«Ни в коем случае нельзя стрелять в голову»

За прошедшие длинные выходные в России были зафиксированы несколько случаев расстрелов с применением травматического оружия. В Москве водитель перестрелял трех своих «коллег» по мелкому ДТП. А в электричке Москва − Тула мужчина тяжело ранил соседа по вагону. И все это происходит на фоне пересмотра правил, касающихся «травматики». Председатель комитета ГД по безопасности Владимир Васильев рассказал газете ВЗГЛЯД, что изменится со вступлением в силу нового техрегламента.

− Владимир Абдуалиевич, травматическое оружие в России становится уже смертельным. Что делается законодателями для изменения ситуации?
− Это оружие – агрессивное оружие. Оно выдано уже более чем миллиону человек. Серьезная практика, которая заставляет задуматься, привела к пониманию того, что нужно что-то менять. Вы помните, президент выступил с докладом по этому поводу и дал соответствующие поручения МВД. Предложения сейчас разрабатываются, но основные принципы уже понятны.

Первое: доступ к оружию должен быть обеспечен таким образом, чтобы его владелец проходил предварительную подготовку. Прежде чем купить оружие, надо будет пройти курсы, чтобы знать, где хранить пистолет, как применять, какая ответственность и в каких случаях наступает.

Второе: сегодня за ненадлежащее применение в неустановленном месте такого оружия ответственность четко не установлена, поэтому она и не является останавливающим фактором. Этот вопрос обязательно нужно пересмотреть: где, кто применяет оружие и что за этим следует. Должно быть адекватное наказание, которое минимизировало бы число нарушений установленного порядка применения оружия.

Далее: остро стоит вопрос о создании пулегильзотеки. Поясню: боевое оружие, предназначенное, например, для охранных структур или охотников, сейчаc в обязательном порядке отстреливается, данные закладываются в единую пулегильзотеку. Пуля или гильза, изъятые с места происшествия, пробиваются по этой базе. А гильза от травматического или газового оружия ранее нигде не фиксировалась, поскольку такого банка данных просто не было. Сейчас все эти вопросы прорабатываются и будут соответствующим образом внесены на рассмотрение.

Владимир Васильев убежден, что прежде чем с человека спрашивать, нужно его обучить (фото: Артем Коротаев/ВЗГЛЯД)

− Каков ваш прогноз: как быстро будут готовы эти законопроекты?
− Процесс идет. Очевидно, есть понимание, что это важно и что нужно активно включаться в процесс, так что, думаю, задержки не будет. Но конкретные сроки я пока назвать не могу.

− Планируется ли сузить доступ к травматическому оружию по примеру боевого?
− Да, будет ограничиваться доступ для определенных граждан – ранее судимых, имеющих определенные заболевания. Потому что сегодня доступ действительно достаточно простой. В итоге много вопиющих случаев, есть случаи и с летальным исходом. Уже ясно, что травматическое оружие выдавать так, как раньше, в тех же количествах, просто опасно. Надо ограничивать круг, исключать фактор риска, ту категорию людей, которая обладает неустойчивой психикой или криминальными склонностями. Все это предстоит прописать в законе. А поскольку это все-таки ограничивает права граждан, то это непростое дело…

− И наверняка, будет много противников нововведения?
− Возражений будет масса! Понятно, что многие люди хотели бы не обременять себя сложными процедурами, более того, мы до сих пор в обществе ведем дебаты по поводу свободной продажи огнестрельного оружия. Поэтому, конечно, возражения будут. И надо, кстати говоря, внимательно всех слушать, чтобы ущемление прав было минимальным, а обеспечение безопасности общества – максимальным. Через это надо будет пройти.

− Вероятно, основным аргументом противников станет то, что люди просто хотят защитить себя. Что бы вы посоветовали тем, кто не сможет иметь травматическое оружие, но хотел бы обеспечить собственную безопасность?
− Буквально на днях разговаривал с тренером, который много лет учит детишек единоборствам. Я полагаю, что хорошо было бы всем пройти хотя бы элементарный тренинг. Каждый человек, когда он оказывается в экстремальных условиях, если он не подготовлен, может навредить самому себе. Я знаю множество примеров, когда крик, удар, внезапно брошенный в лицо злоумышленнику предмет спасали жизнь. В то же время страх, парализация – это поведение потенциальной жертвы.

Если говорить о технических средствах, те же газовые баллончики достаточно эффективны. А вот вынимая оружие – даже травматическое или пугач, − нужно быть готовым к тому, что атакующая сторона в ответ может применить оружие настоящее.

Ну и самое главное – это реагировать, обращаться в милицию, потому что никто кроме нее нас не защитит. И не оставлять ни один случай без внимания. Потому что даже если вы сегодня серьезно не пострадали, сумели отбиться, завтра злоумышленник может повторить попытку в отношении ваших близких.

− А такой психологический тренинг будет входить в курс подготовки для потенциальных владельцев «травматики», о которой вы упомянули?
− Несомненно. И это очень важно. Знать, куда можно стрелять, а куда нельзя – в частности, ни в коем случае нельзя стрелять в голову. Все это надо отрабатывать. Люди должны видеть и понимать, как работает травматический пистолет – что он, например, доску насквозь пробивает. Знать, сколько внутри джоулей, что происходит с плотью человека при применении с определенного расстояния. Когда человек это видит, он осознает, что делает. Тем более что после того, как эти курсы начнут действовать, человек должен будет нести и уголовную ответственность – за неправомерное применение, за превышение пределов необходимой обороны и т.д.

− В связи с этим статья о превышении пределов самообороны не будет пересматриваться?
− Нет, потому что самооборона может быть превышена и сковородой и кулаками, всякое бывало. Эта статья достаточно универсальна, она нормально работает. Выход за рамки – вне зависимости от того, с помощью оружия или без − должен предполагать ответственность.