Сердюков рассказал суду о взаимоотношениях с Васильевой

В четверг бывший глава Минобороны Анатолий Сердюков прибыл в Пресненский суд Москвы и дал показания в качестве свидетеля по делу Оборонсервиса. На заседание экс-министр прибыл в сопровождении сотрудников ФСО и спецназа ФСИН. Журналистов в зал не пустили и отправили смотреть видеотрансляцию.

Доверие министра

Зачем военному министерству совхозы, зачем птицефабрики, зачем скотные дворы?

В ходе заседания Сердюков заявил, что департамент имущественных отношений Минобороны, который возглавляла главный фигурант дела Евгения Васильева, подчинялся напрямую министру обороны, сообщает ТАСС. По его словам, с подозреваемой он познакомился в 2009 году на совещании, посвященном реконструкции собора, который находился на балансе Минобороны. «Евгения Николаевна сделала доклад о вопросах финансирования, сроках, какие компании могли бы быть привлечены», – отметил Сердюков, передает РИА «Новости».

После этого доклада он пригласил ее на должность главы департамента.

По словам Сердюкова, Васильева была назначена на этот пост из-за «хороших организационных способностей». «У меня не было оснований не доверять», – сказал он, добавив, что в противном случае не назначил бы ее на должность. «Я считал, что на тот момент лучшей кандидатуры не найти», – добавил Сердюков. В качестве обоснования он сослался на ее образование (красный диплом юридического факультета Ленинградского государственного университета) и высокую квалификацию.

Сердюков пояснил, что Васильевой предстояло провести большой объем работы: принять участие в введении электронного делооборота, а также продать избыточное имущество министерства. Департамент должен был возглавить человек с высокими деловыми качествами, уточнил Сердюков.

Он также рассказал, что кадры в Оборонсервис подбирались по рекомендации Васильевой. Отвечая на вопрос прокурора, кто представил ему бывшую сотрудницу одного из военных центров, а теперь ключевую свидетельницу по делу Оборонсервиса Екатерину Сметанову, экс-министр сказал: «Евгения Николаевна представила». Он побеседовал со Сметановой, выяснил вопросы о ее образовании и стаже, а затем назначил на должность. Васильева познакомила его и с остальными четырьмя подсудимыми, до возбуждения уголовного дела занимавшими различные посты в Оборонсервисе.

Смех свидетеля

Отвечая на вопросы самой Васильевой, Сердюков заявил, что знал о провокациях, готовившихся в отношении нее. «Была такая информация», – сказал он, не уточнив, кто и зачем готовил эти провокации.

Когда она попросила прокомментировать предъявленные ей обвинения в хищении нескольких миллиардов рублей, Сердюков засмеялся, а потом сказал, что «считает ее невиновной».

Васильева спросила его, как он относится к «беспрецедентной кампании черного пиара, которую следствие устроило против нее». Судья Татьяна Васюченко захотела снять вопрос, но Васильева отметила, что негативную информацию о ней распространяли с целью давления на суд.

«Отрицательно к этому отношусь», – сказал бывший министр.

Он заявил также, что картины, найденные дома у Васильевой, не являются имуществом Минобороны. Ранее в прессе появилась информация, что у Васильевой обнаружены «шедевры мировой живописи», но затем следствие заявило, что все это лишь подделки.

«Не представляли никакой пользы»

На эту тему
• Сердюков: Васильева продвигала в Оборонсервисе своих протеже
• Сердюков объяснил распродажу имущества Минобороны
• Фигурантка дела Оборонсервиса отказалась свидетельствовать против Васильевой
• Сердюков не пришел в суд по делу Оборонсервиса
• Следствие ерничает по поводу творчества Евгении Васильевой

На заседании Сердюков рассказал, чем он руководствовался, массово распродавая недвижимость военного ведомства. Он утверждает, что имущество имело низкую рентабельность и эффективность. В пример он привел качество работы предприятий по ремонту танков, которое, по его словам, было неудовлетворительным. «Для Минобороны они были большой обузой», – отметил бывший министр.

В результате было принято решение приватизировать их. Продажей занимался департамент имущественных отношений, возглавлявшийся Васильевой.

«Были десятки зданий, за которые нужно платить, а они не представляют никакой пользы ни для министерства, ни для Оборонсервиса», – рассказал также Сердюков.

К примеру, здание на Смоленском бульваре в Москве, утверждает бывший министр, не приносило дохода, а сдавать в аренду его было также невыгодно. «Я приехал, посмотрел – здание 70-х годов постройки, изношенное, с трещинами, потолки низкие, ни коммуникаций новых проложить, ничего», – вспомнил Сердюков.

