Завершившийся ПМЭФ–2023 дал хорошую пищу для размышлений о контурах уверенно проявляющегося нового мира. Очистив его результаты от предпринимательских и отделив от политических, мировоззренческий итог оказался прост и понятен: любой новый формирующийся уклад будет создан вокруг идеи «большого евразийства». Окажется ли он развитием платформы БРИКС, будет ли более глубоким наполнением платформы ШОС или даже эволюционирует из платформы ЕАЭС, пока доминирующей, – трек непонятен. Скорее первое, чем третье.
Но как бы то ни было, уклад этот будет создан совместно и на визионарном уровне. Никто из потенциальных акторов нового мироустройства больше не желает иметь дело с готовыми стратегиями, тем более с дорожными картами. Практика, когда люди «первого сорта» придумывают планы и правила, экспортируя их в общества «второго сорта», колониальна по своей сути и точно будет противоречить ценностям нового мира.
А сама многополярная идея, где бы, кем бы и как бы она ни предлагалась, должна будет отвечать признакам цивилизационной парадигмы суперконтинента: ничего другого аудитория не примет, а заявитель иного будет серьезно дискредитирован. И практически неважно, как именно будет сформулирована евразийская идея; важно – как она будет услышана, какими будут ее локомотивы, кто будут ее фронтмены. Она должна быть глубже, чем просто девиз, а идеология, смыслы и образы предлагаемого уклада – солидарными и гармоничными.
Да, от России сегодня ожидают сильного евразийского хода. Большинство – с интересом, но целый ряд стран – с контрфактурой. Есть риск, что любое политическое, экономическое или финансовое содержание, без «страховки», будет скомпрометировано заготовками врагов либо просто заспекулировано, размыто. Да и при всех наших пассионарности, лидерстве и максимальных потенциалах – у нас ведь нет никакой волшебной книги рецептов «на все случаи»; ее сегодня нет ни у кого. Выход: выработка рамки, организация соосмысления, менеджмент сотворчества.
Сегодня только мизантропы могут продолжать считать Евразию, то есть 36% суши и 70% населения планеты, своим «задним двориком»; мизантропы и лузеры. Но контуры нашего будущего уже видны. И так получилось, что именно дискуссии форума навели резкость на них и проявили культурно-ценностный евразийский ромб, вершины которого – не границы «поляны», а, скорее, ее опорные точки.
И первая из них – (вос)создание единого пространства. Монтажа когда-то в будущем того единого культурного, экономического, политического пространства, что даст нам социальный и межнациональный мир, интегрирует все евразийские народы без размывания и в равноправном сотрудничестве. Россия в этом смысле обладает уникальным историческим опытом. На протяжении нескольких веков ей удавалось присоединять новые народы, не размывая их идентичности. Именно этот опыт так притягателен для стран, которые на себе ощутили англо-саксонскую колониальную модель.
Сейчас происходит формирование уникального нового центра, опирающегося на общие национально-культурные традиции, ценности и опыт многовекового взаимодействия и сосуществования евразийских народов. Это путь постиндустриального технологического развития новых центров геоэкономики – и не только сегодняшних членов БРИКС.
Наконец, евразийский мир формирует цивилизационную альтернативу англо-саксонской модели. Это будет продукт многопланового этно-социального и культурно-исторического синтеза народов Севера, Востока, Юга и Запада.
В этом смысле показательна мирная инициатива семи африканских стран, которую обсуждали на самом высоком уровне в рамках ПМЭФ. И показательна она не столько содержанием, сколько фактом полноправного участия вчерашних колоний в мировой политической повестке.
Формула завтрашнего нового мира – это международные центры сил плюс локомотивы гибридной экономики, плюс заповедники традиционных ценностей.Россия сегодня – бесспорный мировой центр сил, отстаивающий свои интересы и интересы дружественных нам стран – и состоявшаяся альтернатива для любой мировой платформы. Дискуссии и договоренности, достигнутые на ПМЭФ, продемонстрировали, что тренд на цифровую экономику и ее ответвления вроде «экономики знаний» – очень правильная тенденция. Именно российская экономика может и должна стать гибридной, своеобразным сплавом углеродной и кремниевой.
Что касается традиционных ценностей, то Россия провозгласила их защиту своей государственной задачей и в некотором смысле международной миссией.
Истинные ценности всегда традиционны; верно и наоборот: традиционные ценности истинны по определению. Новое евразийство – лучшая платформа для их бережного сохранения, развития, наследования.
