Северная Корея признала ДНР и ЛНР с умыслом

На новость о признании ЛДНР со стороны КНДР украинское информпространство отреагировало злым юмором и предсказуемыми публицистическими заворотами типа «страна-изгой», «помощь от нищеброда», «добро пожаловать в клуб худших диктаторов современности» etc. 

Это не про политику. Это про пропаганду, построенную на ярких образах. Только она, эта пропаганда, сильно уязвима для образов также предсказуемых, но еще более ярких.

Потому что «страна-изгой» и «страна нищеброд», помимо прочего, – государство с атомным оружием, которых в мире максимум девять.

Более того, это государство обладает одной из наиболее многочисленных армий на планете, если точнее – четвертой по численности. Почти 1,3 млн корейцев Севера служат в регулярных войсках, еще почти 6 млн в разного рода военизированных формированиях.

По количеству «силовиков» на тысячу человек КНДР вообще абсолютный рекордсмен. В России и, к примеру, в Израиле это соотношение в 12 раз меньше.

Армия эта, конечно, давно ни с кем не воевала и серьезно отстает от многих других в военно-техническом отношении (если забыть на минуту о такой «малости», как крылатые ракеты с плутониевой начинкой). Зато, как считается, хорошо вышколена и замотивирована на исполнение любого приказа, что в данной ситуации важно. 

Еще важнее то, что дипломатическое признание открывает дорогу к межгосударственному сотрудничеству, в том числе оборонному. Например, одна страна может попросить другую оказать ей военную помощь – и иногда эту помощь действительно получает.

С юридической точки зрения спецоперация России на территории Украины именно так и началась, ее заявленная и неоднократно повторенная цель – защита ДНР и ЛНР в заявленных ими границах. А теперь эти границы признала еще одна мощная в военном отношении держава.

Однако образ с солдатами КНДР на терриконах Донбасса лучше оставить футуристам и для дискуссий в интернете. Реальной политики в них тоже нет. Вся она, как искусство возможного, сконцентрирована здесь вокруг других вопросов – заведомо менее ярких, чем словоблудие.

Зачем Пхеньян вообще это сделал? Каковы мотивы маршала КНДР и блистательного товарища (это официальный титул для государственных СМИ) Ким Чен Ына? Что он получит взамен?

В иные времена на Западе сказали бы – КНДР купили за российские нефтедоллары. Но сейчас даже убежденных критиков Кремля не убедит та картина, в которой Россия, обложенная санкциями сильнее, чем сама Северная Корея, в прямом смысле слова покупает у нее признание народных республик Донбасса. Все понимают, что у Москвы сейчас другие проблемы и среди них нет такой, какую решала бы подобная трата ресурсов на широкие, но сугубо символические жесты.

Пхеньян мог поступить так, как поступил, просто руководствуясь своей ролью на международной арене – ролью идейного противника США. В то же время Россия для него – один из очень немногих партнеров (всего не наберется и десяти), с которым сохраняются политические и экономические отношения.

При этом Северная Корея ничего не теряет и не потеряет. То, что формально на нее наложено санкций меньше, чем на Россию, не означает, что КНДР больше позволено. Совсем наоборот: ограничения и – что еще важнее – самоограничения у этого государства предельно жесткие, жестче наших. Просто экономика более примитивная, в плане запретов негде разойтись.

Как утверждают опрошенные газетой ВЗГЛЯД корееведы, на протяжении последних четырех месяцев государственные СМИ КНДР (а других там нет) выражали солидарность с заявленными Россией целями специальной военной операции.

Однако вражда с США и партнерство с Москвой не отменяют того, что власти Северной Кореи ничего не делают просто так. Внешняя политика этой страны минимализирована и избавлена лишних движений – каждый шаг совершается с расчетом. А в данной ситуации Ким рассчитывает – на что?

Скорее всего, как обычно, на торг, но этот торг совсем не с нами. Он с США.

