Рекордная как по числу обращений (три миллиона), так и по продолжительности (без малого четыре часа) прямая линия с Владимиром Путиным оказалась куда значительнее для будущего политической системы, чем от нее ждало даже готовое видеть во всем знаки экспертное сообщество.
Удары по рукам потенциальных горе-сторонников строго очерчивают ближайшее будущее путинской политики
Главная, замеченная всеми, безотносительно политических взглядов, особенность – акцент на внутренних проблемах. Студенты и «эксперты за все» еще интересуются ИГИЛ* и «Мистралями».
Поэты и писатели еще беспокоятся о «Русском мире» и хотят танки на Киев. Но войны не будет, а вот у фермера Джона нет «длинных денег» и дешевого кредита.
Косвенно этот тезис подтверждает и сам характер задаваемых Путину вопросов. Прямая линия – 2015 лишена той сумасшедшинки, которой обычно отмечены пресс-конференции, сходные по функциональному значению.
Путин – естественный и самый влиятельный хедлайнер российской политики. На него ориентируются СМИ, сторонники и противники. Поэтому смещение политического акцента неизбежно приведет к снижению агрессивности в риторике обеих сторон, условных «охранителей» и такой же условной сейчас «оппозиции».
Агрессивности возникшей, как это часто случается со злом, без злого умысла, но для общества губительной. Но адекватность – характерная черта путинского образа.
Среди мечущегося министерского корпуса, который уже не знает, что запретить, чтобы быть замеченным, Следственного комитета, который, не иначе как от того, что раскрыл все преступления в России, объявил «дикую охоту» на торговцев модельками и тверкующих школьниц, среди слепой ярости и безвкусия «скорбящих» по Немцову, Владимир Путин остается оплотом здравомыслия и спокойствия. Взгляд снова обращен на внутреннюю политику, шумным идиотам следует притихнуть ради собственного политического выживания.
Разбросанные по всем ответам и брошенные вроде как невзначай реплики про «уродство сталинизма», декларируемое отсутствие желания восстанавливать империю и так далее, все это – своеобразные удары по рукам потенциальных горе-сторонников, довольно строго очерчивают ближайшее будущее путинской политики, отделяя от нее тех, кто пытается выдать свои политические фантазии за политический курс страны.
Разговор хоть и идет о «более совершенных способах управления», то есть о сокращении издержек в экономике, но и политические издержки будут тоже сокращаться.
Ранее стало известно, что губернаторам запретили прибегать к образу Владимира Путина в собственных предвыборных кампаниях, но ответы президента еще и закрыли возможность многим политическим силам использовать читерскую «риторику войны» для маскировки собственной политической ущербности, т.е. растраты политического капитала власти также теперь запрещены.
Путин вновь, как и в первой половине нулевых, отдает повестку в руки технократов. Появление новой формы политической казни – «смерти через надои», то есть наказания за неспособность административного корпуса (не важно – чиновничьего, предпринимательского или общественного) выполнить взятые на себя деловые обязательства без возможности оправдаться «по политике», – это вопрос времени.Отсюда и логичный акцент на бизнесе – от молочных фермеров до авиастроительных заводов – и демонстративный отказ воспринимать бизнесмена как социального работника. Конечно, ему, может, и нужна поддержка, и он о ней просит, а «государство для того и существует, чтобы помогать людям», но работает он в первую очередь на себя и отчитывается перед собой. Для бизнеса это хороший знак.
Однако возникает и ряд вопросов. Например, если Алексей Леонидович Кудрин при разработке «Стратегии-2020» не учел потенциальные проблемы сегодняшнего дня, а Борис Юрьевич Титов неправ в своей оценке роли бизнеса в России, то кто станет оператором потенциальной технократической повестки?
На кого смогут поставить бизнесмены, рабочие и остальные «люди дела»? Но это не те вопросы, которые уместно задавать во время прямой линии.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ
