Кого в русской истории могут признать «абьюзерами» и «харассерами»

История России, как и любого другого государства, богата на примеры физического, сексуального и психологического насилия над женщинами со стороны тех, кого мы считаем великими историческими деятелями и столпами национальной культуры.

Но если жесткость Ивана Грозного к многочисленным женам общеизвестна, то о садизме Ивана Айвазовского в отношении собственной семьи знают только некоторые историки и биографы художника. Газета ВЗГЛЯД вспомнила еще пятерых деятелей, поступки которых идут вразрез не только с «новой», но и со «старой» моралью.

Владимир Красно Солнышко

Великий князь Киевский имел славу «великого распутника»: историки насчитывают у него как минимум тринадцать сыновей и десять дочерей, указывают на шесть жен в языческий период, но затрудняются подсчитать число наложниц. Речь идет о сотнях женщин и девиц, насильно сгоняемых в «похотные дворы».

Практика многоженства, принятая в исламе, едва не склонила будущего крестителя к утверждению на Руси исламской веры, но в итоге он был признан равноапостольным святым, почитаемым как в православии, так и в католичестве.

Использование сексуальных рабынь было типично для феодалов его времени, однако князь Владимир сумел выделиться, сделав сексуальное насилие способом борьбы за власть. Наиболее знаменитая история касается полоцкой княжны Рогнеды.

Владимир изнасиловал двенадцатилетнюю девочку на глазах ее семьи, впоследствии им же убитой.

Рогнеда должна была стать женой Ярополка – брата будущего крестителя и его предшественника за великокняжеским столом. Но после того, как Владимир сделал Рогнеду сиротой, он заманил Ярополка в смертельную ловушку, получив таким образом и Полоцк, и Киев. Беременную супругу убитого родственника, гречанку Предиславу, он тоже изнасиловал и взял в жены тогда, когда она уже была беременна Святополком Окаянным – преемником Владимира, которого он признал родным сыном.

Александр Безбородко

В истории Российской империи было всего двенадцать канцлеров, включая малороссийского дворянина Безбородко. Он во вторую половину царствования Екатерины II и при ее сыне Павле I фактически определял внешнюю политику государства и был одним из наиболее могущественных царедворцев, поэтому запечатлен даже на памятнике Тысячелетию России в Великом Новгороде.

Вопреки традициям тех лет, Безбородко никогда не был женат и вел разгульную жизнь, отдавая предпочтение актрисам. Одна из них – оперная певица Елизавета Уранова – пожаловалась на приставания Безбородко не кому-нибудь, а самой Екатерине II, причем прямо во время спектакля. В ответ государыня уволила руководство театра и благословила брак Урановой с коллегой – актером Силой Сандуновым, пожаловав в качестве приданого бриллианты. На эти бриллианты впоследствии были отстроены знаменитые Сандуновские бани, причем это заслуга в основном Урановой: когда брак распался, семейный бизнес остался в ее собственности.

Есть версия, что акция с жалобой на домогательства высокопоставленного «харассера» была согласована с императрицей. Таким образом Екатерина, прекрасно разбиравшаяся в том, что теперь называют «пиаром», хотела показать себя справедливой и милостивой правительницей и отвести глаза от репрессий против писателя Радищева и просветителя Новикова.

На эту тему
• В чем российские женщины опередили весь мир?
• Чем отмена крепостного права навредила России
• Знаменитые цитаты о России – фейк или не фейк?

Михаил Лермонтов

Россиянам со школьной скамьи известно, что великий русский поэт рано потерял мать, был насильно разлучен с любящим его отцом и воспитывался деспотичной бабушкой, которая считала литературу баловством, шантажировала внука наследством и посадила его на «эмоциональные качели» – от показной холодности до удовлетворения любых капризов. К примеру, окружила Лермонтова-подростка дворовыми девицами, которых в случае беременности срочно выдавали замуж или отсылали куда подальше.

В итоге гениальный ребенок вырос настоящим нарциссом – злобным, желчным, завистливым и эгоистичным юношей, списавшим своего фирменного Демона с самого себя. Лермонтов практиковал гомосексуальные отношения, а к женщинам относился как к игрушкам, с садистским удовольствием разрушая их жизни. К примеру, он специально расстроил брак своего друга Алексея Лопухина с Екатериной Сушковой, сымитировав чувства к ней и заставив порвать с женихом под угрозой дуэли, а после послал девушке анонимное письмо, раскрыв суть интриги.

