Историк Мягков: Пакт Молотова – Риббентропа спас СССР от еще больших потерь в войне

Ровно 85 лет назад в Кремле главы внешнеполитических ведомств СССР и Германии Вячеслав Молотов и Йоахим фон Риббентроп заключили по инициативе Берлина советско-германский договор о ненападении. Одновременно был подписан секретный дополнительный протокол о разграничении сфер интересов обеих стран.

В зону влияния Советского Союза вошли Прибалтика, Восточная Польша (включая Западную Белоруссию и Западную Украину) и Бессарабия. Позже, 1 сентября 1939 года, Германия вторглась в Польшу и заняла ее западные районы. 17 сентября на входившие в состав Польши территории Западной Украины и Западной Белоруссии были введены советские войска.

По словам многих российских и зарубежных экспертов, сегодня пакт Молотова – Риббентропа интерпретируется в основном в пределах нарративов западной пропаганды. О мифах вокруг этого документа и реальных исторических предпосылках появления тайных договоренностей между СССР и Германией газете ВЗГЛЯД рассказал Михаил Мягков, научный директор Российского военно-исторического общества (РВИО).

ВЗГЛЯД: Михаил Юрьевич, пакт Молотова – Риббентропа до сих пор окутан массой мифов. Некоторые эксперты называют его самым противоречивым соглашением в истории России. Насколько верны эти оценки? 

Михаил Мягков: Сегодня в Англии, США, Польше открыто говорят, что секретные протоколы к советско-германскому договору фактически положили начало Второй мировой войне. Но они совершенно забывают о том, что к тому времени многие европейские страны были под протекторатом Германии, либо имели с ней союзнические отношения. СССР последним среди держав Европы подписал соглашение с гитлеровской Германией. До этого в 1934 году это был пакт Пилсудского – Гитлера (договор о ненападении между Германией и Польшей), а также соглашения, которые подписали Англия, Франция, Прибалтийские страны и другие державы.

При этом на Западе не выдвигают на первый план Мюнхенский сговор – соглашение между Германией, Великобританией, Францией и Королевством Италия, подписанное в сентябре 1938 года. Оно предписывало Чехословакии отдать Германии Судетскую область. Две демократические страны вступили в сговор с Германией и Италией. Именно Мюнхенский сговор открыл окончательную дорогу ко Второй мировой войне.

Такие, казалось бы, респектабельные лидеры, как Чемберлен и Даладье, считали Гитлера политиком, с которым можно иметь дело. При встрече в Мюнхене они говорили о том, как давно ждали встречи с Гитлером и какой он выдающийся человек.

ВЗГЛЯД: А какие цели преследовал СССР, подписывая этот пакт? 

М. М.: Советско-германский договор и секретный протокол были направлены лишь на безопасность Советского Союза в условиях, когда Гитлер уже развернул свою агрессию, а Англия и Франция пытались направить эту агрессию на восток, то есть против СССР. Западные союзники сделали все для того, чтобы Гитлер напал на Советскую Россию.

ВЗГЛЯД: А если говорить о целях Гитлера в этот момент…

М. М.: Главные цели были обозначены Гитлером в работе «Моя борьба» (в России эта книга признана экстремистской и запрещена), где он говорил о том, что Германия прекращает извечное движение на Запад и обращает свой меч на Восток – именно там, в России и в сопредельных с ней государствах, лежит жизненное пространство для германской арийской нации. В основе всей его агрессивной политики было желание захватить Советскую Россию.

По поводу европейских стран у Гитлера тоже были свои интересы. Это, безусловно, реваншизм в отношении той же Франции и Великобритании. Но главной целью был все-таки Советский Союз. Когда в 1938 году Гитлер начал разворачивать свою агрессию, то на тот момент ему было необходимо, чтобы СССР не противодействовал его внешней политике.

Понимал ли это Сталин? Конечно, понимал. Хищническая политика Англии и Франции тоже была направлена против Советского Союза, поэтому он решил заняться прежде всего безопасностью страны и пошел на заключение соглашения. Но самое главное, что

Сталин до последнего момента оставлял открытой дверь для Парижа и Лондона. Но на Западе об этом предпочитают молчать.

Мы видели, какими усилиями советская дипломатия даже после Мюнхена старалась заручиться соглашениями с Англией и Францией. Вспомним дипломатические переговоры весной-летом 1939 года и военные переговоры в августе того же года. Все они были направлены на создание действенной англо-франко-советской коалиции. Сталин, безусловно, знал, что Германия – это главный агрессор в Европе.

