Как в регионах достают дефицитные защитные маски

– Раскроить, нарезать резинку, обтачать, вывернуть, наметить складки, обстрочить, – показывает Ирина. В экспериментальном цехе Сосногорской швейной фабрики – шесть часов от Сыктывкара и еще совсем немного после Ухты, полной офисами нефтегазовиков – оттачивают технологии производства многоразовой маски.

Фабрика более тридцати лет шьет спецодежду для тех, кто на месторождениях. Куртки и брюки делают и сейчас, но маски уже заставляют традиционную продукцию потесниться. В том числе благодаря Ирине и ее коллегам по экспериментальному цеху.

– Раньше на одну многоразовую маску уходило пять минут, – говорит Наталья Исакова, главный инженер Сосногорской швейной фабрики. – Теперь... кстати, а сколько теперь?

Выясняется, что уже близко к двум минутам. В любом случае при переносе на линию из сорока человек должно получиться около пяти тысяч масок в сутки. Для начала. По принципам организации, как объясняют на фабрике – та же последовательность, что и с костюмами для нефтяников и газовиков: живой конвейер от стола запуска до стола выпуска. Только операций поменьше, разумеется. И технологический цикл короче.

Около экспериментального цеха – огромный длинный стол. На одном его конце расположен рулон хлопка для многоразовых масок. На другом – очередная бобина спанбонда. Спанбонд и мельтблаун – современная синтетика, составные части одноразовой маски, которую не столько шьют, сколько сваривают. Для одноразовых масок нужны машины-полуавтоматы; их здесь ждут. В ожидании – тоже экспериментируют, «чисто по сырью» и его подбору.

– Мы не специалисты, мы только начинаем всему этому учиться, – говорит главный инженер. – И многоразовым, и одноразовым. Но учимся быстро. Не можем ведь в стороне стоять, когда в мире такое. И в стране. Город у нас маленький, 25 тысяч жителей всего. Если все получится – произведем общероссийскую революцию. А как иначе назвать, если за считаные недели настолько новое производство удастся настроить...

* * *

– Две недели назад главой региона, Сергеем Анатольевичем Гапликовым, была поставлена четкая задача: защитить наших жителей от инфекционной напасти, – формулирует Дмитрий Кологривый, директор Сосногорской швейной фабрики. Бессменный, тридцать лет и три года. – В нашем случае защитить – это запустить новый ассортимент: многоразовые и одноразовые маски, а также специальные медицинские костюмы для защиты от инфекционных заболеваний.

Дальше – закрыть аварийные потребности медиков по костюмам и защитным маскам. Это для тех, кто на передовой. Массовое производство – уже следующий шаг, но совсем не отдаленный. Задачи для Сосногорской швейной фабрики примерно таковы: десять тысяч медицинских костюмов и пять миллионов многоразовых масок в месяц. Поскольку на повестке – еще и вопрос о том, чтобы участвовать в закрытии потребностей Минздрава, то есть на федеральном уровне.

– Нам надо быть полезными участниками этого процесса и не подвести наш регион, – говорит директор фабрики. – Идет работа на перспективу. Определяемся по оборудованию, сырью. Ведем переговоры с поставщиками специального оборудования. У нас японские швейные машины. Но сейчас мы хотели бы приобрести любое оборудование, которое позволит нам обеспечить продукцией нашу республику и близлежащие регионы для защиты населения от напасти.

На первое время планируется закупить один или два полуавтомата. Швея в этом случае, объясняет Кологривый, по факту работает оператором: закладывает рулон, а все остальное делает машина. Но срок закупки велик – очередь выстраивается по всей стране, спрос превышает.

– Это для одноразовых масок, – уточняет Дмитрий Дмитриевич. – Многоразовые же можно делать – и мы их делаем – на обычных машинах.

Многоразовые, по мнению директора Сосногорской фабрики – более надежны и более удобны:

– Одноразовые могут на какое-то время защитить людей от первичных последствий, что тоже очень важно. Но у нас в России все-таки привыкли вкладываться во что-то долговременное, брюки не по одному разу носить. Психологически даже. По качеству материала, по плотности, по возможностям – предпочтительнее многоразовая маска.

– И почем?

– Рынок сырья в нашем сегменте работает как биржа, – дипломатично отвечает директор. – Сегодня – одна цена, завтра другая, послезавтра она совсем третьей может быть. Зафиксироваться и сказать, сколько и что будет стоить, наверное, нельзя. Но можно сказать, что мы смогли закупить нужное сырье – хлопковую ткань – раньше и дешевле.

