После одесской Хатыни 2 мая и расстрела житомирскими десантниками невооруженных жителей возле Андреевки Украина сделала еще один шаг к окончанию своей бесславной истории. Разговоры о федерализации с этого момента стали бессмысленными.
Территория, бывшая когда-то Украиной, должна будет пройти болезненный путь полной реконструкции и денацификации
Можно уверенно утверждать, что для огромного количества людей на Юго-Востоке эти кровавые эскапады нацистов станут решающим аргументом против их пребывания в «Единой Украине». Но важно понимать, что конец государства «Украина» не только вероятен, но и является нравственным императивом – таким же, каким было уничтожение нацистской Германии почти семьдесят лет назад.
После Одессы эта страна не имеет права на существование ни в каком виде. Украинское общество, поддержав идею Майдана, сделало неверный исторический выбор и должно встретиться с его последствиями так же, как и выступившие за Гитлера в 1933 году.
«Простые люди», построившие Аушвиц, достойны своего Дрездена. Территория, бывшая когда-то Украиной, должна будет пройти болезненный путь полной реконструкции и денацификации.
События 2 мая сделали ввод российских войск неизбежным – механика эскалации конфликта запущена, мобилизация противостоящих сторон идет по нарастающей, и процесс может быть остановлен только извне. Гражданская война подобна пожару в лесу, который закончится лишь тогда, когда выгорит все, что может гореть (то есть когда одна из машин мобилизации исчерпает до дна людей, готовых убивать и умирать под ее знаменами).
Остановить ее могла бы украинская армия, если бы не была бледной тенью самой себя. Гипотетический армейский генерал мог бы сместить хунту, раздавить радикалов и тем самым спасти страну. Но на Украине нет армии – и поэтому эту роль отведено отыграть армии нашей.
Наши страны слишком тесно связаны, имеют слишком протяженную границу, чтобы мы могли безучастно смотреть на создание второй Сирии рядом с нами (именно это является главным недостатком сценария с бесполетной зоной и вооружением восставших – быстро зачистить всю территорию они не смогут, а значит, разрушения и жертвы будут колоссальными).
После 2 мая российское общественное мнение поддержит любые действия армии на территории бывшей Украины и ее ввод теперь лишь вопрос времени и места.
Ввод войск на территорию бывшей Украины ставит множество проблем, главная из которых заключается в принципиальном решении вопроса о пределах – до какого рубежа вводить войска?
#{image=800474}Если освобождать только Донбасс и Луганск, можно избежать потенциального терроризма со стороны националистов, но это приведет к де-факто установлению новой границы и позволит хунте сосредоточиться на контроле Одесской, Харьковской, Запорожской и Днепропетровской областей – с интенсификацией террора населения «правосеками» и прочими прелестями.
Также не решается проблема Украины как плацдарма агрессии против России на последующих стадиях геополитического противостояния. Следует отметить, что некоторые аналитики хунты рассматривают данный сценарий как приемлемый и уже предлагают изолировать восставшие регионы для сохранения контроля над остальными.
Если водить войска для защиты всего Юго-Востока вплоть до Одессы, то это ставит проблему подавления потенциальной террористической активности националистов, значительной экономической помощи огромному региону на фоне в лучшем случае стагнирующей российской экономики и уже вполне серьезных экономических санкций со стороны Европы пусть даже и в ущерб себе (под нажимом США).
Хотя цена такого сценария будет высокой и станет серьезным испытанием сограждан на солидарность – это настоящая программа-минимум. Но и в этом случае необходимо время для перестройки финансовой системы и подготовки общественного мнения к неизбежным тяготам.
Наконец, есть вариант освобождения от нацизма всей бывшей Украины, что решает вопрос присоединения к ЕС и НАТО и использования ее территории в качестве плацдарма для последующей (косвенной или прямой) агрессии против России. Но цена будет высокой – в русофобскую пропаганду было вложено огромное количество средств, сил и времени, и она дала буйные всходы в Центральной и Западной Украине.
Если на Юго-Востоке есть большинство, на которое можно опереться в рамках реконструкции политических и административных структур, то в Центре и на Западе ситуация будет куда печальней. Простых решений нет, но есть прецеденты – Нюрнбергский трибунал и денацификация Германии после поражения. Этим путем мы уже ходили. Нам это по силам.
Оппоненты данного решения правы, когда говорят, что наши противники из-за океана активно подталкивают упирающуюся хунту к силовым провокациям именно для того, чтобы втянуть наши войска в болото партизанской войны. Стратеги США смахнули пыль со старых планов и уже вслух мечтают о новом Вьетнаме-Афганистане.
Но давайте вспомним, что однажды мы уже освобождали Украину от бандеровского подполья. Мы сделали это тогда, сделаем это и сейчас. Война уже у нас на пороге, и мы не можем отступить, иначе завтра воевать придется уже у себя дома. Нашим преимуществом в этой ситуации является то, что в отличие от 22 июля 1941 года сегодня у нас есть выбор времени и места для контрнаступления.
Тяжелые битвы Первой мировой привели к пониманию, что пехота должна наступать только после того, как сделал свое дело бог войны – артиллерия. В битве за Украину этой артиллерией является экономика – высокие цены на газ и ограничения доступа украинских товаров к российскому рынку усилят деструктивные тенденции, наблюдавшиеся с 2005 года.
Тяжелые экономические последствия со временем приведут к эрозии политической поддержки хунты со стороны населения, а также негативно скажутся на эффективности русофобской пропаганды киевских СМИ. За примерами ходить далеко не надо: вспомните, как совсем недавно в нашей стране тотальная антисоветская либеральная пропаганда на фоне экономического провала 90-х привела к фактической реабилитации в массовом сознании фигуры Сталина и СССР в целом.