Но вся эта политика коллективной безопасности, которую проводил Советский Союз, начала рушиться после Мюнхена. Окончательно это стало понятно после того, как для заключения военной конвенции англичане и французы прислали на переговоры в Москву адмирала Реджинальда Дракса и генерала Айме Думенка. Они не имели ни политического, ни военного веса. Их цель заключалась в том, чтобы тянуть время –и это отмечали сами англичане и французы.

Поэтому, когда от Германии пошли сигналы о заключении соглашений о ненападении, Сталин и советское руководство решили заручиться относительной безопасностью со стороны Гитлера в условиях, когда провалились англо-франко-советские переговоры, а Польша, к которой обращались, ни в коей мере не желала пропускать советские войска через свою территорию навстречу германской агрессии. К тому моменту – это известно современным историкам – советская разведка уже смогла донести в Москву о том, что Гитлер готовит войну против Польши осенью 1939 года.

На эту тему
• ФСБ обнародовала показания фельдмаршала Шернера о подготовке Гитлера к нападению на СССР
• Как возникли пророссийские настроения восточных немцев
• Британия и Франция готовили удар по СССР в конце 1930-х годов

Также необходимо отметить, что в начале осени 1939 года шли ожесточенные бои советско-монгольских войск с японскими агрессорами на реке Халхин-Гол. Речь шла о том, что если не заключить договор с Германией, которая была союзником Японии, Советский Союз может оказаться в непростой ситуации войны на два фронта.

Мы, историки РВИО, пишем научные работы и собираем конференции на тему о том, что одновременно с заключением советско-германского договора о ненападении японцы получили по зубам от советских войск под командованием Георгия Жукова. В результате разгрома соединений японской Квантунской армии, вторгшейся на территорию Монгольской Народной Республики, в Японии произошел невиданный политический кризис, правительство ушло в отставку. В военном руководстве Японии начала доминировать идея о продолжении агрессии не на север, то есть против Советского Союза, а на юг – против Англии, Франции и США.

ВЗГЛЯД: Можно ли сказать, что этот договор дал нам полтора года на подготовку к войне?

М. М.: Да. Архивные документы говорят о том, то за временной промежуток между заключением договора и началом войны мы смогли значительно укрепить свои вооруженные силы. На 1 сентября 1939 года численность Красной армии составляла 1,9 млн человек. К 1941 году в ней было более пяти миллионов человек. Поступало новое вооружение: знаменитые танки Т-34, КВ (Климент Ворошилов), штурмовики Ил-2, истребители Як и много другой техники. То есть экономика дала необходимый запас прочности для нашего государства.

Мы избежали войны на два фронта, выдвинули свои границы далеко на запад и тем самым обеспечили себе, как сказали бы сегодня, большую полосу безопасности для охраны рубежей. Старые границы от 1939 года проходили примерно в 120 км от Ленинграда, всего в 40 км от Минска, в 250 км от Киева, в 50 км от Одессы. Неизвестно, выстояли бы тогда Москва и Ленинград, если бы границы не были бы отодвинуты.

И самое главное – Советский Союз показал западным державам, что он не мальчик для битья.

В то время, впрочем, как и сегодня, к нам относились как к державе, которую можно обманывать и подчинять. Но мы не допустили этого, защищая свои национальные интересы. Я бы назвал этот договор высшим достижением нашей внешней политики и верховного руководства Советского Союза за весь XX век.

Это дало нам не только военное, но и дипломатическое преимущество. Я напомню, как англичане оценивали пакт Молотова – Риббентропа в конце 1940 года. Военный атташе в Москве полковник Грир в ходе своего визита в одну из воинских частей Подмосковья сказал, что из-за этого пакта Гитлер напал на Польшу. Тогда ему в ответ резонно напомнили о Мюнхенском соглашении 1938 года, о сдаче Чехословакии, Польши, Франции.

Ущемленный Грир, следует из архивных документов, ответил, что «нас к этому положению привела старая политика, политика Чемберлена», и добавил, что «лично поставил бы этих политиков в один ряд и расстрелял бы». Это запоздалое признание со стороны англичан косвенно показывает правильность нашей политики в августе 1939 года.

ВЗГЛЯД: Некоторые историки говорят, что летом 1941 года немцы быстро захватили территории Западной Украины, Западной Белоруссии и Прибалтики. 

М. М.: Во-первых, не быстро. Таллин оборонялся до конца августа 1941 года. Ожесточенные бои шли в других регионах Прибалтики, в районе Львова. Достаточно вспомнить контрудар Жукова в июне-июле 1941 года на Западной Украине в районе Дубно, Луцка и Ровно. Оборонялись многие другие города. И это сокращало боевую мощь Германии. По некоторым данным, немцы и их союзники потеряли до одной трети моторесурсов, наступая от наших новых до старых границ.

