«Зона» особого внимания
![]() |
29 октября 2011, 23:38
Фото: РИА "Новости" Текст: Мария Сусликова, Юрий Зайнашев |
Газета ВЗГЛЯД продолжает цикл публикаций о том, с какими вызовами может столкнуться правительство-2012. Одним из важнейших вызовов остается тюремная реформа. Эксперты рассказали, какие реальные перемены произошли в пенитенциарной системе благодаря министру Александру Коновалову и с чем связаны главные проблемы ФСИН.
Выступая месяц назад в Госдуме, министр юстиции Александр Коновалов назвал подведомственную ему пенитенциарную систему не просто устарелой, а «чудовищно архаичной».
Те, кто виноват в меньшей степени, не должны гнить за колючей проволокой и становиться опасными для обществаПо словам министра, она «несет в себе многие черты реминисценции еще времен ГУЛАГа, а может быть, и дореволюционной каторги». Одним из главных рисков он назвал «рост асоциально настроенного населения», который происходит из-за «калечащего воздействия» на психику, оказываемого системой исполнения наказаний.
Коновалов говорил, что сидеть в заключении должны опасные для общества и коррупционеры, «но те, кто виноват в меньшей степени, не должны гнить за колючей проволокой и становиться опасными для общества».
Число «спецконтингента» в РФ снизилось до 650 тысяч человек, заявил Коновалов, которого цитировал ИТАР-ТАСС. По данным главы Минюста, количество людей в местах лишения свободы в 2008 году приближалось к 1 млн. При этом министр подчеркнул, что такое снижение не являлось первоочередной целью осуществляемой реформы системы исполнения наказаний, отметив, к тому же, что количество преступников может вырасти, если правоохранительные органы улучшат качество работы.
Коновалов любит вспоминать английское выражение, что «тюрьма – это очень дорогой способ сделать плохого человека еще хуже».
Пост министра Коновалов занял в мае 2008 года, а спустя год объявил о начале масштабной реформы тюремной системы. Тогда же сменился и глава ФСИН – место ушедшего в сенаторы Юрия Калинина занял Александр Реймер.
Суть реформы в том, чтобы строго разделить два контингента заключенных. Первый – это рецидивисты, закоренелые преступники, перевоспитать которых уже невозможно, поэтому режим заключения для них должен быть максимально ужесточен. Второй – это так называемые «первоходки», те, кто впервые оказался за решеткой, а также мелкие преступники, не представляющие большой опасности для общества. Их власти еще надеются вернуть к нормальной жизни в обществе. Напомним, что почти треть арестантов осуждены на срок менее трех лет, то есть они совершили незначительное преступление.
С прошлого года ФСИН начала закрывать привычные для многих отсидевших россиян «зоны» – лагеря за колючей проволокой, где раньше все зэки жили в общих бараках. Вместо них власти намерены создавать два вида учреждений.
#{smallinfographicleft=427277}Во-первых, немногочисленнее «крытые» тюрьмы, где по камерам будут сидеть матерые уголовники. Такие тюрьмы будут напоминать городские СИЗО, правда, располагаться будут вдали от населенных пунктов.
Во-вторых, для «поддающегося перевоспитанию» контингента будет резко увеличено число колоний-поселений, внутри которых осужденные смогут жить в относительно гуманных условиях.
Коновалов рассказал, что проекты таких колоний-поселений и новых тюрем продуманы до мелочей. «Они должны быть обеспечены высокотехнологичным оборудованием – это видеонаблюдение, электронная блокировка перемещений по контуру учреждений и так далее», – говорил министр недавно журналу «РР».
Для того чтобы охранять такие колонии, нужно будет меньше людей, чем сегодня, контактов между персоналом ИТК и заключенными станет меньше, там будет гораздо более легкий режим отбывания наказания. За счет этого можно и нужно сокращать персонал ФСИН.
