахстане, в зависимости от тяжести выявленного факта, информатору заплатят 165–545 долларов. Или дадут грамоту, если он откажется от денег. В Белоруссии максимальное вознаграждение составляет 50 базовых величин, то есть примерно 625 долларов (если с 2016 года эти нормы не менялись). 

То есть разобрались: Украина далеко не первая, в СНГ подобные законы есть и какое-то время работают. Тем не менее в адрес закона об обличителях сегодня звучит критика, а Зеленского призывают не подписывать то, за что уже проголосовала его партия.

К примеру, председатель политсовета партии «Оппозиционная платформа – За жизнь» Виктор Медведчук как раз предсказывает, что этот закон превратится в некое подобие проскрипций императора Суллы. А украинцы, вспомнив советское прошлое, бросятся стучать друг на друга и сводить тем самым счеты с недругами. 

Народный депутат Сергей Власенко указывает, что антикоррупционным органам фактически предстоит работать с анонимками и вести на их основе досудебное расследование – чего нет нигде в мире. 

Почему это не сработает

Однако все это частности, проблема совсем в ином. Любой, даже самый хороший закон в неправовом государстве при желании можно обернуть во вред народу. А любая власть обязательно превратится в несправедливую деспотию. Ведь даже закон не основа и не панацея. Законы и их качество лишь показывают – состоялось ли государство? Или оно failed state?

Далее. В любом состоявшемся государстве система его институтов и органов сама направлена на борьбу с коррупцией. Конечно, могут быть какие-то специализированные структуры, но их не нужно создавать пачками – система и так работает. И уж тем более она обычно не нуждается в анонимке от Васи Пупкина: «У главного прокурора области пять загородных домов, автопарк и бизнес на жену оформлен, прошу принять меры», который напишет это в расчете на десятую часть с наворованного. 

Нет, силовые структуры, конечно же, не всезнающи и нуждаются в таких сигналах. Но на Украине в них даже нет особого смысла,

достаточно выделить в любой антикоррупционной структуре отдел, который будет шерстить так называемые сливные бачки (анонимные и полуанонимные интернет-сайты). Да и не анонимные тоже. По качеству информации они ничем не уступят анонимкам, а платить никому не нужно.

Вот буквально. Открытой информации о коррупции на Украине столько, что расследования можно начинать практически на любого, кто был во власти с начала независимости. Что-то да отыщется. И тот факт, что созданные в 2015-2018 годах структуры откровенно филонят и не доводят до финала даже наиболее резонансные дела, говорит об одном: называть их следует коррупционными структурами. Без всяких «анти». Они давно не элемент контроля безнадежно больной системы, а ее звенья. И чем в таком случае поможет закон об обличителях?

Или, допустим, заведут по такому доносу уголовное дело. Велика беда. В нынешней реальности Украины его можно развалить буквально на любом этапе, и масштаб не имеет значения.

Подозреваемый в коррупции на оборонзаказе Олег Гладковский (Свинарчук) выходит под залог 10 млн гривен, хотя прокуратура просит 100. А конвой районного суда в Броварах (Киевская область), как недавно оказалось, за небольшую мзду устраивал заключенным пирушки с алкоголем. Можно даже было позвать корешей, если они пока на свободе. То есть не отпустил бы его суд за 10 миллионов, отпустил бы конвой за два.

Нет, конечно, нельзя сказать, что закон уж прямо ничего не изменит. Как и любая очередная попытка побороть коррупцию усилиями коррупционеров, закон лишь увеличит риски, а, следовательно, коррупционные расценки. Точно так же, как они выросли в первый год президентства Порошенко.

Некоторые вещи на непредсказуемой Украине предсказуемы как ежедневный восход Солнца.