19 августа 1945 года японская Квантунская армия в Маньчжурии начала массово сдаваться в плен наступающим советским войскам. Легкой прогулкой разгром японцев, конечно, не был – победа стоила жизни 12 тысячам человек. Но такая цена за разгром семисот тысяч солдат и офицеров противника по меркам европейского театра военных действий завышенной вовсе не кажется. Как это удалось РККА?
Побитая империя
К лету 1945 года Японскую империю успели если не разбить в пух и прах, то, по крайней мере, очень больно измордовать. Захваченное во время «Тихоокеанского блицкрига» в начале войны было отобрано. А то, что не отобрано – блокировано в море так, что пользы от баз не было никакой, а рис гарнизонам приходилось возить подлодками. С понятной эффективностью и результатами.
Большая часть крупных городов на Японских островах была превращена в груду руин – пристрастие японцев к сооружениям из дерева и бумаги давало разгуляться зажигательным бомбам. Тем самым, которые превращали в ничто даже германские кварталы из кирпича и бетона.
Но сдаться японцы не могли. Политическая система в стране была нестабильна и до войны. Само начало которой, еще во времена вторжения в Китай в 30-е годы, многими воспринималось, как способ отвлечь противостоящие политические группировки внутри Японии от грызни друг с другом. И пока не были использованы абсолютно все возможности для сопротивления, любая попытка капитулировать грозила военным путчем.
Последней такой возможностью была Маньчжурия – одна из частей захваченного в 30-е годы Китая, где дела японцев пошли относительно неплохо. Там имелась какая-никакая промышленность. Достать до которой наступающие на Тихом океане американцы не могли. Даже на гигантских бомбардировщиках В-29 – которые в марте 45-го сожгли Токио и уничтожат в августе Хиросиму и Нагасаки.
Японцы планировали эвакуировать в Маньчжурию императорскую семью, и, сохраняя за собой удобные для обороны коммуникации через Японское море, дать большое сражение на Японских островах. Это не могло бы обернуться ничем, кроме почти полного уничтожения всей японской инфраструктуры, гибели сотен тысяч солдат союзников, миллионов японских бойцов и десятков миллионов человек мирного населения.
- Жестокость и малодушие: Как Сталин проявил себя в качестве военного лидера
- Массовая вакцинация внесла вклад в победу в Великой Отечественной
- Раскрыты загадки гибели советского флота в 1941-м
Но с Маньчжурией граничил СССР и фактически контролируемая им Монголия. По этой цитадели японского милитаризма можно было нанести сухопутный удар – и оборвать последнюю надежду императора, принудив того в итоге к миру. Соответствующие договоренности со Сталиным были достигнуты еще на Ялтинской конференции – Советский Союз обязался нанести по японцам удар через два-три месяца после победы в Европе.
Победу кует логистика
Сильнейшим козырем СССР, как и на Халхин-Голе в 1939 году, были логистические возможности. Они для японцев, последовательно недооценивавших русских, каждый раз становились неприятным сюрпризом. Но если тогда, шесть лет назад, это был всего лишь артиллерийский шквал в Богом забытой глуши, то есть способность доставить много снарядов через полудикие земли, то в августе 1945-го для японцев все оказалось гораздо хуже. Все дело в гигантских расстояниях Дальнего Востока. Площадь контролируемой японцами Маньчжурии превышала общую площадь Франции, Испании, Германии и Польши. Причем развитой дорожной сети, в отличие от Европы, в тех краях не было. И для того, чтобы хотя бы сосредоточить войска на границе с японцами, нужны были серьезные усилия.
СССР смог сосредоточить 1,6 млн человек – и обеспечить их всем необходимым, начиная от продовольствия и боеприпасов и заканчивая танками и самолетами. Мало того, советский план предусматривал удар, откуда японцы в принципе не ждали – из Монголии через хребты Большого Хингана. Там, где до этого передвигались только вьючным транспортом, русские планировали пустить танковую армию. Для понимания: танковых армий в РККА было всего шесть, каждая из них была достаточно серьезным аргументом, чтобы безоговорочно решить исход средней руки сражения. В Берлинской операции – в крупнейшей по количеству задействованных сил битве за всю историю человечества – использовали сразу четыре танковых армии.
А по меркам Маньчжурии даже одна танковая армия была ультимативным супероружием. Особенно учитывая печальное состояние танкового парка Японии. А также массовое использование Советским Союзом грозных танков ИС-2 и Т-34/85, которые могли расправляться даже с «Тиграми» и «Пантерами». Всю эту гигантскую силищу надо было не просто снабдить рембригадами, запчастями, топливом и снарядами, но еще и филигранно протащить по горным тропам. И тут РККА показала себя с лучшей стороны, превзойдя даже Суворова, перешедшего через Альпы – танки, хоть и не без трудностей, миновали горы прежде, чем японцы опомнились и успели организовать оборону перевалов. А выйдя на равнину, танковая армия уже сама по себе становилась козырным тузом – ничего сделать с ней без собственных крупных маневренных соединений японцы уже в принципе не могли.
Опыт. Профессионализм. Внезапность
В Красной армии, наученной опытом сражений в Европе, как нигде понимали, что никогда не стоит класть все яйца в одну корзину. Поэтому удар через Монголию единственным не был. Второй наносился из Приморья. Тут как раз пригодился опыт Германии-1945, где изобиловали прочные каменные строения, имелась многочисленная фортификация и упорство засевших в дотах немцев. Если на западный удар через Монголию старались отбирать формирования, имевшие опыт горной войны, то на восток, на штурм укрепрайонов, поехали специалисты именно по борьбе с укреплениями. Например, части, взявшие штурмом Кенигсберг.
В 1945-м в РККА успели отлично наладить тактику штурмовых групп, которые могли самостоятельно, при поддержке одного-двух танков или САУ, с автоматами, взрывчаткой и огнеметами, овладевать самыми сложными укреплениями. Причем бойцы штурмовых групп успели познать цену внезапности. В Германии время от времени случались ситуации, когда для занятия многоэтажного подземного форта размером с пару футбольных полей хватало лишь сотни человек, а также внезапности и решительных и умелых действий.
Так получилось и с японцами – первый удар был нанесен внезапной ночной атакой, в дождь и непроглядную темень. Противник позволил застать себя врасплох и был жестоко бит – первыми японскими укреплениями РККА овладела быстро и без особых потерь. А когда японцы опомнились и принялись яростно огрызаться огнем, в дело пошел весь арсенал умений, наработанных в Европе. Японские укрепрайоны с тем, что строили немцы, сравниться не смогли, и результат не заставил себя ждать.
В итоге японцы поняли, что их ставка на изматывание наступающих русских фортификацией не оправдалась. А противостоять полнокровной ударной группировке Квантунская армия в поле не могла – слишком велико было отставание по механизации частей для успешной маневренной войны. Шансов при таких раскладах не было совсем. Поэтому японцам не оставалось ничего другого, кроме сдачи. Оставалась лишь одна отдушина – на театре боевых действий начался сезон дождей, что замедлило скорость наступающих. Можно было хотя бы вывести из строя все полезное в захваченных городах, испортить инфраструктуру. Но в итоге особо не получилось и этого – Красная армия успешно организовала серию посадочных десантов, чтобы взять под контроль важные объекты.
Все было сделано быстро, неожиданно и с разгромным для противника результатом – иными словами, именно так, как и ожидалось от тех, кто раньше сумели пережить сухопутный удар Третьего рейха и сами дойти до Берлина.