Другой целью реформы должно стать улучшение социального обеспечения самих сотрудников ФСИН. Министр призвал депутатов восстановить льготы для сотрудников ФСИН, которые были отменены с прекращением действия закона «О милиции». Впрочем, пока остается в силе решение, согласно которому льготы тюремщиков вернутся лишь с января 2013 года. Также лишь тогда они получат заметную прибавку к жалованью (напомним, что сотрудники МВД такую прибавку получат уже с ближайшего 1 января).
Особое внимание и российских общественников, и даже зарубежных наблюдателей теперь привлечено к такому аспекту реформы, как переподчинение тюремной медсанчасти.
Смерть в тюрьме юриста фонда Hermitage Capital Management Сергея Магнитского в ноябре 2009 года привела к тому, что президент Дмитрий Медведев в декабре того же года провел решительную кадровую чистку – он отстранил от должности сразу нескольких чиновников, в том числе начальников управлений ФСИН по Москве, Московской области, а также их коллегу, отвечавшего за Санкт-Петербург и область. Уволен был и начальник управления СИЗО и тюрем ФСИН Валерий Телюха. Уже в этом году уголовное обвинение в халатности, повлекшее гибель Магнитского, было предъявлено двум врачам СИЗО «Бутырка», где он содержался.
В своей речи в Госдуме Коновалов предложил привлечь во ФСИН гражданский медперсонал, который не был бы прямо зависим от тюремной администрации, а также решить вопрос о социальном страховании осужденных, которых пока «лечат только за счет бюджета ФСИН».
Гуманизация «Архипелага»
Напомним, что первый этап реформ в пенитенциарной системе пришелся на начало 90-х годов, когда появился соответствующий базовый закон.
Еще до вступления России в Совет Европы (СЕ), которое произошло в 1996 году, прошла первая волна гуманизации и Уголовного кодекса, и самого режима в местах лишения свободы. Российские тюрьмы и «зоны» подвергались всевозможным проверкам и инспекциям СЕ. В 2000 году количество осужденных сократилось с 1,3 млн до менее чем миллиона. Правда, позднее их число вновь несколько выросло. Однако тогда на серьезную реформу у властей совершенно не было денег.
В последние годы, по словам экс-главы ФСИН Юрия Калинина, для преобразований появились совсем иные материальные возможности.
Учреждение, которое обязано содержать людей в местах лишения свободы, юридически уравнено с коммерческими предприятиямиВ 2008 году власти провозгласили приоритет альтернативных, не связанных с ограничением свободы видов наказания. Ими должны были стать штрафы, домашний арест или исправительные работы. Тем не менее в российских колониях остаются тысячи осужденных за мелкие правонарушения. Это косвенно помогло в течение двух лет загрузить российские тюрьмы, особенно СИЗО, в которых раньше арестанты, многие из которых еще даже не были осуждены, страдали от перенаселенности. Заключение превращалось в пытку.
О том, что пенитенциарную систему России пора кардинально реформировать, президент Дмитрий Медведев впервые заявил в своем Послании Федеральному собранию в ноябре 2009 года. Он объяснил это тем, что назначаемое наказание зачастую бывает неадекватно совершенному преступлению.
Реформа, стартовавшая в 2010 году, уже названа одной из наиболее масштабных и амбициозных в истории российских тюрем.
#{interviewsociety}На свободу без работы
Еще одной важной проблемой, которую и Минюст, и МВД констатируют, но решения для нее пока не находят, остается высокий рецидив. Как сообщал в начале года глава МВД Рашид Нургалиев, в отдельных регионах доля совершаемых рецидивистами преступлений достигает 40%. Причина в том, что в стране нет системы постпенитенциарного контроля за освобожденными.
Хотя законом и предусмотрена обязанность исправительного учреждения оказывать помощь освобождаемым при трудоустройстве, на практике решить эти вопросы сложно.
ФСИН не может обязать частного предпринимателя принять на работу «откинувшихся с кичи» зэков. Кроме того, как справедливо заметил Калинин, для рецидивистов тюрьма перестала быть чем-то страшным после прошедшей в 90-е годы первой волны гуманизации. Условия в нынешних зонах можно сравнить с условиями в плохом «советском» санатории.
Однако такое отношение у рецидивистов к лишению свободы должно скоро измениться. Система вступит в период коренного реформирования с будущего года, когда традиционные исправительные колонии и СИЗО в России начнут закрывать, а вместо них будут появляться тюрьмы или колонии-поселения.
«Смотрящие» за надзирателями
Одним из явных успехов начатой реформы стало создание два года назад системы общественного контроля за местами лишения свободы.
Соответствующий закон президент подписал 10 июня 2008 года. В полную силу закон заработал два года назад. В соответствии с ним Общественная палата сформировала наблюдательные комиссии в каждой российской провинции. Сейчас создано 79 наблюдательных комиссий в составе 750 человек. После двух лет работы в комиссиях прошла ротация, создан новый состав.
За последние два года их работа полностью налажена и не подвергается критике даже со стороны самых горячих голов из числа оппозиции.
![]() Мария Каннабих (Фото: ИТАР-ТАСС) |
Координирует их деятельность член ОП, глава президиума совета общественных наблюдательных комиссий Общественной палаты Мария Каннабих. В интервью газете ВЗГЛЯД она признала, что одним из явных достижений реформы стал общественный контроль.
«Он очень укрепился. Туда вошли больше специалистов, врачей, педагогов, юристов. Эти комиссии представляют определенную силу. В большинстве регионов они работают серьезно, вдумчиво и конструктивно Их замечания влияют на улучшение положения в пенитенциарной системе», – отметила Каннабих.
Напомним, что при подготовке закона многие правозащитники требовали узаконить право таких комиссий на внезапные проверки тюрем, тогда как в проекте содержалось условие, по которому общественные ревизоры обязаны предупреждать тюремную администрацию о своем визите заранее. По мнению Каннабих, практика показала, что в таком праве нет необходимости, так как «если комиссия ходит часто, то она и без внезапных проверок обнаружит недостатки».
В целом же Каннабих не считает ход реформы успешным.
«Пенитенциарная система складывалась десятилетиями, поэтому быстрого улучшения точно не будет. По итогам двух лет реформы мне сложно судить о результатах. Я не могу их проанализировать, потому что они нигде не обозначены. Я могу говорить только о том, что вижу в колониях. На сегодня реформа идет с трудом», – сказала Каннабих газете ВЗГЛЯД.
По ее словам, многие направления реформы ФСИН в ОП «полностью считают правильными», однако реформа тормозится из-за нехватки финансов, в частности, перестройка колоний в тюрьмы – «это очень трудный процесс».
Как были, так и остаются проблемы с кадрами. «Увеличение заработной платы сотрудников ФСИН намечено только на 2013 год. Младший персонал получает очень маленькие деньги. Отсюда нехватка кадров на определенных направлениях», – пояснила Каннабих.
Как врач он видит, что заключенный болен. Но как старший лейтенант он подчиняется полковнику и говорит: «Есть!Одним из провалов реформы, по ее словам, стало преобразование 62 воспитательных колоний в 33 воспитательных центра для подростков.
«Эти подростки и так из неблагополучных семей, и мы полагаем, что за время их пребывания в таких центрах их социальные связи будут порваны. После возвращения они не найдут помощи и поддержки... Поэтому в этой части мы полагаем, что реформа недоработана методически до конца», – пояснила Каннабих.
Что касается предложения Коновалова о переподчинении тюремных медиков гражданскому ведомству – Минздравсоцразвития, то Каннабих пояснила, что пока само министерство не торопится брать на себя это бремя. Каннабих напоминает, что в глубинке, вдали от крупных городов найти гражданских врачей на такую тяжелую работу очень трудно. «В какой-нибудь Свердловской области или Красноярском крае мы никогда в жизни не завлечем врача в эту отдаленную колонию», – уверена член ОП.
