Путин сформулировал новую русскую идеологию

У вас ЛГБТ, гендерное многообразие и «социальный прогресс»? Что ж, «флаг вам в руки», а у нас Ильин, Бердяев и Гумилев. Так, если совсем кратко, можно подытожить речь Владимира Путина на Валдайском форуме, проходившем под не менее остро заявленной темой «Глобальная встряска – XXI».

Что ж, мир сегодня и, правда, переживает самый глобальный за многие десятилетия (говоря очень мягко, точнее было бы сказать – столетия) кризис. И услышать тот месседж, который посылает миру президент одной из самых крупных и ведущих стран мирового сообщества – это действительно важно. Да и можно ли его не услышать?

Современный капитализм (и либеральная демократия, как его надстройка) исчерпали все возможности, которые 30 лет назад предоставила им победа в холодной войне: «они забрались на самый Олимп, скоро ощутили, что и на этом Олимпе почва из-под ног уходит». «Существующая модель капитализма» провалилась, она более не способна найти выход «из клубка всё более запутанных противоречий». Противоречия же эти нарастают более чем угрожающими темпами.

Неравенство (отделение элиты от народа) достигло катастрофических размеров (об этом Путин в лицо лидерам глобализма заявлял еще в Давосе). Отсюда – экстремизм и миграция, создающая все более нарастающие «предпосылки для социального недовольства», что и явила эпидемия коронавируса. Которая, вместо того чтобы объединить мир против общей опасности, еще более расколола его. Что и понятно. «Гипертрофированная, резкая, порой агрессивная реакция общества … показала… что инфекция стала только поводом». То есть народы увидели в этом кризисе лишь тотальную атаку элит на свои свободы.

Тем более красноречивую на фоне технологической революции и успехов в области искусственного интеллекта. Тема, которую Путин также не стал обходить вниманием: «Что будет, когда техника превзойдет человека по способности мыслить? Где предел вмешательства в человеческий организм, после которого человек перестает быть самим собой и превращается в какую-то иную сущность?» Ответов на эти «философские, моральные, духовные вопросы» сегодня практически нет. Да их и не может быть в мире, в котором «эгоистические интересы полностью взяли верх над понятием общего блага».

Заметим, что интуитивно все (то есть все народы мира) понимают, что стоит за реляциями об успехах ИИ: для мировой элиты это означает прорыв к «вечной молодости» и «бессмертию» (пусть и фантомному), а для обычного человека (то есть для всех прочих людей в нынешних глобалистских реалиях) – тотальную безработицу и загон в вечную «социальную дистанцию», фактически тюремную камеру тотального же контроля.

Это, в общем, и есть то единственное «светлое будущее», которое предлагают народам «либеральная демократия», глобализация и капитализм. Если таков диагноз Путина современному миру, то что же можно этому мрачному будущему противопоставить? Возможно ли «возвращение будущего», как выразился модератор форума Федор Лукьянов?  

Путин дает следующие ответы. Доминированию Запада, которое началось «несколько столетий назад и стало едва ли не абсолютным на короткий период в конце XX века», сегодня окончательно пришел конец. Мир у нас на глазах трансформируется, причем давая нам уникальную возможность «создать чрезвычайно благоприятный прецедент» и совершить эту глобальную трансформацию, избежав большой войны.

На эту тему
• Консерватизм Путина – на стороне человека
• Эксперты: Путин описал модель будущего мирового развития
• Путин похоронил эпоху доминирования Запада

Каким образом? Первое и главное: отказ от глобализма. Тотальный крах более чем двадцатилетних попыток США построить глобальный мир путем развязывания множества войн по всему миру говорит об одном: «структурообразующей единицей мирового устройства является только государство», и ничто иное. Никакое мировое «сверхгосударство», никакая власть транснациональных компаний поверх государств невозможны и абсурдны: «попытки глобальных цифровых платформ при всем их могуществе … узурпировать политические или государственные функции … это эфемерные попытки».

Итак, первый тезис: глобализм умер. Второй тезис: любой путь революции (вроде революций 1917-го и 1991-го) – есть путь экстремизма и гибели, и потому неприемлем: «революция – путь… на усугубление кризиса». Третий тезис: для выхода из кризиса миру необходим твердый моральный фундамент. И потому все попытки разрушения этого фундамента также абсолютно неприемлемы.

«Вымарывание целых страниц собственной истории, «обратная дискриминация» большинства в интересах меньшинств или требование отказаться от привычного понимания таких базовых вещей, как мама, папа, семья или даже различие полов» – если вы хотите двигаться по этому пути, «флаг в руки, как у нас говорят, вперед», но к нам со всем этим, пожалуйста, не лезьте, «у нас другая точка зрения», мы всё это уже проходили при большевиках и больше не надо. «Когда великих авторов прошлого – того же Шекспира – перестают преподавать в школах и университетах… Классики объявляются отсталыми, не понимающими важности гендерного или расового вопроса. В Голливуде выпускают памятки, как и о чем нужно снимать кино, сколько персонажей какого цвета или пола там должно быть. Получается похлеще, чем отдел агитации и пропаганды ЦК КПСС».

Агрессивное же внедрение гендерной повестки детям (когда «детям …  с малолетства внушают, что мальчик легко может стать девочкой и наоборот») Путин назвал тем, что находится «на грани преступления против человечности». Президент фактически объявил войну идеологии глобализма: «Глобальные решения предусматривают такую степень передачи суверенных прав государств и народов наднациональным структурам, к которым … если сказать откровенно, никто не готов».

Более того, речь Путина (расширенная ответами на вопросы) стала заявлением новой русской государственной идеологии. Какова же эта наша новая идеология? Это «идеология здорового консерватизма», или «разумного консерватизма», «умеренного консерватизма». «Мы должны строить социальное государство»; «консерватизм – это не то, что мешает идти вверх и вперед, а то, что мешает идти назад и вниз, к хаосу», – сказал Путин.

Это и есть идеология разумного, здорового консерватизма. Которая была подкреплена далее именами Ивана Ильина, Николая Бердяева и Льва Гумилева с его идеей «пассионарности наций»: мыслью о том, «что внутри нации должен быть движущий механизм развития, воля к развитию, к самоутверждению». В самом деле, мы видим, что «некоторые страны сейчас на подъеме… Такой вулкан бурлит… лава выбрасывается наверх. А есть те, у которых всё затухло давно, и там только птички поют…». «Птички поют», очевидно, в дышащих на ладан странах западной демократии, что красноречиво иллюстрирует фигура товарища Байдена, диктатора свободного мира, поминутно забывающего кто он, где находится и какой страной управляет.

Вернемся, однако, к примерам более обнадеживающим: настоящий консерватизм должен быть связан с подлинным духовным обновлением. Последнее было названо Путиным оптимистическим консерватизмом: «Наш консерватизм – это консерватизм оптимистов». Что ж, оптимистичный консерватизм на фундаменте Ильина (сильное национальное государство), Бердяева (вертикальный человек в гармонии с ближними и Богом) и Гумилева (актуальная философия истории) ­– это то, что действительно было бы сегодня необходимо и вполне достаточно. И если мы правы, то, похоже, приходит наконец время наполнять эти формулы содержимым, а это содержимое – реальными делами.