Можно сказать, что это излюбленный прием покойного отца нынешнего лидера – Кима Второго (Чен Ина). Из-за специфики инструментария он мало кому доступен, но содержательно очень прост: Пхеньян совершает нечто «из ряда вон», часто – пугающее, вроде ракетных и ядерных испытаний, тем самым склоняет своего главного врага (именно США; Южная Корея ближе, но ниже в иерархии) к диалогу, уступкам и поставкам. Например, мазута.

Ким Чен Ын тоже так делал – во времена Дональда Трампа. Джо Байдена ждала та же схема, потому что она ждала каждого президента США за последние 30 лет.

Сейчас это покажется удивительным, но в самом начале своего президентства Байден называл своим главным внешнеполитическим приоритетом «проблему Северной Кореи». И в этом нет ничего странного – северокорейская ракетно-ядерная угроза для США и союзников США рассматривается в Вашингтоне как главный вызов на протяжении нескольких десятилетий.

Но потом американцам резко стало не до Кореи – российско-украинский конфликт заслонил абсолютно все, даже социальные проблемы собственного населения. Учитывая работоспособность американского президента, до вчерашней «задачи номер один» у него, глядишь, вообще не дошли бы руки.

Меж тем Пхеньяну очередная сессия торгов, кажется, была необходима.

Идеологическая основа режима КНДР называется чучхе и подразумевает полную самостоятельность с опорой на огромную армию. Подразумевается, что страна может и должна выживать в изоляции от всей остальной планеты.

У КНДР это получается лучше, чем у любого государства мира, но получается не всегда. Замкнутость делает критичной зависимость от многих факторов, вплоть до погоды: если засуха, значит неурожай, если неурожай, значит голод.

Это не преувеличение: для закрытой и стянутой санкциями северокорейской экономики кризис означает не инфляцию, безработицу и частичное обнищание, а физическое отсутствие еды.

Обычно режим чучхе не признается в проблемах подобного рода, но год назад Ким Чен Ын сделал именно это – признался. Тогда угроза голода упиралась в уже почти позабытую пандемию, но с тех пор ни мировой, ни северокорейской экономике лучше не стало – не с чего. А одну из палочек-выручалочек, на которую Ким Чен Ын мог привычно рассчитывать, – взятки за «спокойное поведение» от США, больше никто не предлагает.

Предложат ли теперь – вопрос открытый (вполне возможно, да; Байдену срочно нужно хоть что-нибудь, что можно было бы выдать за внешнеполитический успех). Но признание ДНР и ЛНР действительно похоже на попытку КНДР обратить на себя внимание, вписавшись в самую модную тему сезона.

А вопрос, почему же режим чучхе не напомнил о себе так, как делал это прежде – ракетно-ядерными испытаниями, вообще не вопрос, но фейл: с начала года ракетных испытаний было уже более тридцати – и кто их по-настоящему заметил?

На эту тему
• Украина захотела стать Северной Кореей
• Ким Чен Ын делает из сестры мировую «звезду»
• Байден наконец-то определился с главной мировой угрозой

По азиатской прессе курсируют слухи, что показательно-испытательный ядерный взрыв тоже будет – к нему якобы готовятся. Если так, то ход Кима с Донбассом – это только «разогрев» перед основной программой. Которая, если отталкиваться от сложившейся практики, вновь будет поставлена на паузу после получения Пхеньяном мазута и зерна в условиях, что по сути режим чучхе ни в чем не уступит, сохранив свою непримиримость и перпендикулярность по отношению к политике Запада.

И как бы ни зубоскалили сейчас украинцы, горькая правда в том, что КНДР они на самом деле завидуют. По сути, их власть признавалась в этом прямо и задолго до спецоперации. Например, спикер Верховной рады Давид Арахамия так и сказал, имея в виду утраченный ядерный арсенал СССР:

«Мы могли бы шантажировать весь мир, и нам бы давали деньги».

То есть Северная Корея – это Украина, которая пришла к успеху. Украине, конечно, тоже дают деньги – и много денег, но не просто так, а в обмен на противостояние с Россией, которое измеряется в жизнях и разрушениях.

КНДР от подобной платы избавлена и застрахована от любых спецопераций извне (со стороны, например, США) – в отличие от все той же Украины. Поэтому – свое получит.

А Украина получит свое.