Эксперты «Валдайского клуба» предвещают увеличение миграции в Россию из стран Африки, которую, по их словам, стоит приветствовать, чтобы компенсировать убыль населения в самой России. Как сказал Дмитрий Полетаев (ведущий научный сотрудник Института народнохозяйственного прогнозирования РАН), «это может быть нашей стратегией на южном направлении: предложить свою помощь беженцам от военных конфликтов, изменить стандарты предоставления временного убежища для африканских мигрантов». Идея уже успела вызвать сильное раздражение у многих пользователей Сети – и ее действительно трудно признать удачной.
Однако такие предложения высказываются не от хорошей жизни. Демографические перспективы коренного населения России (как и других стран Европы) откровенно мрачные, естественный прирост даже не покрывает смертности. Население стареет, все больше пенсионеров, нуждающихся в поддержке и уходе, все меньше работников и налогоплательщиков. Прошедшее несколько лет назад повышение пенсионного возраста, при всем том негодовании, которое оно вызвало, было неизбежным, и, вероятно, не последним. Впереди у нас либо рост рождаемости, либо рост замещающей миграции – из Африки или откуда-то еще.
Эксперты, которые ни в какой рост рождаемости не верят, прямо говорят именно о замещении коренного населения людьми совершенно другого облика и культуры. А куда деваться? Можно бранить их за это, но это все равно что вешать гонца за плохую весть. Таково уж реальное положение дел.
На этом фоне высказывание министра здравоохранения Михаила Мурашко, вызвавшее столько язвительных комментариев, обретает свой контекст. Он назвал «порочной практикой» склонность женщин откладывать чадородие ради успешной карьеры. Как сказал министр, «ситуация должна быть пересмотрена. Посыл должен быть иной. Чем раньше она родит, тем лучше для здоровья самой женщины, для здоровья детей и ее карьеры в конечном счете». По существу, тут не с чем спорить – таковы уж медицинские факты: родить здорового ребенка легче в 20 лет, чем в 40. Что же вызвало такую негативную реакцию?
Попробуем понять.
Есть два похода к чадородию. Один из них рассматривает детей как исключительно личное дело женщины. Твои дети – это твое частное дело, никто не просил тебя рожать и никто, кроме тебя, не несет за них ответственности. Муж может уйти к другой – и никто не упрекнет его, работодатель может найти сотрудницу, которая не будет уходить в декрет, а государство не видит в материнстве никакого государственного служения.
Другой подход видит в чадородии важнейшее общественное благо. Родительство – это служение будущему всего общества, и все общество разделяет ответственность за его поддержку. От женщины ожидается, что она будет рожать, но это ожидание существует в контексте соответствующих требований ко всем остальным. Муж и отец будет хранить верность и усердно работать, чтобы обеспечить семью всем необходимым. Государство будет помогать с жильем и медициной. Работодатели будут вносить свою лепту. На морально-психологическом уровне материнство будет окружено глубочайшим уважением.
Ожидание, что молодая женщина будет больше заботиться о детях, чем о карьере, возможно при втором подходе, когда молодой матери все должны. Требование рожать в атмосфере, когда она-то должна, а вот ей мало кто должен, воспринимается как оскорбительная несправедливость.
В обществе, где люди свободно конкурируют за различные блага – например, высокооплачиваемые рабочие места, – беременность и дети оказываются огромной помехой. Пока молодая мать сидит с детьми, мужчины (и бездетные женщины) карабкаются по карьерной лестнице. В атмосфере, где, с одной стороны, кто не успел, тот опоздал, и пусть неудачник плачет, а с другой – доступны эффективные контрацептивы (и даже аборты), женщины неизбежно испытывают огромное давление к тому, чтобы отказаться от детей. Традиционно женщину обеспечивал муж – и это было его важнейшей социальной и религиозной обязанностью. «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1Тим 5:8). Современное общество, однако, пережило «сексуальную революцию», которая освободила мужчин от их ответственности. Страх перед судом Божиим не является значимым фактором – даже у тех, кто декларирует веру в Него, а общественное осуждение отсутствует – ну, это его жизнь, и он сам вправе решать...
Несколько лет назад известный сыроторговец выгнал свою жену – к тому времени многодетную мать, и это не уничтожило его бизнес, люди продолжили иметь с ним дело. Это, увы, обычное дело – мужчина уходит от жены с детьми, потому что «устал» или «встретил настоящую любовь», сообщает об этом в интернете, ища поддержки и сочувствия. И эту поддержку находит. Ну в самом деле, уверяют его, «лучше развестись, чем жить без любви» и т. д. Но невозможно требовать от женщины чадородия, не требуя от мужчины верности. Если это исключительно его личное дело – хранить верность или бросать, то это исключительно ее личное дело – иметь детей или не иметь. В этом отношении нам еще недавно было чему поучиться у наших геополитических оппонентов, которые ружья кирпичом не чистили и для которых семейное благоустройство было важным критерием для успешной карьеры.
- Многодетная семья должна стать новой социальной элитой
- Львова-Белова обсудила с главой Тверской области поддержку семьи и детства
- Украина превратилась в страну стариков
Подозрения в супружеской измене становились причиной для серьезного расследования (как в случае с генералом Джоном Алленом) или, в случае если они подтверждались – позорного окончания карьеры (как в случае с директором ЦРУ Дэвидом Петреусом). Шутка какого-то советского сатирика – «запомни – изменяя мне, ты изменяешь всей стране» – там воспринималась вполне буквально. Конечно, сейчас все это быстро осыпается, и на высокие должности во многих странах назначаются какие-то подчеркнуто больные извращенцы, но это признак упадка и разрушения. Разрушение уважения к семье – вообще признак распада общества в целом, будь то у них или у нас.
Поэтому для поощрения чадородия важно поощрение верности мужчин – например, то, что человек хороший семьянин, должно быть благоприятным для карьеры. А вот распущенность – этой карьере мешать. Такое нравственное оздоровление есть дело нелегкое. Но если мы хотим как-то повлиять на ситуацию с чадородием, нам надо будет изменить поведение мужчин – и даже мужчин прежде всего.