Он добавил, что реорганизация военного имущества была связана с реформой Вооруженных сил – сокращалась численность военнослужащих, и, соответственно, назрела необходимость избавиться от ряда убыточных предприятий, находящихся на грани банкротства.

Экс-министр обрисовал бедственное положение ведомственных сельхозпредприятий, которые, по словам Сердюкова, были убыточны, на них не платили зарплату: «Я постоянно получал то от президента, то от премьер-министра поручения разобраться и доложить». «Зачем военному министерству совхозы, зачем птицефабрики, зачем скотные дворы?» – недоумевал свидетель, отвечая на вопросы прокурора. «Стоимость яйца на нашей птицефабрике выше, чем при покупке в розницу – ну и зачем мне это яйцо? А пока я довезу его до Камчатки, оно еще дороже станет», – пояснил Сердюков.

Тем не менее, он, по собственным словам, пытался поддержать эти предприятия. «Я тренировался три года, я использовал различные конструкции, назначал новых директоров. Я только их на колени подниму, они снова падают, и так постоянно», – посетовал он.

«Министерству они не нужны ни в каком виде, вопрос был только в том, как от них избавиться. Можно было жестко издать приказ, ликвидировать и выплатить выходные пособия, но денег не было», – сказал Сердюков. В итоге эти предприятия были проданы, а вырученные средства пошли на другие нужды ведомства – перевооружение, обеспечение военнослужащих жильем и так далее.

По словам Сердюкова, никакого вреда эта распродажа государству не принесла. «Я считаю, что никакого ущерба не было. Работа была проведена качественно и вовремя, даже раньше надо было бы начать», – сказал Сердюков.

По его мнению, если бы министерство не избавилось от этого «балласта», последствия от наступившего кризиса были бы гораздо тяжелее.

Она не могла обманывать. Я повторю, что хорошо знал эти объекты

Васильева, считает Сердюков, не обманывала при продаже объектов недвижимости. «Она не могла обманывать. Я повторю, что хорошо знал эти объекты», – сказал он. Сердюков отметил, что от работы Васильевой не было никакого ущерба, не было никаких продаж по заниженным стоимостям. «Был только доход», – заявил он. Отвечая на вопросы адвокатов, Сердюков заявил, что считает хорошими цены, по которым продавалось имущество. Документы о продаже он подписывал лично, поскольку все они проходили через центральный аппарат ведомства.

«Я надеюсь на то, что следственные органы и суд будут абсолютно беспристрастны и объективны, – сказал, комментируя ход судебного разбирательства газете ВЗГЛЯД, зампредседателя думского комитета по обороне Франц Клинцевич. – Анализируя эти события, принимать решение нужно, исходя из буквы закона, независимо от воинских званий, должностей и личных возможностей. Это принципиально. У меня вызывает сомнение сегодняшнее заявление Сердюкова, что никаких претензий не было, все было продано согласно правилам. Понятно, что это делали его подчиненные, и он мог не знать. Но, к сожалению, я знаю по отдельным вещам, что, когда продавались лучшие объекты, в них вкладывались деньги, а потом продавали по очень низкой цене, даже не обеспечивая возврат тех денег, которые были вложены. Как это может быть, что все так было законно?»

«Позиция свидетелей ситуацию не изменит»

Отметим, что два дня назад одна из свидетелей по делу Оборонсервиса – возглавлявшая 439-ю Центральную экспериментальную военно-картографическую фабрику Минобороны Наталья Дынькова, приговоренная в июне прошлого года к трем годам колонии-поселения, – отказалась давать показания в суде. «Я пользуюсь 51 статьей Конституции (которая дает право не свидетельствовать против себя и своих близких) по всем вопросам прокуратуры», – сказала она.

Дынькова согласилась ответить только на вопрос Евгении Васильевой о том, оказывалось ли на нее давление органами следствия. «Начиная с мая-месяца на меня и моего сына оказывалось давление, и мы оба осуждены незаконно. Циничность органов достигла такого уровня, что они не стесняются давить на моего ребенка, чтобы осудить мать», – сказала она.

«Никогда в жизни ни Васильева, ни Анатолий Эдуардович Сердюков не давали мне незаконных указаний и не склоняли меня к нарушению закона», – подчеркнула свидетель.

После этого суд по ходатайству прокурора огласил показания Дыньковой, данные ей на стадии предварительного следствия.

Именно свидетельские показания фигурантов являются опорной конструкцией всего дела. Благодаря показаниям Екатерины Сметановой и бывшего гендиректора ООО «Мира» Динары Биляловой, заключивших досудебные соглашения со следствием, удалось предъявить обвинения и самой Васильевой. Билялову в апреле прошлого года признали виновной в хищении бюджетных средств и приговорили к четырем годам лишения свободы и штрафу. Сметанова еще дает показания на судебных слушаниях. В частности, в декабре она заявила, что действовала по указанию Васильевой: по ее словам, она в интересах компании «Теорема» вела переговоры о покупке помещений «31 Государственный проектный институт специального строительства» («31-го ГПИСС»), расположенного в центре Москвы. Параллельно, представляя Минобороны, Сметанова выясняла у руководства института и оценщиков, возможно ли снизить его стоимость. Об этом свидетельствуют и записи ее телефонных разговоров, которые были прослушаны в судебном заседании. В ходе одного из разговоров Сметанова заявила в беседе с оценщиком, что недвижимого имущества института «как бы и нет», но по факту оно есть и деньги за него приходят. Кроме того, в ходе разговора шла речь о списании со стоимости института 165 млн рублей. На другой записи, где Сметанова беседует с директором «31-го ГПИСС» Периушиным, речь идет об оценке активов института и о списании 167 млн рублей, которые находились на расчетном счете института.

Член Экспертного совета Комитета Госдумы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству, юрист Роман Терехин в интервью газете ВЗГЛЯД заметил, что если показания уже были даны на предварительном следствии, то даже если ключевые свидетели откажутся от них на суде, материалы не потеряют силы.

«Надо понимать, что отказ свидетелей от дачи показаний не означает, что им поверят. Потому что, если они уже дали показания в рамках уголовного дела, то это их официальное заявление, и следователи могут его использовать. Если потом человек говорит, что дал эти показания под давлением или был в неадекватном состоянии, это будет считаться еще одним его заявлением, противоречащим первому, и суд может рассматривать их оба в совокупности и после вынести решение. Другое дело, если будет доказано, что показания были получены незаконно, например, в результате пыток или без проведения необходимой процедуры. Тогда такие показания не могут быть использованы в суде.

Позиция кого-то из свидетелей может облегчить или затруднить работу следователя, а потом и суда, но ситуацию радикально не изменит», – считает он.

«В любом случае вина Васильевой доказывалась не только на основании какого-либо одного свидетеля, а по совокупности различных доказательств. Даже если одно из этих доказательств развалится – уверен, что оставшиеся будут достаточно весомыми, учитывая резонанс – то дело будет идти в таком же ключе», – сказал депутат.

«Силы сторон примерно равны»

«Что касается Сердюкова, то если бы по нему было какое-то однозначное решение, то оно давно было бы реализовано, – считает Терехин. – Сейчас у него ситуация абсолютно пограничная. С одной стороны, его не осудили, он на свободе. С другой стороны, его не отпускают, по нему продолжается работа. Это означает, что идет внутренняя серьезная борьба – политическая, околополитическая. И предсказывать, какая из сторон победит, практически невозможно. Потому что очевидно, что раз борьба идет так долго и победителей нет, то силы этих сторон примерно равны. Поэтому куда в этом случае качнется чаша весов правосудия, не знает никто, даже судья».

«Ветеранское сообщество самым внимательным образом следит за этим, – говорит депутат Франц Клинцевич, возглавляющий Российский союз ветеранов Афганистана. – И если будут какие-то условности и т.д., мы будем иметь много негатива с точки зрения общественного мнения. Меня во всем этом, по большому счету, волнует только одно: принципа, когда за банку кофе прапорщика посадили, а генерала за эшелон пожурили, допустить нельзя.

Я далек от мысли, что Сердюков пытался лично заработать. Занимались «разводами» его же подчиненные, которым он доверял, и все, что говорилось со стороны, игнорировалось. Но ведь в конечном итоге это подставляет политическое руководство страны! Я надеюсь на правоохранительные органы, я знаю председателя Следственного комитета как принципиального, честного руководителя. Там все будет по закону».

Напомним, уголовные дела в отношении должностных лиц Минобороны, выполнявших управленческие функции в организациях холдинга «Оборонсервис», позднее объединенные в одно производство, были возбуждены в 2012 году. Дела расследуются по статьям о мошенничестве, превышении и злоупотреблении должностными полномочиями.

Главным фигурантом дела о незаконной продаже собственности Минобороны является экс-глава департамента имущественных отношений Евгения Васильева, другими фигурантами стали сотрудники коммерческих организаций, действиями которых был причинен ущерб при продаже недвижимости и акций, принадлежащих государству.

Сумма причиненного ущерба по делу Оборонсервиса оценивается в 6,7 млрд рублей. В рамках расследования была арестована недвижимость Васильевой в Москве и Санкт-Петербурге, а 2 августа – зарубежные счета, в том числе в офшорных зонах и банках Швейцарии.

Евгения Васильева не признает себя виновной ни по одному из пунктов.