20 апреля 1963 года испанского коммуниста Гримау (улица его имени есть много где) расстреливала команда солдат-срочников. Они выпустили по Гримау шквал пуль, но кончить дело не получилось. Тогда лейтенант – их начальник – подошел к упавшему Гримау и сделал два контрольных выстрела в голову.
Рассказывал общественности про этот расстрел, против которого выступали самые разные люди, от папы Иоанна до Никиты Хрущева, тогда 40-летний министр информации Испании Мануэль Фрага.
В 60-е он публично объявлял о казнях, предпринимаемых дедушкой Франко в финальной части срока, отпущенного ему. Про то, как люди необъяснимым образом по десять раз подряд насаживались на штыки, выбрасывались из окон и все такое прочее.
Также он отвечал за цензуру (с его легкой либеральной руки во франкистское кино и ТВ в 60-х ворвалось женское белье, до этого считавшееся не комильфо для высокодуховной католической страны) и за производство того, что потом начало называться «фейкньюс».
Политических оппонентов было мало убить. Их надо было еще и опозорить. Поэтому газеты и журналы публиковали фальшивые дневники и письма расстрелянных, в которых они выглядели сумасшедшими попросту, или врагами народа, или шпионами мирового масонско-коммунистического заговора. Отвечал за размещение и производство этой информации как раз Фрага.
Потом – при переходе к полной и окончательной демократии в 70-х – Фрага основал Народную партию (изначально «Народный альянс»), нынешнюю правящую партию Испании.
Главой службы безопасности «Народной партии» стал Родольфо Альмирон, глава «Антикоммунистического Альянса Аргентины», «Тройного А», причастного к убийству нескольких тысяч человек в своей стране и вынужденного эмигрировать из Аргентины, так как даже для тамошней хунты он оказался слишком агрессивным.
В Европе Альмирон также активно принимал участие в политике – его обвиняют во многих веселых делах, от организации так называемой резни Монтехурра (Испания), когда погибли несколько активистов оппозиционных Фрага членов левого крыла «карлистов», до взрыва в Болонье, когда итальянские ультраправые взорвали вокзал в 1980 году и убили 80 человек.
Возглавляя внутренние дела в одном из первых постфранкистских правительств, Фрага прославился фразой «Улицы принадлежат мне».
Реализация этой фразы привела к разного рода жутким инцидентам вроде расстрела в Витории, когда полиция загнала забастовщиков в церковь и, открыв внутри беспорядочный огонь, убила пятерых и ранила 100 человек. Это не какой-то Чикагский расстрел 1886 года, а вполне себе конец 70-х.
- Мадрид заявил о поступавшей из России «дезинформации» о Каталонии
- Мадрид поднимет в ЕС вопрос о «вмешательстве» России в каталонский кризис
- Общественное мнение: Как далеко они готовы идти, если Испания применит силу?
Три дня назад правительство Испании отказало в «помиловании» одной даме. Которая осмелилась опубликовать подробности собственной биографии этапа «диктатуры».
Господствующая концепция франкистской Испании постулировала, что настоящим носителем «испанскости» может быть только человек, выросший в правильной среде. Соответственно, десятки тысяч детей республиканцев были изъяты у родителей, а потом переданы в другие семьи. «Правильные», «испанские».
Вокруг этого возникла коррупция, в которой оказались замешаны не только государственные органы, но и католическое духовенство, надзирающее за медицинскими учреждениями и домами призрения. Участникам процесса дело это понравилось, и, когда дети республиканцев кончились ввиду окончательного решения республиканского вопроса, детей начали изымать просто так из небогатых семей и воровать в роддомах. Счет таких детей пошел на десятки тысяч, практика действовала еще и в 60-х годах.
«Украденные дети» – так это называется – колоссальная национальная проблема и преступление против человечества, признанное ООН. И вот одна женщина расследовала и опубликовала свою историю. Назвав имена тех, кто ее украл и продал. И была признана виновной в клевете. Штраф в десятки тысяч евро плюс заключение в тюрьме, а сегодня и отказ в прошении о помиловании от правительства Народной партии.
К чему я это все? Главным результатом так называемого пакта Монклоа, который якобы обеспечил транзит «плохой» франкистской Испании в сторону «хорошей» демократической, стал полный иммунитет палачей. По мнению авторов проекта, только такой иммунитет позволил Испании сохранить стабильность во время транзита.
То есть, если бы палачи не получили этого иммунитета, они бы не дали людям жить нормально, а продолжили бы торговать детьми и расстреливать людей в тюрьмах и на собраниях. (Хотя надо отдать должное Фрага и значительному количеству видных деятелей франкизма вроде генерала Саенса де Сантамария, люди при их участии гибли и после смерти генералиссимуса.)
Хорошо это или плохо, можно было по-другому или нет – в данном случае не важно. Это – так. И в этом – огромная внутренняя проблема Испании, которая со временем не смягчается. Неразрешенность противоречий между палачами и жертвами.И то, что правительство, представленное первым поколением постфранкистских начальников, последовательно становится на сторону своих учителей, если не повторяя их практики, то защищая их право на спокойную старость и всеобщее уважение.
Во имя «стабильности», «конституции», «экономического роста» и «национального примирения», понятное дело.
А в целом история Европы новейшая – это то, что следует изучать всем для общего развития. Чтобы избавляться от некоторых иллюзий странных. Про «у них» и про «у нас», про террор, которого «раньше не было», и государственное насилие, от которого у нас спасу нет.
Ну и чтобы не задавать вопросы, а чего это в таком дивном раю у них сепаратизм расцвел и что этим каталонцам вообще надо.
Источник: Блог Глеба Кузнецова
