На этой неделе израильский министр национальной инфраструктуры, энергетики и водоснабжения Юваль Штайниц прибыл в Стамбул, чтобы ускорить работу над соглашением по строительству газопровода с месторождения «Левиафан» через Турцию в Европу.
Так почему России надо паниковать? Участвовать надо
После этого ряд СМИ (как российских, так и зарубежных) – кто с недовольством, а кто и со злорадством – сообщают о том, что злокозненные израильтяне выдавливают Россию с европейского рынка, а турки теперь никакие не друзья.
Оставляя за скобками то, насколько вообще в современном мире можно всерьез говорить о «дружбе», попробуем спокойно разобраться, есть ли основания у России опасаться конкуренции со стороны этого энергетического «морского чудовища».
Переговоры о прокладке данной трубы длиной 2 000 км ведут Израиль, Турция, Греция, Италия и Кипр. Месторождением «Левиафан» все не ограничивается – к газопроводу планируют подключить кипрское месторождение «Афродита», а может быть, и египетское «Зохр». «Зохр», между прочим, разрабатывается итальянской компанией IEOC, а значит, Италия как конечный потребитель в данном проекте будет настаивать именно на таком варианте. Но не только Италия.
В 2016 году 30% входящего в «Зохр» блока «Шорук» за 2,8 млрд долларов приобрела «Роснефть», а еще часть принадлежит британской BP. Поэтому, хоть Газпром и отказался от покупки 30% «Левиафана» без объяснения причин, говорить, что у России нет никакого интереса в данной трубе, было бы преждевременно.
Для Израиля газопровод – это то, что делает страну более самостоятельной и менее зависимой, в том числе от США (фото:Клюшкин Виктор/ТАСС)
|
Кроме того, в конце июня текущего года Израиль посетил глава комитета Совфеда РФ по международным делам Константин Косачев, принявший участие в заседании оборонных и международных комитетов парламентов двух государств. По итогам визита он заявил, что интереса у российских компаний к добыче газа на шельфе Израиля нет, но зато есть немалый взаимный интерес по газификации промышленности и транспорта еврейского государства.
Учитывая, что в структуре топливно-энергетического баланса Израиля газ занимает лишь 30% (нефть – 43%, уголь – 27%), существует большое окно возможностей для развития внутренней сети местных газопроводов, перевода местной промышленности и транспорта на дешевое и экологичное газовое топливо. Предложения в этой сфере российские компании уже получили.
И есть все основания полагать, что такие инвестиции куда интереснее, чем шельфовая добыча на «Левиафане».
Одним из главных выгодополучателей от реализации проекта газопровода из Израиля является Италия. Эта южноевропейская страна находится в тройке крупнейших европейских потребителей газа вместе с Германией и Турцией и в десятке мировых. Ее потребность составляет где-то 77 млрд кубометров в год.
При этом из России в Италию поступает лишь четверть необходимого количества голубого топлива (24,7 млрд кубометров в 2016 году). Остальное берется в Ливии, Алжире и Норвегии. Так что, если Израилю удастся поставить в Европу что-то около 10 млрд кубометров (при наилучших раскладах 15 млрд), это составит менее 10% от поставок Газпрома (150–160 млрд кубов в год) и где-то 1,5% от всего европейского рынка.
Уже не слишком страшно, а при росте потребления ЕС вообще может никак не сказаться на распределении рынка. Но это во-первых.
Во-вторых, месторождение «Левиафан» в эксплуатацию пока не запущено. Первая эксплуатационная скважина только-только начнет буриться, поэтому раньше конца 2020 года Европа этот газ точно не увидит, а до того, как говорится, одному Аллаху известно, что произойдет.
В-третьих, давайте хотя бы приблизительно взглянем на цены.
Как известно, в 2016 году цена российского газа на границе с Германией составляла 142,5 доллара за тысячу кубометров. На внутреннем рынке Израиля (с того же месторождения «Тамар») газ стоит примерно 197 долларов за тысячу кубометров. Разница почти 30%, а это очень существенно.
На каком тогда основании мы должны предполагать, что левиафановское топливо, в доставку которого еще надо вложить несколько миллиардов, будет дешевле российского? И почему израильский газ не станет, в первую очередь, конкурентом норвежской Statoil, издержки которой при производстве газа составляют 1,04 доллара за миллион Btu, тогда как у Газпрома эта цифра недавно составляла лишь 0,4 доллара?
Ну и, в-четвертых, паникеры почему-то забывают, что подводный трубопровод в Турцию обязательно должен пройти через кипрский шельф. А как там обстоят дела с турецко-кипрскими отношениями?
Следует вспомнить, что в 1974 году фашистский режим черных полковников в Греции попытался присоединить к себе Кипр, на что Турция, опасаясь за безопасность турок-киприотов, отреагировала вооруженным вторжением на остров, в результате чего на 37% его территории в 1983 году провозгласили Турецкую Республику Северного Кипра, которую кроме Анкары не признал никто.
