Бывший советник российской миссии при офисе ООН в Женеве Борис Бондарев, демонстративно подавший в отставку из-за СВО, сильно расстроен, что не может найти работу. И в этом нет ничего удивительного: бывшие дипломаты редко кому-то пригождаются в других странах.
В интервью одному из иноагентских сайтов он посетовал, что живет на социальное пособие, которое ему платит Швейцария как политическому беженцу, никаких накоплений не имеет, а на работу его никуда не берут. А ведь он мог бы просто заглянуть на три с половиной века назад, когда в первый раз российский дипломат бежал от своей страны, и поинтересоваться, чем это закончилось.
Был в Москве такой подьячий посольского приказа Григорий Карпович Котошихин. Он служил в этом предшественнике МИДа в царствование Алексея Михайловича под началом Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина. Начальник души в нем не чаял, хотя и наказал один раз батогами за описку в царском титуле, направлял Гришку на переговоры с ляхами и шведами. При посольстве князя Ивана Семеновича Прозоровского и Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина для заключения Кардисского мира (1661) со Швецией Котошихин общался со шведским комиссаром Эберсом. Которому – как выяснилось позже – за деньги сообщал сведения о секретных инструкциях, данных царем русским уполномоченным. То есть был платным шведским агентом.
В начале 1665 года, во время переговоров с поляками, Гришка бежал в Речь Посполитую, откуда его собирались выдать царю на расправу. Чтобы не попасть в пыточную избу, Котошихин через Любек и Нарву бежал в Стокгольм. Став подданным короля Карла XI, Гришка перешел из православия в лютеранство под именем Ивана-Александра Селицкого и начал работать в местном дипломатическом архиве – Эберс пристроил. Там он переводил на шведский язык русское Соборное уложение 1649 года. А еще по поручению канцлера Делагарди он написал подробную книгу о жизни в России «Описания Московского государства, различного сословия людей, в нем находящихся, и их обычаев, как во время радости, так и во время печали, а также описание их военного дела и домашней жизни». Эта книга, судя по шведской политике в отношении России, до сих пор остается там главным источником о московской жизни. А еще на ее основе иноагент Акунин написал роман «Алтын-Толобас».
Тем временем в России вскрылись факты воровства, совершенного беглым подьячим, и князь Ромодановский потребовал от Швеции его выдачи. Шведы отказали.
Нынешний беглый Бондарев тоже написал книгу и тоже обратился к шведам, в частности к бывшему их премьер-министру Карлу Бильдту – с жалобами на свою нынешнюю жизнь. Но тот ему ничего не ответил. И не ответит – ни он, ни сменившее его новое поколение шведских политиков. Потому что предателей везде ценят, но всегда презирают.
- Могильный дух польско-украинской «дружбы»
- Варшава послала силовиков к фермерам после воззвания к Путину
- Ослепленный Запад теряет чувство равновесия
Дальнейшая судьба Гришки Котошихина была поучительной для всех будущих релокантов. Бывший дипломат подружился с зеленым змием и стал небезуспешно приставать к супруге квартирного хозяина Даниила Анастасиуса Марии. 25 августа 1667 года это мужское противостояние перешло в драку. В пьяном угаре Гришка нанес Даниилу четыре удара испанским кинжалом (стилетом), отчего тот скончался.
Последние дни своей жизни Котошихин-Селдицкий содержался под стражей в тюрьме в южном предместье Стокгольма Сёдермальме близ церкви Святой Марии. В ту эпоху законы были жестокими, и шведское уголовное право в этом смысле ничем не отличалось от российского Соборного уложения, которое Гришка переводил. Да и правозащитников, которые бы объяснили королю, что нельзя трогать несчастного русского инакомыслящего, тоже еще в природе не существовало.
Так что Гришку из узилища направили к палачу, который его обезглавил. Тело убийцы отдали Упсальскому университету и, как сообщает энциклопедия Брокгауза – Ефрона, «тело Котошихина было доставлено в анатомический театр, и до последнего времени там хранился его скелет, нанизанный на медные и стальные проволоки». То есть у шведов наглядное пособие на эту тему уже есть, и в новых русских скелетах в шкафу они не нуждаются.
В отличие от Упсальского университета, в МГИМО, где учился Бондарев, анатомию не изучают и таких наглядных пособий не имеется. И если бы Москва в свое время, еще до санкций, выкупила у шведов этот скелет, и его поставили на видное место в высотке на Смоленской площади, то и Бондарев, и другие потенциальные бондаревы призадумались бы о том, что русский дипломат, изменивший своему государству, может быть полезен только в качестве наглядного пособия, да и то не всегда. Правда, к чести нашего внешнеполитического ведомства, таких его служащих, как Котошихин и Бондарев, за 360 лет можно пересчитать по пальцам.