В случае бывшей Украины у нас, увы, нет столько времени, но чем дольше экономическая несостоятельность хунты и нацистов будет сокращать число их сторонников, тем меньше придется в итоге проливать кровь (свою и чужую) нашим солдатам.
Кроме того, на мобилизацию прорусского большинства работает не только неадекватная экономическая политика хунты, но и репрессии заезжих радикалов по отношению к местным жителям. Время работает на нас. Именно поэтому так спешат пролить кровь хунта и ее западные хозяева:
«Однако финальный «пинок» по «мячику» нанес именно МВФ. И вот это мне бы хотелось подчеркнуть отдельно. То, что МВФ не даст денег без решения вопроса восставшего Юго-Востока, было очевидно. Ведь кто будет эти деньги потом возвращать? Даже если отвалятся только две области, возврат денег будет существенно осложнен. Каждый майданщик знает, что Донецкая и Луганская область сверхубыточны и сугубо дотационные. Однако МВФ почему-то другого мнения».
Также следует учитывать внешнеполитический контекст – отсутствие единства среди западных сторонников киевской хунты: немцы рассчитывали получить в обмен на «европейские ценности» на халяву рынок сорокамиллионной страны, а получили необходимость так или иначе оплачивать ее газовые счета, дотировать ее кредитами и риск экономической войны с крупным торговым партнером и поставщиком энергии.
Очевидно, что Европа в гораздо меньшей степени готова к активному противостоянию на Украине, чем ее американский господин. Нам нужно дать немного времени, чтобы существующее различие в интересах превратилось в раскол – тенденции к этому уже наблюдаются. Следует дать шанс Европе удержаться от очередного самоубийства.
Другими словами, важнейшей ставкой в битве за Украину являются отношения Европы и США. В речи о роли НАТО и ситуации на Украине госсекретарь США Джон Керри «обозначил три основные задачи для Северного альянса.
Первая из них – добиться от союзников США по НАТО реального увеличения национальных военных бюджетов.
Вторая – «незамедлительно принять меры к тому, чтобы европейские страны не зависели от России в плане получения большей части своих энергоресурсов».
Третья – необходимость «серьезно укрепить экономические связи» между трансатлантическими союзниками».
Помимо понятного желания сбросить на плечи европейских вассалов экономические издержки противостояния с Россией (финансирование армии, переориентация энергопотоков), третий пункт за общими фразами скрывает желание американцев, пользуясь случаем, продавить Transatlantic Trade and Investment Partnership (TTIP).
Данный договор о создании зоны свободной торговли между США и ЕС должен снизить до нуля все тарифы и, самое главное, должен убрать все нетарифные ограничения, которые сейчас в рамках ВТО являются главным способом защиты внутреннего рынка.
В настоящий момент промышленность США пользуется преимуществом дешевого природного газа (насколько ожидания «ста лет» дешевого природного газа оправданы – отдельный вопрос, но факт, что они есть и влияют на принятие решений), которого нет ни у европейцев, ни у японцев.
Для сравнения – цены на электроэнергию для промпредприятий в 2012 году в США составили 6,67 цента за кВт*ч или где-то 0,052 евро за кВт*ч. В Германии цена составила уже 0,0895 евро за кВт*ч, а в среднем по Европе – 0,0957 евро за кВт*ч. Именно цены на природный газ позволяют американцам снижать средние цены на энергию для промышленности.
Открытие емких рынков Японии (См. Trans-Pacific Partnership) и Европы поможет запланированной американцами «реиндустриализации», но станет тяжелым испытанием для их союзников. В некотором смысле Штаты пытаются вернуть долг японцев и немцев – в свое время послевоенный подъем обеих стран строился на экспортной модели и одновременно защите внутреннего рынка.
В силу геополитических обстоятельств (конкуренция с СССР) США были вынуждены согласиться на подобные отношения (это в итоге привело к тому, что, например, на внутреннем рынке японский автопром стал успешно вытеснять собственно американский).
Сейчас СССР в прошлом, мировой экономический кризис протекает в латентной стадии, и Штаты решили вернуть долг – вскрыть внутренние рынки своих консервов-«партнеров».
Японцы, правда, нашли в себе (пока) силы сопротивляться, несмотря на то, что фундаментально зависят в вопросах безопасности перед лицом китайской угрозы. Во время визита Обамы в Японию в конце апреля запланированный к подписанию договор заключен так и не был: «...двум странам не удалось достичь согласия ни по одному из спорных вопросов, включая доступ на рынок автомобилей и сельскохозяйственных продуктов».
Европейцы тоже некоторое время пытались дергаться под «партнером» – хорошим поводом для этого стали откровения Сноудена: прослушка NSA, мол, подрывает «доверие», являющееся основой трансатлантических отношений. Но сейчас кризис на территории бывшей Украины стал для американцев и части европейского истеблишмента рычагом для продавливания договора, чтобы «изолировать Путина экономически».
Таким образом, одной из ставок в битве за Украину является будущее европейского континента – необходимо дать шанс Европе обрести подлинную субъектность, выйдя из тени своего американского хозяина. Хотя это и кажется маловероятным, но перед лицом серьезных вызовов европейские лидеры могут удивить.
Так или иначе.
1) Ввод войск для освобождения территории бывшей Украины от нацизма представляется неизбежным.
2) У нас есть роскошь выбора времени и места.
3) Время работает на нас, разрушая экономическую и социальную основу хунты, а также размывая солидарность Европы и США.
В итоге чем больше продержатся героический Славянск, восставший Донбасс и Луганск (и тем более если смогут расширить географию восстания), чем позже войдут наши войска, тем выше вероятность того, что битва за Украину будет за нами.
Но сначала артиллерия.
...Ну а пехота... Пехота будет потом.
Источник: Блог Даниила Кондова