Что-то подобное он провернул и с сестрой Николая Мартынова, но причиной смертельной дуэли якобы стало не это, а бесконечные шуточки и унижения, которым Лермонтов подвергал и Мартынова, и любого, кого хотел. В принципе, его можно сделать главным героем анекдотов про поручика Ржевского – пошлости и пренебрежение моралью были общеизвестным стилем поэта, намеренно разжигающего конфликты на балах с помощью записок с хамскими эпиграммами. Теперь они – часть лермонтовского наследия, как и его ранние поэмы, наполненные матом и жестокостями. В одной из них (Уланша») описано групповое изнасилование девушки эскадроном гусар.

Обо всем этом был осведомлен император Николай I. Признав, что Россия потеряла того, кто мог бы заменить ей Пушкина, он радикально смягчил приговор военно-полевого суда, вынесенного Мартынову: майор должен был потерять всё, включая собственность, но получил лишь три месяца гауптвахты и несколько лет епитимьи.

Лев Толстой

«Не было преступления, которого бы я не совершал», – признавался граф в своей «Исповеди», положившей начало движению «толстовства». Речь тут, помимо прочего, идет о сексуальном насилии и о совращении девиц, которых потом выгоняли из дома. Воспоминания об этом Толстой вручил Софье Андреевне перед браком – чтобы между супругами все было «по-честному», чем шокировал ее на всю оставшуюся жизнь.

Даже после своего покаяния Толстой оставался, как сказали бы сейчас, мизогином – считал, что женщина должна рожать детей, поскольку не в состоянии рожать мысли. К своему браку он применял эту «аксиому» буквально: врачи запретили Софье Андреевне заводить детей уже после шестых родов, но всего их было тринадцать. «Зачем ты мне иначе вообще нужна?» – вопрошал супруг. При этом он запрещал прибегать к услугам кормилиц, чем обеспечил жене хроническое воспаление молочных желез.

Венцом мизогинистической философии Толстого стала повесть «Крейцерова соната». Признавая ее художественные достоинства, Чехов писал: «Суждения о сифилисе, воспитательных домах, об отвращении женщин к совокуплению и прочее прямо изобличают человека невежественного, не потрудившегося в продолжение своей долгой жизни прочесть две-три книжки, написанные специалистами». Императорская цензура наложила запрет на публикацию произведения, но усилиями Софьи Андреевны оно все-таки была издано и дошло даже до президента США Теодора Рузвельта, который заклеймил русского графа как «человека с извращенной половой моралью».

Лаврентий Берия

Будучи арестованным стараниями Хрущева, некогда всесильный нарком отрицал все обвинения в свой адрес, за исключением одного – обвинения в многочисленных сексуальных связях и насилии над женщинами, которых личный охранник, полковник госбезопасности Рафаэль Саркисов сажал в служебный автомобиль и доставлял наркому прямо на дом.

Некоторые из жертв Берии, например, актрисы Нина Алексеева и Татьяна Окуневская, впоследствии написали об этом мемуары.

Всего же список, который аккуратно вел Саркисов, содержал 229 фамилий. В нем были даже несовершеннолетние девочки и жены героев СССР: например, Софья – супруга летчика Сергея Широва, впоследствии осужденного на 25 лет лагерей за «вооруженное восстание», а на деле за то, что он не смирился с приставаниями к своей супруге.

Отомстил нарком и актрисе Зое Федоровой – отказ от секса стоил ей обвинения в шпионаже и восьми лет, проведенных в лагере. Фразу «это не букет, это венок», ставшую знаменитой благодаря писателю Довлатову, Берия адресовал именно Федоровой.

Есть неподтвержденная версия, что Берия изнасиловал даже свою будущую жену Нино Гегечкори, это якобы стало «платой» за освобождение из-под стражи ее брата. Но сама Нино оправдывала похождения мужа, заявляя, что он таким образом работал с агентами НКВД.

Другое дело, что памятников Берии в России нет, так что отомстить ему с точки зрения «новой морали» не получится. Зато сохранились многочисленные памятники «всесоюзному старосте» Михаилу Калинину – еще одному члену сталинского политбюро, известному в том числе харассментом. Особым вниманием председателя президиума Верховного совета СССР, которого сам Сталин называл «похотливым козлом», пользовались балерины Большого театра.