Но так как туркам очень нужно провести газопровод, с 2016 года они стали мириться и с Никосией, и с Тель-Авивом, с которым в 2010-м оказались чуть ли не в предвоенной ситуации из-за убийства израильскими морпехами десяти турецких активистов, шедших на кораблях на прорыв блокады сектора Газа.
В итоге в январе этого года лидер греческой общины Кипра Никос Анастасиадис и президент Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК) Мустаф Акынджи встретились в Женеве, чтобы сесть за стол переговоров. Обсуждают ни много ни мало создание Кипрской Федерации, в которой на сегодняшний день заинтересованы все. Ну или почти все.
Гарантами независимости Кипра являются Греция, Турция, Евросоюз и Великобритания. И если первые три игрока палки в колеса созданию федерации ставить точно не будут, то с британцами не все так просто.
Надо понимать, что, несмотря на слова Терезы Мэй об обеспечении Кипру лучшего будущего, у Великобритании в регионе свои интересы, которые после «Брексита» все меньше и меньше совпадают с интересами Евросоюза.
Газ британцы добывают самостоятельно в Северном море, импортируют из Норвегии, а в 2014 году правительство даже разрешило добывать сланцевый газ на территории королевства. Входя в орбиту влияния США, борющихся за европейский рынок СПГ, Лондон вряд ли станет слишком усердно помогать ЕС в диверсификации поставок топлива.
На Кипре минобороны Великобритании принадлежат две военные базы, которые занимают 3% территории острова. С их помощью осуществляется контроль над Суэцким каналом и многими процессами на Ближнем Востоке. Половину занимаемых площадей в случае создания Кипрской Федерации Лондон обещал передать будущей объединенной республике.
Только вот как объединиться, если: а) нужны компенсации вынужденным переселенцам с обеих сторон; б) непонятно, как разделить власть; в) непонятно, кто обеспечит безопасность; г) куда деть 30 000 турецких военных из Северного Кипра?
В любом случае, без референдума вопрос не решить. В 2004 году, когда уже пробовали проводить такой референдум, 75% греков-киприотов проголосовало против, т.к. в проекте не было пункта о выводе турецких войск.
Но ведь и сейчас турки говорят, что к полному выводу они не готовы. Максимум – это при самых благоприятных условиях сократить численность военного контингента на 80%. Немало, конечно, но хватит ли этого для спокойствия греков?
В общем, несмотря на то, что все, в т.ч. и инициаторы кипрского конфликта, заинтересованы в его скорейшем умиротворении, нерешенных проблем еще слишком много для того, чтобы с уверенностью говорить о запуске израильского газопровода даже в 2020 году.
Потому Газпром и занялся вопросами внутренней газификации Израиля вместо того, чтобы вкладывать деньги во все еще довольно сомнительный проект.
Что же касается «предательства» наших израильских или турецких «друзей», давайте посмотрим на ситуацию немного под другим углом.
Для Израиля газопровод – это, прежде всего, наполнение бюджета, что делает страну более самостоятельной и менее зависимой, в том числе от США. По словам главы Банка Израиля Карнит Флуг, налоги на продажу газа составят 47–54%, а премьер Нетаньяху вообще говорит о 60%, т.е. о миллиарде шекелей в год (более 250 миллионов долларов).В том, что еврейское государство от этой многолетней зависимости пытается уходить, сомнений нет никаких. Участие в качестве одной из веток китайского проекта «Один пояс – один путь» и огромное количество совместных проектов с Россией (фармацевтика, железнодорожное строительство, сельское хозяйство, электроника, космос и т.д.) тому очевидное доказательство. Другое дело, что из этого выйдет. Тем не менее речи о каком-то антироссийском заговоре в прокладке газопровода быть не может.
Интересно посмотрели на ситуацию в израильском издании Calcalist, связав неудачную попытку свергнуть президента Турции Эрдогана проамериканскими военными с началом «газового» потепления израильско-турецких отношений.
Путч в Анкаре произошел менее чем через месяц после заявления Нетаньяху о необходимости совместной с Турцией продажи природного газа. А вот удавшийся в 2011-м переворот в Египте, наоборот, прекратил поставки голубого топлива в Израиль.
Как бы там ни было, Эрдоган на месте и собирается превратить Турцию в мировой центр торговли природным газом, как когда-то Константинополь был центром мировой торговли вообще.
Если у него получится провести через территорию свой страны «Турецкий поток», трубу от «Левиафана», азербайджанский TANAP, а в будущем, чем черт не шутит, какую-нибудь иранскую трубу, то Османская газовая империя будет прокачивать более 100 млрд кубометров.
Это огромные деньги и соответствующее положение незаменимого партнера для всех.
Так почему России надо паниковать? Участвовать надо.
