Президент Сирии Башар Асад дал резонансное интервью арабскому Sky News Arabia, в котором отверг возможность личной встречи со своим турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом. Резонанс был вызван даже не столько содержанием, сколько формой, в которую Асад облек мысли, которые уже высказывал ранее. «Цель встречи Эрдогана со мной – узаконить турецкую оккупацию в Сирии, – заявил Асад. – Зачем мне и Эрдогану встречаться? Выпить безалкогольных напитков?».
Столь жесткие высказывания Асада вызвали неоднозначную реакцию как на Ближнем Востоке, так и за его пределами. Попытки примирения Асада и Эрдогана предпринимаются последние полгода в рамках снижения градуса напряженности между основными игроками в регионе. В апреле при посредничестве Китая восстановить дипломатические отношения договорились до того непримиримые Иран и Саудовская Аравия. КНР, заинтересованная в стабильных поставках энергоресурсов из обеих этих стран, наращивает свое влияние в регионе. Россия же взяла на себя роль посредника в сирийско-турецком урегулировании – еще одном важном пазле в структуре безопасности региона.
Возвращение Сирии в Лигу арабских государств в мае этого года окончательно легитимизировало правительство Асада и создало предпосылки для восстановления отношений Дамаска с соседями. А трагическое февральское землетрясение в Турции и Сирии стало хорошим «гуманитарным поводом» для того, чтобы отбросить былые противоречия несмотря на то, что и арабские страны, и Турция длительное время поддерживали сирийскую оппозицию и произнесли много нелестных слов в адрес лично Асада.
Вместе с тем урегулированию противоречий между Дамаском и Анкарой мешает одно важное обстоятельство. А именно тот факт, что Турция продолжает оккупировать северные провинции Сирии, считая эти территории «зоной безопасности», пресекающей, в частности, контакты турецких и сирийских курдов. Решение проблемы курдского сепаратизма – один из приоритетов внутренней и одновременно внешней политики Эрдогана. Но тут уже сам турецкий президент столкнулся с двумя сложными проблемами.
Первая проблема заключена в расколе турецкого общества. На последних выборах Эрдоган победил своего оппонента с минимальным перевесом в 4% голосов. При этом взгляды Кемаля Кылычдароглу – а значит, и взгляды значительной части его избирателей – на курдскую проблему противоположны взглядам Эрдогана. Накануне президентских выборов Кылычдароглу даже опубликовал специальное воззвание, красноречиво озаглавленное «Курды», где призвал не спекулировать на курдской проблеме и напомнил о братстве турецкого и курдского народов. Это значит, что дальнейшее удержания Турцией сирийских территорий под предлогом решения курдской проблемы уже не пользуется консолидированной поддержкой турецкого общества.
Второй момент связан с уже упомянутой повторной легитимизацией режима Асада. Признание власти Асада как законного президента арабскими государствами ставит ребром вопрос о контроле над всей территорией страны. Если в стране вновь установлена законная власть – значит, сирийская армия может самостоятельно купировать террористические угрозы на собственной территории. Уже сейчас Асад контролирует свыше 80% территории Сирии и все крупнейшие города, исключение – территории на севере Сирии под турецким протекторатом и небольшие территории на юге, де-факто контролируемые американским контингентом.
Укрепление власти Асада более не дает Эрдогану возможности удерживать территории под предлогом хаоса гражданской войны и несостоятельности правительства. Жесткая позиция Асада по выдворению турецких войск с сирийского севера – во многом демонстрация собственной легитимности. Отступить в этом вопросе сирийский президент не только не хочет, но и не может.
- Россия и Африка сотрудничают ради денег и мира
- Зачем Америка перебрасывает войска в Сирию
- Эрдоган занял сторону России по поводу зерновой сделки
И, наконец, смелости Асаду могло придать изменение позиции Москвы – главного инициатора сирийского-турецкого замирения. Россия откровенно подыграла Эрдогану, не отменив зерновую сделку до завершения президентских выборов, да и в целом стараясь фокусировать на взаимных интересах России и Турции, игнорируя многочисленные противоречия. Но после победы Эрдогана в Москве могли счесть необходимым напомнить своему визави, на чем в том числе зиждилась его победа. Да и сам Эрдоган, получив новый мандат, совершил ряд политических маневров, едва ли получивших высокую оценку в Москве (чего стоит только передача Киеву командиров «Азова» в нарушение договоренностей).
Сирийский вопрос наряду с зерновой сделкой и темой турецкого газового хаба может составить костяк переговорной позиции России в контексте обсуждаемого визита президента Путина в Анкару. Глубокий раскол турецкого общества, проблемы в экономике, расходы на ликвидацию последствий землетрясения и военный контингент в Сирии могут сделать Эрдогана, который до сих пор выжимал максимум из партнерских отношений с Россией, более сговорчивым.
Для российско-турецких отношений пришло время очередной балансировки и разграничения сфер интересов. В этом смысле тот же Асад помогает привести к единому знаменателю амбиции и реальные возможности Реджепа Эрдогана.
