Ты стоишь в чистом поле в ста километрах от Оренбурга. Запускают строительство солнечной электростанции. Ты поднимаешь телефон, чтобы щёлкнуть момент. Потом лезешь в сеть – раз взялся за гаджет, то куда тебе ещё.
Экран дает ссылку на сайт храма Спаса-на-водах, что в Мурманске. Там пройдут молебные прошения об упокоении душ. За упокой подводников, погибших два дня назад: Дионисий, Константин, Сергий, Константин, Виктор, Димитрий... 14 имён. В конце тоже Дионисий.
Ты в степи под Оренбургом. И вместе с тем – в строгой, белой церкви в Мурманске. Новой совсем, начало нынешнего тысячелетия. Там целый мемориал морякам, церковь – его часть.
Мне, правда, легко представить. Я только что был в Мурманске, этот храм видел. Тогда просто, без конкретики: ты на Южном Урале – и у храма на Кольском полуострове. Одновременно.
И таких, как ты – сколько, десятки тысяч, наверное? Или сотни? В любом случае – столько и настолько в разных местах, что непонятно, как эту картину охватить. И тем более как ее запечатлеть, если речь о том, что видишь.
Это какая-то совсем новая оптика, неожиданный ход камеры для отечественного канона памяти и прославления погибших воинов. Когда все, кому не все равно, кому больно и кто чувствует сопричастность, видят то, что написано на стене храма в Мурманске. Каждый – из своего угла мира. Бесшовный монтаж.
И каждый несёт туда что-то своё. Образ свечи. Образ заупокойной записки. Даже слепок собственной скорби, если зацепило настолько. Верующий, нет – все едино, когда не ты приходишь в храм и видишь такую запись, а наоборот: запись находит тебя, где бы ты ни был.
Интернет окончательно закрепляет обычай и традицию над правилами и уставами. И это уже не только и не столько про память, но скорее про жизнь духа как таковую. Здесь, сейчас, в любой момент.
Но пока – память. Вечная память.
