Тема денег в контексте беседы с маньяком встала неожиданно ярко. Правозащитники и журналисты тоном гнусной училки читают Собчак нотации, что за интервью деньги платить не комильфо. И оттопыривают пальчик для пущего «фи». Собчак оправдывается – не платила ни копейки. Это же подтверждает ее супруг, режиссер Константин Богомолов. А-а, ну тогда ладно, выдыхает прогрессивная общественность. Основы профессии попраны не так сильно, как нам показалось.
Что за фиксация на деньгах? К чему она и от чего? Неужели не очевидно, что заплати Собчак Мохову какие-то деньги (сам Мохов утверждает, что получил через посредника 50 тысяч рублей наличными и еще 25 тысяч на покупку мебели), это сняло бы часть моральных проблем фильма? И Собчак в контексте подкупа выглядела бы много человечнее, чем сейчас.
Когда только зашла речь об освобождении Мохова, в информационное пространство вбросили бомбу – маньяк не только снова окажется среди нас, но и будет выступать на одном из федеральных каналов, ему даже денег выплатят. Один миллион, два миллиона, три миллиона рублей – цифры предполагаемого гонорара росли вместе с народным гневом. Наверное, очень обидно, получая где-то в Калуге 30 тысяч рублей в месяц и ведя добропорядочный образ жизни, узнать, что животному-насильнику выплатят сумасшедшую сумму. Народный гнев свое дело сделал, федеральные каналы отказались от маньяка. В следующий раз народ, надеюсь, найдет лучшее применение своему гневу. Потому что вместо федеральной студии, где Мохова заплевали бы и загнобили специально приглашенные эксперты и зрители, он попал в личное распоряжение Ксении Собчак. И вместо публичной казни произошел бенефис.
Традиционный телевизор неминуемо дал бы зрителю крови – разухабистое и пошлое, вероятно, со «случайно» допущенными драками, проклятьями и прочей вакханалией, но то шоу дало бы выплеснуться общественному возмущению. У зрителя случился бы катарсис, у маньяка – прибыль. Теперь же прибыль образовалась лишь у Собчак, которая соберет свои сотни тысяч на рекламе в YouТube.
Давайте поверим, что она ему не платила. Безусловно, Мохов не стал бы отдавать свою историю бесплатно. Но оплатить ее можно было и другими, гораздо более бесчеловечными способами. «Я умею уговаривать», – хвастается Собчак в Facebook*, упрекая коллег в зависти к ней. Первый же вопрос в интервью: «А вам вообще нравится повышенное внимание к вашей персоне?». «По кайфу», – говорит маньяк. И вам все еще больше нравится верить в то, что Собчак расплатилась с Моховым вот этим самым доставленным ему кайфом, а не банальными деньгами?
За деньги интервьюер имел бы гораздо больше прав и свобод. Можно было не хихикать с маньяком и не улыбаться ему. За деньги Мохов работал бы на зрителя. Но нет, ханжество требует, чтобы журналист не платил за интервью. И теперь зритель работает на Мохова, доставляя ему удовольствие. Ведь не будет же маньяк распинаться перед Собчак просто так.
Чета Собчак – Богомолов сравнивает ее фильм с работами Ларса фон Триера по исследованию зла, но получается, конечно, тот же самый «Дом-2» с обсуждением кто, с кем и в каких позах совершал половые акты. И это абсолютно удивительное явление, заслуживающее отдельного внимания. Человек тратит десятилетия, чтобы изменить имидж. Берет интервью, создает фильмы, баллотируется в президенты, а на поверхности так и остается «блондинкой в шоколаде». Как в анекдоте – место здесь заколдованное, что ни сделай, получится не «Молчание ягнят», а хабалистая завалинка. Полное отсутствие эмпатии у Собчак позволяет ей говорить про маньяка и его несовершеннолетнюю жертву, 14-летнюю похищенную девочку – «он с вами занимался сексом». Сама жертва тут же называет происходившее изнасилованием, но интервьюер, похоже, разницы не чувствует.
- Кремль дистанцировался от участия в дискуссии об интервью «скопинского маньяка»
- Психиатр рассказал об опасности интервью с маньяками
- Малькевич предложил запретить маньякам зарабатывать «на своей славе»
Впрочем, сравнивать надо не с западным игровым кино, а с работой российских журналистов. Например, с фильмом и серией материалов Саши Сулим об ангарском маньяке Попкове, изнасиловавшем и убившем как минимум 77 женщин. Там нет бенефиса маньяка, нет ухмылок и флирта, нет детализации про позы, но есть расследование и изучение вопроса, как вообще такое могло годами происходить в России, почему маньяка так долго ловили и почему преступления не связывали воедино. Фильм Сулим отвечает на вопрос, можно ли давать слово маньяку. Разумеется, можно, если ты при этом преследуешь свою, а не его цель. Кстати, за то интервью Сулим заплатила Попкову пять тысяч рублей из собственного кармана. И это тоже гораздо более этичная плата, чем обслуживание эго преступника.
Человек пытается привести всех к своему знаменателю. И среднестатистическому, в меру образованному пользователю Сети, вскормленному диванными конспирологами, трудно принять мысль о самодостаточности того, что делает Собчак. Им хочется заговоров или хотя бы осмысленности. Поэтому лагерь конспирологов раздвоился.
Комплиментарно относящиеся к Собчак комментаторы видят ее миссию в обратной упаковке маньяка в тюрьму. Животное не должно ходить по нашим улицам, считают они, и приписывают свои взгляды Собчак. Поэтому все эти усмешки, оголенное плечико, «Ксения, за ваше здоровье!» имеют для комментаторов высшую и благую цель – расслабить и спровоцировать маньяка на новую статью. Эта версия извиняет угрозы Мохова, которые он с помощью Собчак транслирует в эфир: вновь найти одну из своих жертв и «заняться ею». Эту версию можно назвать условно гуманистической, приписывающей Собчак желание наказать преступника, избавить от него белый свет. И ради этого отважная женщина отдает себя на растерзание комментаторов, жертвуя – хотела сказать репутацией, но нет, жертвуя нервными клетками.
Вторая версия демонизирующая. Ее сторонникам недостаточно сформулировать, что Собчак потворствует абсолютному злу, давая ему трибуну и поощряя его смехом и весельем. Они хотят видеть Собчак абсолютным злом, которое провокационным фильмом, нарушая все законы морали и УК, закладывает мину под сам YouTube. В головах определенной прослойки конспирологов есть убеждение, что некая собирательная власть спит и видит, как запретить в России американский видеохостинг. А Собчак, как двойной агент в либеральном стане, выполняет задания этой демонической власти. Например, разместить в YouТube нечто настолько ужасное и противоестественное, что карательным органам не останется ничего лучшего, чем закрыть сайт, дабы уберечь нежные души российских зрителей от травмирующего видеоконтента.
И снова здесь присутствует идея самопожертвования Собчак ради высшей цели. То есть мотив, который невозможно было заметить в действиях Ксении Анатольевны за все то время, что она присутствует в российском информационном поле.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ
