Когда на заседании Валдайского клуба Владимир Путин коротко и четко сформулировал мысль о том, что «существующая модель капитализма себя исчерпала», он повторил далеко не новую мысль левых. Значит ли это, что в политическом статусе России наступает левый поворот? Вряд ли.

Скорее происходит иное, не менее, а, может быть, и более важное. В самом названии «Международный дискуссионный клуб «Валдай»» главным в настоящий момент надо считать слово «международный». Эта площадка для обмена экспертными мнениями и нащупывания актуальных трендов развития начала с формата «рассказ миру о России». Однако с 2014 года, когда мировое сообщество явственно взяло курс на изоляцию России, формат изменился. Теперь на «Валдае» рассказывают миру не о России, а о самом мире. Понятно, что в таком изводе валдайские наблюдения оказываются в равной степени интересны и мировому сообществу, и самим россиянам.

Впрочем, сюжет о мировой геополитической революции обсуждался на «Валдае» уже давно. Еще в 2008 году речь зашла о новой геополитической конфигурации. Однако тогда и самого Владимира Путина, и его коллег волновало скорее не само новое мироустройство, а осмысление того места, которое должна в нем занимать Россия. С тех пор обсуждалось многое. И будущее энергетики, и российская переориентация на Восток, и глобальная безопасность, и глобальная же неопределенность. Но такой системной заявки на осмысление общемирового политического статуса до сих пор не было. И вот в этом году в сочинские форточки «Валдая» внезапно ворвался ветер левых настроений.

Сама терминология, которой воспользовался Владимир Путин в своем выступлении, отсылает к марксизму: «Существующая модель капитализма – а это сегодня основа общественного устройства в подавляющем большинстве стран – исчерпала себя, в ее рамках нет больше выхода из клубка всё более запутанных противоречий... Доминирование Запада в мировых делах, начавшееся несколько столетий назад и ставшее едва ли не абсолютным на короткий период в конце XX века, уступает место намного более многообразной системе».

Эта фраза уже породила и еще породит множество толкований. Левые, конечно, могут радоваться. Но вряд ли реплика российского президента будет означать, что все наличные в России левые силы, давно ушедшие в область маргиналий, получат реальный доступ к власти.

Российский бизнес уже успел испугаться. А вдруг Путин вовсе не Запад имел в виду, а свой родной капитализм? А не значит ли это, что впереди у русского бизнеса очередное раскулачивание? Однако в концепцию разумного консерватизма, продекларированную Путиным, входит скорее иное отношение к самой идее государства, власти и их будущего.

Сейчас речь идет скорее о реальном внутрикремлевском диалоге, которому тоже уже немало лет. В этом диалоге Алексей Кудрин выступает за новый виток приватизации, а Андрей Белоусов – за ревизию олигархической экономики и усиление доли государства в экономическом секторе.

Вполне вероятно, что путь, предложенный на валдайской конференции, отменяет само понятие левизны и правизны, предполагая куда более прагматичную и тем самым более устойчивую архитектуру социума как такового. Какой она будет – покажет время. Но похоже, что сейчас на сцену выйдут вовсе не левые силы, а евразийские, особенно учитывая задекларированную Путиным любовь к русской философии начала 20-го века в лице Ивана Ильина и Николая Бердяева.

Разумный консерватизм предполагает отказ не только от фанатичного догматизма «прогрессистов», но и полную перемену экономической участи мира, которая на настоящий момент сформирована именно неолиберальным мировым лобби. И тут вкупе с евразийством на сцену выходит китайский опыт, но не столько политический, сколько управленческий. Обезличенный китайский менеджмент, централизованный, цифровизованный и насквозь прагматичный – вполне вероятно это именно то, что может пригодиться человечеству.

С другой стороны, тут можно вспомнить и недавнюю реплику культурного сообщества в виде дебютного романа Веры Богдановой «Павел Чжан и прочие речные твари». Роман описывает абсолютно контролируемую «окитаевшуюся» реальность, в которой человек превращен в бессмысленный элемент бессмысленной и ничего не производящей государственной машины. И все же вряд ли Путин, половину своей речи на валдайском форуме посвятивший ценности человека, его достоинству и красоте, имел в виду нечто подобное. Его социальный консерватизм, похоже, как раз на стороне человека.

В любом случае на валдайском собрании была сделана сильнейшая заявка на новую модель будущего.