Следуя логике новой украинской волны, сегодня плох тот патриот, который не отождествляет себя с легендарным запорожским воинством. И если, просматривая очередной ролик, восхваляющий удаль Мазепы или Наливайко, сердце ваше не прыгает, то вы потенциальный «рашист» и просто враг народа.
Будучи на побегушках у польской короны, казаки являлись лишь инструментом, несостоявшейся ячейкой
В представлениях некоторых украинцев казацкий геном является основным поводом для гордости. Не одно поколение выросло на легендах о благородстве и доблести войска запорожского, храбро сражавшегося за православную веру и мечту о независимости. Именно такими казаков представляют современные украинские учебники. Но отвечают ли реальности эти заказные государственные легенды?
Как гласит летопись, начало казацкой активности сопряжено с именем атамана Криштофа Косинского (согласитесь, польское звучание имени заставляет усомниться в его принадлежности к православной вере). За добротную службу польскому королю реестровому атаману достались имения вблизи Белой Церкви.
Но тогдашнему белоцерковскому наместнику князю Острожскому не понравилось, что близлежащие участки будут контролироваться чужеродной, сомнительной рукой. Вызрела баталия за земли. Уязвленный Косинский развернул казацкую армию в пику наместнику Острожскому, намереваясь отбить у того силой обещанные земли.
 Казацкий предводитель Северин Наливайко (фото: общественное достояние) |
Так казацкие загоны были использованы в качестве орудия по добыче мелкой власти, права обладания территорией. Малороссийские честолюбцы в очередной раз не сумели поделить свинью...
Мало того, распущенность атамана Косинского перекинулась на подчиненных ему казаков. Белая Церковь оказалась лишь предлогом. Как и в случае с батальонами «Правого cектора», они уже предвкушали блага вседозволенности. С прытью мелкой шайки казаки принялись бесчинствовать в центральных областях Малороссии, срывая злобу на простых помещиках.
Помимо острожской Белой Церкви вскоре воспламенились Переяслав и Киев. Здешние землевладельцы, люди хозяйственные и миролюбивые, становятся заложниками казацкого бунта. Разгоряченные воины подвергают непокорных пыткам, «приватизируют» на скорую руку их имущество. Беспредельщики требуют от православных жителей земель киевских признать власть единого «бога» – казацкого – и отныне снабжать его всевозможными ресурсами.
Примечательно, что Польша не желала участвовать в малороссийском конфликте. Князю Острожскому довелось нанимать войска в Венгрии, чтобы усмирить банду Косинского.
Второй куплет «благородной» казацкой песни подхватывает Северин Наливайко. Вероятно, в конце 16 века предводителю казачества в голову стукнула идея разрушения, которой время от времени подвергаются некоторые представители некоторых наций. Возвращаясь с очередного похода, состоявшегося по указу польского перстня, атаман развернул свои загоны в сторону Волыни.
Не желая участи киевского помещика, жители западных регионов предлагают Наливайко контрибуцию. Но алчный воевода, подстрекаемый гласом опьяненного от вседозволенности казачества, не удовлетворился платежом. И доблестные воины, так сладко воспеваемые украинскими историками, вновь принялись жечь и грабить...
Учуяв запах крови, казаки Наливайко не собирались останавливаться на достигнутом. Бесчинства перекинулись на Белую Русь. После именитого разноса Могилева, с повешением городских стражников, насилием и браконьерством, сумасбродный атаман опять пошел бродить по малороссийскому периметру, добирая упущенные трофеи. Некогда дерущий горло за православие Наливайко с легкостью потрошил православное население городов и сел...
Что же руководило этой пропащей силой, одержимой жаждою не строительства отдельной суверенной нации, но жаждой побольше выбить да покрепче раздробить?Вероятно, комплекс неполноценности. Будучи на побегушках у польской короны, казаки являлись лишь инструментом, несостоявшейся ячейкой. Желая заполучить привилегированный статус, по образцу статуса шляхетского, но не имея аргументированных на то оснований, озлобленные казаки решили реализоваться на другом поприще. Поприще анархии.
Примечательно, что и Косинский, и Наливайко в 90-х были удостоены отдельного героического внимания со стороны украинских властей.
В некогда разрушенной и разоренной атаманом Косинским Белой Церкви в 1998 году соорудили памятник как напоминание о его казацкой доблести и чести.
В том же 1998-м Нацбанк Украины выпускает серебряную монету номиналом двадцать гривен, посвященную памяти мученика, борца за свободу Северина Наливайко.