По ее словам, работающие в отдаленных колониях врачи лечат не только заключенных, но и сотрудников колонии и их детей. «Он несет на плечах непосильную ношу. За небольшую зарплату он работает еще и потому, что он военный. Идет выслуга лет определенная, бесплатный проезд раз в год, довольствие, льготы, то-се. А если этот человек снимет погоны и станет гражданским, то у него таких льгот не останется», – рассказала Каннабих.
По ее словам, сейчас проводится ряд экспериментов по переподчинению медицинских служб колоний непосредственно начальнику УФИН региона, «чтобы они не были зависимы» непосредственно от администрации колонии или СИЗО.
![]() Анатолий Лысков (Фото: council.gov.ru) |
«В принятии своих решений врачи, как военные люди, зависимы от решений своих начальников, от начальника колонии, например. Перед тем как человека помещают в штрафной изолятор, врач обязательно должен дать заключение о том, можно ли ему там находиться. И как врач он видит, что нельзя – заключенный болен. Но как старший лейтенант он подчиняется полковнику и говорит: «Да, есть!» – и заключенного ведут в карцер», – пояснила Каннабих.
«В СССР был и полезный опыт»
Анатолий Лысков, председатель комитета Совета Федерации по правовым и судебным вопросам, в интервью газете ВЗГЛЯД напомнил, что и в силу своей прежней работы бывал в учреждениях, исполняющих уголовные наказания, и уже в нынешнем качестве тоже посещал их. До избрания в Совет Федерации, напомним, генерал-лейтенант Лысков возглавлял одно из управлений ФСБ, а ранее работал в прокуратуре и милиции.
«Я бы не делал такого глобального вывода, как министр, о том, что вся система «архаична», – признался Лысков. – В зависимости от местонахождения учреждения меняется его и внешнее, и внутреннее содержание. Разумеется, это очень во многом зависит от тех людей, которые им управляют».
«Вот министр говорит о признаках ГУЛАГа... В советское время был очень высокий процент занятости людей, отбывающих наказание, в производительной сфере. С переходом на рыночные отношения эта занятость резко уменьшилась», – пояснил Лысков.
К тому же, напомнил сенатор, в колониях, большей частью, находятся люди физически крепкие. «Если они не заняты, – пояснил он, – то это, как вы понимаете, не работает на создание нормальной психологической обстановки».
Лысков уверен, что в советском опыте были и положительные стороны.
«В советское время эти люди участвовали, в основном, в заготовке леса. Насколько помню, очень большие поставки шли из системы исполнения наказаний, достаточно высокий вклад был в экономику, – сказал глава комитета. – Значит, определенная часть прибыли шла и на их содержание. То есть они были чуть ли не на самоокупаемости».
Сейчас вся эта система легла бременем на государство, напомнил сенатор. «Содержать ее – дорогое удовольствие. Только в последние годы государство выделило большие средства на эту сферу, и появились условия, чтобы улучшить содержание людей».«Мы вот были в Рязани, в колонии – так там великолепное производство! Делают бревенчатые коттеджи, а также оборудование для уборки урожая, и даже сказали мне, что конкурируют с итальянскими и немецкими производителями», – восхищается сенатор.
Однако Лысков посетовал, что в экономических отношениях эти учреждения ставят на одну ступень с коммерческими предприятиями.
«Парадокс! Учреждение, которое обязано содержать людей в местах лишения свободы и обеспечивать там еще режим исправления, юридически уравнено с предприятиями, главной задачей которых является извлечение прибыли! Наверно, им не надо, например, участвовать в разных конкурсах по 94-му закону. Мне кажется, для них должен быть особый порядок. Наверно, это надо делать либо через решение правительства, либо через законодательную инициативу», – подытожил глава комитета.