Летом 1941 года это дало нам возможность перебросить значительные резервы на те или иные направления, а уже 10 июля началось Смоленское сражение, которое остановило войска противника, устремившегося к Москве. Вполне возможно, что немцы смогли бы добраться до Москвы намного раньше, чем они это реально сделали осенью 1941 года.

ВЗГЛЯД: Как связаны пакт и последующий освободительный поход Красной армии на Польшу 17 сентября 1939 года? Польша стала жертвой той политики, которую сама ранее проводила, в том числе в рамках Мюнхенского сговора?

М. М.: Здесь надо опять опираться на документы и научные знания. Когда мы заключили договор, ни Сталин, ни Гитлер, ни французы, ни англичане, ни поляки толком не знали, сколько будет сопротивляться Польша, как поведут себя франко-английские войска на границе с Германией, как долго будет продолжаться эта война.

В этом отношении Советский Союз никогда не ставил и не собирался ставить вопрос о том, что если Гитлер нападет на Польшу, то мы обязательно выступим и «захватим» те или иные территории. Повторю: нам было неизвестно, сколько продержится Польша, тем более если в ее защиту выступят Англия и Франция.

Черта, которую мы проводили вместе с Германией по территории Польши, создавала нам условия, при которых проживающие на этих территориях украинцы и белорусы не попадут в лапы фашистов. Но Польша быстро потерпела крах. 17 сентября правительство покинуло страну в сторону Румынии, а Сталину стало понятно, что немцы, даже невзирая на пакт, могут продвинуться дальше. И только после этого были отданы соответствующие распоряжения и приказы: Красная армия освобождала территории, которые могли попасть под нацистскую оккупацию.

ВЗГЛЯД: Многие постсоветские страны строят свою госполитику на осуждении пакта и «секретных протоколов». Особенно это касается современной Украины. Но ведь нынешняя западная граница Украины – это результат пакта? 

М. М.: Абсолютно верно. Все границы Украины по состоянию на 1991 год – это подарки Ленина, Сталина, а затем Хрущева. Западная Украина – это та территория, которая была приобретена благодаря Сталину и Советскому Союзу, но на самом деле – благодаря России как основной республике.

На Западной Украине, когда она еще находилась под властью Австрии, Польши, было очень жесткое националистическое движение. До войны бандеровцы воевали против поляков, а потом против нас в тылу. Именно оттуда во многом берут истоки бандеровского движения, пособников Гитлера, убивавших мирных жителей, советских солдат и партизан. Нам приходилось очень жестоко бороться с ними.

Сегодня на Украине вспоминают о своих территориях, но почему-то они никогда не пишут в своих учебниках о том, что границы, которыми обладала Украина 1991 года – это были жесты доброй воли со стороны прежде всего России. На мой взгляд, для Советской Украины такие подарки были излишеством, а для националистов это стало питательной средой для продвижения своих неонацистских идей.

ВЗГЛЯД: С учетом всех этих политических и исторических выводов, какое значение пакт имеет для нас сегодня?

М. М.: Огромное. Мы должны относиться к нему как к достижению и победе советской дипломатии того периода. Иначе Великая Отечественная война обернулась бы для нас еще большими потерями и лишениями. Сегодняшняя мировая обстановка во многом напоминает ту, что сложилась во время предвоенного политического кризиса конца 30-х – начала 40-х годов прошлого века.

Мы видим, что западные страны, которые тогда поддерживали Гитлера, сегодня поддерживают неонацистов на Украине, желая натравить их на нас. Украину накачивают оружием и деньгами так же, как накачивали Германию после Первой мировой войны. Гитлер пришел к власти во многом благодаря западным державам, корпорациям и финансовым кругам.

Никуда не делся фактор существования глубоких геополитических противоречий и ментального желания Запада искоренить нас. Ведь за Гитлером, по сути дела, стояла вся Европа, покоренная им или сотрудничавшая с ним. Это был Евросоюз под нацистской свастикой. И сегодня объединенная Европа агрессивно смотрит на нас, желая нас искоренить. Как и тогда, наши единственные союзники – это наша армия и флот, а еще Белоруссия.

Поэтому во главе угла должны стоять опора на собственные силы, экономику и заботу о собственной безопасности. Нужно делать серьезные выводы и опираться на опыт документов, хранящихся в наших и зарубежных архивах.