Зори – тихие и шумные

Российский академический молодежный театр со своим спектаклем ко Дню победы запоздал. Перенести на профессиональную сцену студенческую работу молодого режиссера театра Александра Устюгова стало, вероятно, делом более трудоемким, чем это предполагалось сначала. Таким образом постановка повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие…» в РАМТе оказалась лишена той непробиваемой для самой въедливой критики брони, которая охраняла бы ее, выйди спектакль не в сентябре, а в мае.

Сложный выбор для режиссера

Актриса Дарья Семенова в спектакле «А зори здесь тихие...» (фото ИТАР-ТАСС)

И действительно, сам выбор материала тем более смел и в каком-то смысле заведомо опрометчив для молодого режиссера, что даже если забыть об известной экранизации, знаменитая постановка «Зорь…» в Театре на Таганке непременно будет всплывать в памяти и вызывать неизбежные сопоставления. А любое сравнение в подобной ситуации можно, повторяя живописный образ Солженицына, определить как – «бодался теленок с дубом».

Александр Устюгов, конечно, не мог предполагать, что хрестоматийный любимовский спектакль сочтут преданьем старины глубокой или даже вовсе о нем не вспомнят. И потому режиссер вспомнил его сам. Скромная, условная декорация, брезентовые зеленоватые задники-драпировки, поставленные на попа дощатые ящики – визуально таганковские «Зори…» в спектакле РАМТа порой цитируются почти буквально. Это, вероятно, следует воспринимать как весьма мудрое в таких обстоятельствах нежелание «бодаться», однако перечеркивает и возможность открытий, которую можно было бы ждать от менее смиренной и более агрессивной режиссуры.

Александр Устюгов поставил спектакль-повествование о пяти сгинувших на войне девушках-солдатах и старшине, не сумевшем их уберечь, в той простой и в то же время эмоциональной манере, которую, как правило, ждешь от такого спектакля. Широкая сцена Молодежного театра на те три часа, что идет спектакль, превратилась еще и в небольшой зрительный зал, вмещающий едва ли более двухсот человек.

Зрители оказались сидящими не в уютных плюшевых креслах, а на располагающих к размышлениям неудобных скамейках, лицом к лицу с актерами, на расстоянии вытянутой руки от разыгрывающейся трагедии. Такое единение, пронзительность самой истории, искренность игры, и, пожалуй, хотя это и противоречит всем законам школы представления, обезоруживающая подлинность чувства – сделали свое дело.

Не хочется замечать музыкальной неразберихи и слишком уж порой наивных режиссерских ходов, хотя это и сложно, явных переборов со спецэффектами и пиротехникой, которые в столь замкнутом пространстве могут, между прочим, стоить публике многих драгоценных нервных клеток.

Молодые актрисы

Актеры Нелли Уварова, Алексей Блохин и Дарья Семенова в сцене из спектакля «А зори здесь тихие...» (фото ИТАР-ТАСС)

Хочется отметить отличные актерские работы и прекрасных актрис, некоторые из них по-настоящему уникальны. Татьяна Матюхова, исполнительница роли несовершеннолетней Гали Четвертак, относительно недавно блистательно сыгравшая роль слепоглухонемой девочки в спектакле «Сотворившая чудо», снова продемонстрировала свою потрясающую способность становиться на сцене совершенным ребенком, капризным и забавным, и одновременно играть душераздирающую драму. Ее детдомовская девчонка со смешной фамилией Четвертак, врунья и вдобавок ко всему трусиха, лишенная чего бы то ни было героического, стала в рамтовских «Зорях…» подлинным воплощением невинной жертвы, и более того – воплощением всех невинных жертв, несмотря на то, что эпизод ее гибели решен был режиссером с несколько, как кажется, излишней метафоричностью.

Дарья Семенова, ярко дебютировавшая заглавной ролью в поставленной Александром Пономаревым «Тане», серьезно и резко сыграла Риту Осянину – младшего сержанта, молодую вдову, мать трехлетнего сына.

Роль дерзкой рыжеволосой красавицы Жени Камельковой исполнила еще одна молодая актриса РАМТа, Рамиля Искандер. Эта Магдалина военной поры искушала с той же болезненной страстностью, с какой потом вонзала нож в спину немецкого солдата. И в ее неожиданных всплесках чувственности, граничащей с беспутством, каждый раз ощущалось желание растратить себя до капли, вместить в оставленный ей обрывочек существования десяток полноценных жизней.

О «Зорях…» в РАМТе хочется сказать еще только то, что такой спектакль в театре, называющемся «молодежным», по-настоящему необходим. Он – на своем месте. Он – вызывает слезы и, можно надеяться, мысли, и уж точно – чувства, какие-то особенно верные и незамутненные. Он, как бы это там ни звучало, – нужен, чтобы помнили. Актерам на премьере аплодировали стоя, и было это чем-то явно большим, чем восхищение публики театральной игрой.