Когда речь заходит о русской цивилизации, мы всегда рискуем попасть в ту зону воображения, где желаемое легко выдается за действительное. Стремление придать нашей любви к Родине не метафизический, а конкретно-материальный характер часто заводит нас в дебри не особенно ответственной пропаганды. Поэтому так ценны живые и подлинные свидетельства того, о чем принято говорить чисто метафорически. Они невероятно редки. Но бывают странные сближения, говорил Пушкин, и люди культуры понимают, о чем он. Одно из таких сближений я и хочу сейчас рассказать.
У Владимира Набокова есть прекрасный, но не самый известный роман под названием «Подвиг». Это история молодого человека, которого мать вывезла из охваченной революционным огнем России в возрасте 16 лет. По дороге в Крым мальчик успел наглядеться ужасов красной и белой жизни, а потому покидал родину в смущенной задумчивости – и что это за страна такая? Тем не менее его дальнейшая судьба складывалась в высшей степени благополучно. Перед матерью и сыном, потерявшими все свое состояние, гостеприимно открывает двери своего роскошного шале в Швейцарии состоятельный брат отца мальчика. Жизнь русского племянника превращается в тихий и добродетельный рай: теннисные корты, утренние конные прогулки, книги, иностранные языки, почтенное швейцарское общество богатых стариков, потом поступление в Кембридж. В Кембридже тоже все тихо и добродетельно: первые друзья, первая любовь. Все как-то размеренно и довольно скучно.
Где-то на середине этого почти бессобытийного описательного романа читатель начинает задумываться – зачем он все это читает. Главный герой Набокова, взрослеющий юноша, не отличается ни дерзостью нрава, ни героизмом, ни экзотическим характером. Скорее он пребывает в странной растерянности, постоянно спрашивая себя: кто он, откуда и вообще зачем он здесь?
Весь роман оказывается написан ради пяти последних страниц. Из них мы узнаем, что молодой человек, стоящий на пороге блистательной карьеры состоятельного швейцарского аристократа, внезапно исчезает. Расследование обнаруживает, что герой несколько месяцев тщательно готовился к побегу. Он покупал карты, встречался с разными людьми, делал запасы, пока наконец не купил крестьянское платье и не перешел русскую границу. Там, в революционной России, герой исчезает, оставляя его родню и друзей в полном недоумении: что могло привлечь счастливого жителя швейцарских Альп в темной, дикой и нищей Стране Советов?
Набоков ненавязчиво намекает читателю, что главный соблазн, который испытывал его герой, заключается в наличии смысла. Именно Россия, такая неблагополучная, исполненная неизбывного трагизма, могла подарить ему право на осмысленное и страстное существование, которого счастливая Швейцария просто не знала.
Этот феномен можно было бы назвать русской гравитацией. Она действует не всегда и не на всех. Но лучше всего с ней знакомы эмигранты.
Так или иначе, закончив чтение романа Набокова, я была уверена, что великий писатель придумал гениальную метафору для своей ностальгии, воплотив в герое несбыточную мечту о возвращении на Родину. Потому что трудно представить себе реального молодого человека, бросающего швейцарское шале ради скромных и негарантированных радостей осмысленности.
Так я думала ровно до того момента, пока не прочитала воспоминания Андрея Трубецкого под названием «Пути неисповедимы». Андрей Владимирович Трубецкой, сын писателя Владимира Трубецкого, в отличие от героя Набокова, имел огромный список личных претензий к советской власти. Его отец и сестра Варвара были расстреляны в 1937 году, сестра Александра и мать тоже умерли в заключении в 1943 году, в лагерях 10 лет провел брат Григорий. Однако биография Трубецкого-младшего вовсе не звучит как воинственная песнь ненависти к Родине.
В 1939 году 18-летнего Андрея отправили в Красную армию. А уже летом 1941 года в своем чуть ли не первом бою Андрей был тяжело ранен. Он очнулся уже в плену. В начале войны Международный Красный Крест еще работал на захваченных немцами территориях и принимал на лечение советских военнопленных. Трубецкой попал в госпиталь Красного Креста в Польше, где провел несколько месяцев. Там был прекрасный уход, всем пациентам оказывалось квалифицированное наблюдение и лечение. Однако выписавшиеся советские пленные автоматически попадали в лагеря, где их, скорее всего, ждала голодная смерть. Трубецкой должен был разделить их участь.
Судьба его, тем не менее, хранила. Буквально за несколько дней до выписки его разыскал дальний родственник, имевший небольшое поместье в Польше недалеко от белорусской границы. Новоявленный дядюшка забрал Андрея к себе и окончательно поставил на ноги. Пока Андрей набирался сил на деревенском молоке, дядя справил ему немецкие документы – и бывший пленный стал полноценным гражданином оккупированной Европы.
- Пантюркисты идут по дороге разочарований
- Какие герои нужны для победы
- «Самое важное для русского – возможность своеволия»
Поправив здоровье, молодой Трубецкой отправился в путешествие по Франции, Австрии и Германии, где жила многочисленная и в высшей степени обеспеченная родня князей Трубецких. Его ввели в самые аристократические дома Парижа и Вены. Языки он знал, документы были в порядке, поэтому никаких проблем с устройством на весьма соблазнительные работы у Андрея не было. Родственники наперебой предлагали ему и кров, и непыльную службу. Поездки по Европе продолжались больше года. А потом молодой Трубецкой неожиданно вернулся в польское имение своего дяди, долго искал связь с местными партизанами, нашел, запасся крестьянским платьем и бежал в лес. Партизаны помогли ему перебраться через линию фронта, так что войну Трубецкой закончил рядовым красноармейцем.
Что было с ним дальше, нетрудно представить. После войны его посадили, но вскоре умер Сталин, и начались массовые реабилитации. Трубецкой вернулся, женился, окончил институт и стал серьезным ученым. И это уже не фантазия великого писателя, а реальная биография вполне реального человека.
Выходит, что Набоков ничего не выдумал. Русская гравитация действительно существует. Наша русская генетическая привычка стоять на пороге великой истории часто не обещает нам благополучия. Но всегда гарантированно делает нашу жизнь предельно полной страстной рефлексии. История Набокова и Андрея Трубецкого свидетельствуют о том, что в состязании с буржуазным благополучием страсть часто выигрывает. Главное сохранять это чувство Родины и собственной русскости. Тогда вы точно не окажетесь на обочине жизни.