Разброс цен на маски от швейных фабрик Коми впечатляет. Например, фабрика в Сыктывкаре просит по 200 рублей за штуку. В Сосногорске, если верить региональной прессе, – по 65 рублей.

– У нас действительно дешевле, – подтверждает Дмитрий Дмитриевич, вновь уходя от вопроса о точной цене. – В любом случае нам необходимо двигаться по технологическому времени. Оно предусматривает определенный процесс. Раскрой сырья, пошив, контроль качества, упаковка – этот процесс занимает от пяти до семи дней. Сейчас нам нужно немного времени, чтобы мы максимально раскрутились.

У Кологривого на фабрике около трех сотен сотрудников. С учетом заявленных задач расширение неизбежно.

– Можем увеличить штат до пятисот человек. Новые рабочие места – то, что нужно и Сосногорску, и Ухте: мы ведь рядом с обоими городами. И площади для расширения у нас есть, – заверяет директор Кологривый. – Мы задумывались о сокращениях. А сегодня нас стимулируют для того, чтобы мы росли. Видимо, такие часы икс и существуют для того, чтобы сплотиться и совместно решать общие задачи. Мы видим, что республика хочет видеть нас на совершенно другом уровне.

– Что дает и увеличение доходов предприятия?

– Конечно. Но я сразу хочу предупредить: в этой задаче мы больших доходов не преследуем. Задача – помочь закрыть потребности государства по маскам и медицинским костюмам. Дальше время покажет.

* * *

– Кашель, высокая температура, боли в мышцах, рвота, тошнота, – Ольга Елфимова, терапевт из сыктывкарской поликлиники № 3, перечисляет симптомы тем, кто собрался у городского центра занятости.

– Ребята, послушайте, пожалуйста! – Илья Костин, один из основателей проекта «Сытый гражданин», выезжает на передний план. Настолько быстро, насколько ему позволяет коляска – и тротуар, покрытый льдом. – Это важно, чтобы все были здоровы, чтобы вам не было хуже.

На пятачке у центра занятости – ровно напротив Свято-Стефановского кафедрального собора – несколько десятков тех, кого принято называть «попавшими в трудную жизненную ситуацию». От сорока до шестидесяти лет – кто из аварийных коммуналок, кто из ночлежек. Кто сам, кто на костылях; все, как везде в подобных – ну да, ситуациях.

В конце весны в Сыктывкар ненадолго, но вернулся крепкий минус, где-то около двадцати. У передвижной суповой кухни «Сытого гражданина» особенно людно. Самое время, чтобы присовокупить к бесплатной пище раздачу средств гигиены. В том числе и одноразовых масок.

– Еще лет десять назад мы с ним в футбол бегали, – смотрит на Илью Николай Шпаков, специалист-энергетик и один из постоянных активистов «Сытого гражданина». – Болезнь такая, ухудшается с годами. Мы втроем с одного двора – Илья, я и еще Дмитрий, он в университете работает. С детства знакомы. И людьми занимаемся тоже вместе.

– Не ездить в страны, где распространена болезнь, – автоматически произносит Ольга Елфимова. Делает паузу, оценив аудиторию. – Очень долго и тщательно мыть руки перед едой. Носить маски, особенно если вы подозреваете в себе болезнь. И обязательно стараться быть здоровыми.

– Ребята, – вновь просит внимания Илья Костин. – Раньше мы выдавали гигиенические средства раз в месяц, в первое воскресенье. Теперь будем выдавать каждую неделю, и не только мыло... Послушайте же, ладно?

– И не контактировать с людьми, которые болеют. Избегать таких людей. И все пройдет сто-ро-ной, – уверяет женщина в фирменном фартуке с символикой одного из местных мясных производств. – А теперь – пожалуйста, за едой.

– Хлоргексидин – вещь суровая, но как санитайзер вполне, – показывает гигиенический набор Николай Шпаков. – Салфетки спиртосодержащие. Хозяйственное мыло. И маски одноразовые.

– По сколько масок на лицо?

– А сейчас посмотрим, сколько к нам людей пришло, – Николай Шпаков оглядывает собравшихся. – Наверное, по две выйдет. Ну минимум одна точно.

«Сытому гражданину» уже больше двух лет. Каждые выходные Илья, Николай и другие волонтеры кормят «тех, кто «попал...». Накормить за раз человек двадцать – двадцать пять – около тысячи рублей. «На это хватает и наших средств», – уверяет Шпаков. Плюс помощь четырех десятков волонтеров «Сытого гражданина». Плюс грант на пятьдесят тысяч рублей от города – организация санитарного пункта в городской ночлежке: помыться, постирать. «Это другой проект», – уточняет Николай.

– Маски нам пожертвовали, – говорит Илья, в очередной раз выслушав вопрос из серии «где брали, шесть аптек обошел, уже больше месяца ни в одной нет». – Для людей в трудной ситуации взяли и нашли. Вот наш волонтер Сергей Александрович помог...

– И еще найдем, – говорит Сергей Кулаков, муниципальный депутат и девелопер: все последние многоэтажки Сыктывкара – «это наша команда», уточняет он. – Илья Костин – серьезный общественный деятель, на него мы равняемся и помогаем во всех его начинаниях: и «Сытый гражданин», и проект для городской молодежи, и «Аппарель» для людей с ограниченными возможностями... Что касается работы с трудными ситуациями – мы думаем, что на улице все это делать неудобно, а нужен хороший широкий стационарный проект для помощи людям на регулярной основе. Включая, разумеется, гигиену и медицину. Особенно сейчас, когда этим людям еще труднее, чем нам.

– А почему маски не многоразовые-то?

– Так стирать-то им их – где? – спрашивает Илья. – Точнее, кипятить.

* * *

– Кипятить обязательно, мы с эпидемиологами говорили, – сообщает Наталья Харитонова. – Четкую консультацию получили, как и что делать по дезинфекции многоразовых масок, которые уже носили.

Наталья Харитонова – директор Сыктывкарской швейной фабрики. Тут – та же ситуация, что и в Сосногорске. Есть собственная продукция – одеяла, подушки, постельное белье. И две недели назад – звонок сверху. На этот раз – от мэра Сыктывкара Натальи Хозяиновой.

– Первый случай коронавируса в городе, срочно надо налаживать выпуск масок, – воспроизводит задачу директор Сыктывкарской швейной фабрики. – Ночь думали, совещались с технологами. Одноразовые маски шить нам не на чем: это не шитье, это спайка. Машины купить – можно, и власти помогают кредитами под 1% на оборудование и на оборотные. Но созвонились с продавцами – выяснилось, что эти машины надо ждать больше месяца как минимум. Дмитрий Дмитриевич из Сосногорска наверняка же рассказывал, да? Ну вот, те же проблемы.

Стало быть, надо начинать с многоразовых. Из чего их делать? Технологи подсказали: из медицинской барьерной ткани. Давно знакомой – на фабрике из нее годами шьют, к примеру, наматрасники. Дышащая мембрана, махровый хлопок. И главное – прочность, в том числе для многократной стирки.

На эту тему
• Путин поручил губернаторам лично контролировать поддержку пожилых граждан
• Саратовская и Иркутская области ввели режим изоляции
• Ученые назвали способ без лекарств побороть коронавирус

– Чтобы убить всех микробов, нужно кипятить маску в щелочном растворе, – просвещает Наталья Владимировна.

– То есть...

– На литр воды – чайная ложка соды, – объясняет Наталья Владимировна. – Не стесняйтесь, у меня самой двойки по химии были... Прокипятить маску, высушить, положить в чистый пакет – и все, никаких вирусов на ней. Менять в течение трех часов.

Маска из ткани, которая в ходу на фабрике у Харитоновой, выдерживает минимум три десятка таких кипячений. Как и в Сосногорске, здесь тоже ждут медицинскую сертификацию – причем в ближайшие дни: указания правительства позволяют ускорить и упростить процесс для тех, кто шьет против «короны». Пока что поставки идут сыктывкарским врачам, по предприятиям, а также в собственные фирменные магазины.

– До получения сертификата продукция называется «маска многоразовая защитная», без слова «медицинская», – подчеркивает директор Харитонова. – Мы взяли размер одноразовой маски, протестировали на людях, выявили удобную ширину и длину резинок... ну и запустились, чего тянуть.

Первый день нового производства дал всего семьсот штук. Сейчас – около шести тысяч в день. Те же японские машины, что и у Дмитрия Кологривова в Сосногорске. Та же технология: сначала оверлок, потом на прямострочной машинке – края и резинки. На линии в одну смену работают тридцать человек. Шьют в две смены. На подходе – третья, ночная. Хотя в ночь уже работают четыре швеи, но будет еще больше.

– Сейчас делаем только маски. Остальная продукция – только со склада, даже по госконтрактам, – подчеркивает директор Харитонова. – Партнеры ситуацию понимают, желают удачи. Многие работницы остаются на следующую смену – из патриотизма.

