Вопрос об ограничении абортов снова актуален, как в России, так и за рубежом.
Одним из первых резонансных шагов нового президента США Трампа стал запрет на бюджетное финансирование НКО, пропагандирующих аборт. В парламенте нашей страны обсуждается возможность выведения бесплатных услуг по прерыванию беременности из пакета обязательного медицинского страхования.
Либеральное законодательство в сфере прерывания беременности не позволило родиться по меньшей мере миллиону наших соотечественников
Не удивительно, что вокруг поднятой темы кипят политические и научные дебаты. При этом в России при обсуждении любых ограничений такого рода чаще всего ссылаются на отечественный запретительный опыт 1936–1955 годов.
Известно, что большевицкая Россия стала первой страной мира (по крайней мере, первой страной христианского мира), узаконившей аборт. Однако в июне 1936 года постановлением СНК СССР аборты были снова запрещены (исключение оставили лишь для случаев с особыми медицинскими показаниями).
Уголовное преследование за совершение абортов продолжалось до ноября 1955 года. Начиная с «хрущевской оттепели», наша страна получает самое либеральное законодательство в этой сфере и становится глобальным лидером по числу прерванных беременностей.
Популярна точка зрения, согласно которой меры, принятые в 1936–1955 годах, не принесли никакого позитивного демографического эффекта.
Даже соответствующая статья «Википедии» наряду с перечислением многочисленных негативных последствий запрета (криминальные аборты, материнская смертность, детоубийства) содержит такую цитату: «Рождаемость за период запрета абортов повысилась незначительно».
Однако, по выражению известной героини к/ф «Служебный роман», статистика – наука точная. О том, имел или не имел место демографический эффект, лучше всего скажут цифры.
Корифеями отечественной демографической науки, проведшими наиболее детальное исследование динамики рождаемости и смертности в 1928–1940 годах, считаются Е.М. Андреев, Л.Е. Дарский и Т.Л. Харькова.
Согласно их расчетам, опубликованным в «Вестнике статистики», рождаемость в СССР в 1937–1939 годах по сравнению с 1935 годом (последним годом свободного проведения абортов) увеличилась значительно.
В абсолютных цифрах рост составил 1.300 – 1.500 тысяч новорожденных в год. Общий коэффициент рождаемости (число рождений на 1000 жителей) за этот период вырос с 33,0 до 39,0-40,0.
Правда, в 1940 году этот коэффициент понизился до 36,6. Но это свидетельствует не о краткосрочном эффекте запретительных мер, а скорее о приближении войны, так как к началу 1940 года в армию, дополнительно к штату мирного времени, было призвано почти два миллиона молодых мужчин, что не могло не сказаться на семейной статистике.
Ежегодный демографический эффект от запрета абортов был столь велик, что даже превышал потери от происходивших в начале этого периода массовых репрессий.
Так, естественный прирост в страшном 1937 году оказался выше, чем в два предшествующих года, а естественный прирост 1938 года по своим абсолютным размерам – 3 миллиона 33 тысячи человек – стал рекордным для всего предыдущего десятилетия.
Отчасти демографический бум 1936–1940 годов можно было бы связать с улучшением социально-экономической обстановки в стране, оправившейся после потрясений «великого перелома» первой половины тридцатых.
Однако бурная урбанизация тех лет, сопровождавшаяся неизбежными изменениями семейных стереотипов, могла полностью свести на нет положительный эффект от растущего благосостояния.
Поэтому мы не сильно погрешим против истины, если оценим довоенный эффект от запрета абортов в 4-5 миллионов новых жизней наших соотечественников, появившихся на свет сверх ожиданий прежних лет.
Не менее явственно выражен и отрицательный демографический эффект в результате отмены абортов в ноябре 1955 года.
Начиная с 1946 года рождаемость в стране непрерывно росла, что совпадало с поэтапной демобилизацией солдат, возвращавшихся в родные дома.
Достигнув в 1949 году максимума, рождаемость вышла на стабильный уровень с общим коэффициентом, колебавшимся в диапазоне 26,2–28,0 (здесь и далее данные по РСФСР). Абсолютное число рожденных даже увеличивалось, оказавшись в 1954–1955 годах выше, чем в любой из четырех предыдущих лет.
По расчетам Экспертного центра ВРНС, максимальное число рождений должно было прийтись на рубеж пятидесятых-шестидесятых, когда вступило бы в свой наиболее продуктивный возраст «нетронутое поколение» 1928–1940 годов, появившееся до войны и не затронутое мобилизацией.
Однако этого не случилось.
Сразу вслед за легализацией абортов рождаемость начинает быстро снижаться, как в абсолютных цифрах, так и в относительном выражении. Общий коэффициент рождаемости, составлявший в 1955 году 26,4, уже в 1956 году снижается до 24,9, в 1959 году – до 23,6 и в 1962 году достигает 20,2.
Конечно, сокращение рождаемости ожидалось и без отмены антиабортного законодательства.
Оно шло и в предыдущие годы, за счет социальной модернизации и распространения альтернативных мер контроля, но не могло стать таким масштабным и стремительным.
Анализ изменившейся тенденции позволяет предположить, что только на территории Российской Федерации и только за первые шесть лет своего применения либеральное законодательство в сфере прерывания беременности не позволило родиться по меньшей мере миллиону наших соотечественников.В то же время снижение материнской смертности после либерализации 1955 года также является бесспорным фактом.
Если в первой половине пятидесятых годов в городах России ежегодно фиксировалось примерно 1600–1900 смертей от аборта, то в первой половине шестидесятых отмечалось всего 600–700 летальных случаев в год. Отчасти это следствие медицинского прогресса, в частности – более широкого внедрения антибиотиков (ведь главной причиной постабортной смерти был сепсис).
Но сокращение числа криминальных абортов тоже внесло свой вклад в уменьшение частоты смертельных случаев. Судя по скачку графика в 1955–1956 годах, ежегодный эффект отказа от криминальных абортов можно оценить примерно в семьсот выживших матерей.
Опыт применения антиабортного законодательства в СССР свидетельствует, что на одной чаше весов лежат жизни сотен женщин, решившихся на криминальный аборт и погибших в ходе этой процедуры, а на другой чаше – жизни сотен тысяч и миллионов младенцев, увидевших свет только потому, что с самого момента зачатия они находились под защитой государства.
Тем, кто пренебрегая элементарной научной и гражданской добросовестностью, отрицает демографический эффект существовавшего в 1936–1955 годах запрета на аборты, надо помнить, что как минимум каждый десятый из ныне живущих российских пенсионеров родился и существует на земле благодаря этому закону.
Не исключено, что в это число входят Ваши ближайшие родственники, Ваши прямые предки или Вы сами.