– Плюс сверхурочные?

– Разумеется, – говорит Наталья Владимировна. – Но прежде всего, думаю, все-таки из патриотизма.

Средняя зарплата швеи – от 25 до 30 тыс. рублей. После смены уходит мало кто: «шьют до победного». У кого-то ребенок в садике до 19.00 – значит, работают до без четверти семь. Бухгалтеры упаковывают, другие офисные сотрудницы режут резинки, клеят этикетки.

– Очень хорошая ткань, турецкая, – Харитонова возвращается к теме сырья. – Чрезвычайно недешевая. Но другая не выдерживает такого кипячения!

Одна маска Сыктывкарской швейной фабрики – вне зависимости от партии и производства – стоит двести рублей. Дорого, но под обещание цену не повышать. И под еще одно обещание.

– Сейчас многомиллионные заказы приходят из других регионов, – говорит директор Харитонова. – До 50% больше дают, чем наша цена. Я говорю: «Извините, не могу». Потому что мэру Сыктывкара обещала: до тех пор, пока город не насытим, пока не перестанут наши местные люди наши местные маски покупать – хоть мешок золота давайте, а мы обеспечиваем внутренний объем. Работая каждый день, в том числе и по субботам.

В цеха к Харитоновой посторонним не попасть. Для всех, кто не работает на фабрике – «жесткий карантин на вход до особого распоряжения», говорит Наталья Владимировна. Саму ее тоже пока что увидеть нельзя. В середине марта Харитонова вернулась из-за границы. Самоизоляцию – несмотря на срочность переналадки производства – никто не отменял, и для директора фабрики она заканчивается только сейчас.

– По телефону, как с вами, по видеосвязи, – описывает Харитонова карантинные методы управления. – Я должна выплатить людям зарплаты, уплатить налоги – так что в ноль не работаем, есть какая-то прибыль. Но сейчас не это наша цель, ну правда. Мы чувствуем поддержку, никто не безучастен. Каждый день власти звонят, спрашивают: «Чем вам помочь?»

– И что отвечаете?

– Что все под контролем. Что дополнительное оборудование для многоразовых масок быстро закупили – шесть единиц. Что технологию совершенствуем, что лишние движения убираем, что производство наращиваем, – говорит директор фабрики. – Каждая маска, каждая спокойная душа – вклад в наше будущее. Нашу фабрику знают, нас любят, нам доверяют. Комментарии «Благослови вас Бог», «От вас зависит наше здоровье» придают значимость нашей работе.

* * *

«Посещение без медицинских масок запрещено» – предупреждает объявление у Национальной галереи Республики Коми. Основательное, как будто всегда тут стояло – стальной штырь, на котором обычно крепится «начало осмотра» или что-то другое, музейное.

Одноразовых медицинских масок как таковых в Сыктывкаре не найти – то ли уже, то ли пока; как и везде. В аптеках в лучшем случае могут предложить марлю и посоветовать, как «во-о-от здесь и здесь проделаете разрезы, и все в лучшем виде на ушах». Про сосногорские, сыктывкарские, воркутинские многоразовые маски в аптеках уже наслышаны. Равно как и о том, что «вот скоро сертификация у них – и тогда начнут поступать и к нам, а пока мы не имеем права немедицинской продукцией торговать».

А в галерее, между тем – прекрасная подборка Роберта Фалька и русской абстрактной живописи начала ХХ века. Плюс выставки – одна от Никаса Сафронова, другая из некоей частной коллекции: офорты Врубеля, литографии Мунка и Дали – под общим названием «Демоны». С обильными аннотациями: «Данте и Вергилий изображены на многих работах в виде лазерного каркаса. Лазер в годы, когда Дали создавал эти работы, был только изобретен и повергал в шок умы людей, не успевавших привыкнуть к стремительности ХХ века».

– Маска есть, нет? Тогда надевайте эту, – предлагает смотрительница у кассы, открывая ящик стола. Не спанбонд с мельтблауном – марля, но очень ладная и плотная.

– В интернете нашли. «Мордочка» фасон называется, только без рисунка. Сами делаем, – поясняет она. – Бесплатно – для всех, кто находит для нас время. Пока мы еще не закрылись.

P. S. В понедельник стало известно, что в Республике Коми выявлено 15 новых зараженных коронавирусом. По статистике, за сутки регион вышел на второе место по России, где зафиксированы 302 новых случая болезни.