«Снарядный голод» сказался на всем ходе Великой Отечественной

Ровно в этот день, 28 марта 1942 года, Наркомат обороны СССР издал приказ, критически важный для победы в войне. Речь шла о том, как преодолеть «снарядный голод» – колоссальный дефицит снарядов для артиллерии. Как и почему он возник, какие жесткие меры пришлось принять и военным, и советской промышленности – и какие долгосрочные последствия имел этот дефицит для войны в целом?

Еще до войны, 5 января 1941-го нарком обороны маршал Тимошенко вместе с маршалом Куликом представили Сталину доклад о состоянии производства артиллерийских боеприпасов. В докладе было отмечено, что «эта наиважнейшая область военной промышленности находится все еще в крайне неорганизованном состоянии и не обеспечивает оборону страны». По мнению маршалов, на протяжении 3,5 лет не было ни одного периода, когда Наркомат боеприпасов полностью выполнил правительственные задания. В итоге армией было недополучено «433 тыс. крупных, 9641 тыс. средних и 4696 тыс. мелких калибров выстрелов».

На три месяца войны

А 18 апреля 1941-го Тимошенко и Жуков доложили Сталину и Молотову о состоянии обеспеченности Красной армии боеприпасами. По их мнению, необходимо было иметь на каждое орудие запас снарядов на три месяца войны. Но к 1 апреля таковой имелся лишь к 107-мм пушкам и 76-мм танковым и дивизионным орудиям, а орудия же других калибров его не имели. К примеру, 45-мм танковые и противотанковые орудия были обеспечены выстрелами на 1,3 месяца, 122-мм гаубицы образца 10/30 г. и 38 г. на два и 0,8 месяца, а 152-мм гаубицы образца 09/30 г. и 38 г. на 2,2 и 0,8 месяца соответственно.

Согласно докладу, на 1 апреля 1941-го Красная армия имела свыше 59 млн снарядов калибров от 37 мм до 305 мм. Выполнение плана по боеприпасам 1941 года должно было увеличить их количество к 1 января 1942-го до 85 млн штук. Но, как отметили Тимошенко и Жуков, даже такая цифра не дала бы советской артиллерии желаемый трехмесячный запас боеприпасов на орудие, так как дефицит составил бы более 40 млн снарядов.

Нападение Германии на СССР 22 июня породило военную катастрофу 1941 года, когда Красная армия потерпела серию крупных поражений. Советские войска лишились большого количества артиллерии и боеприпасов во время приграничных сражений. К примеру, при отступлении из Каменец-Подольского укрепрайона в июле 1941-го советские части уничтожили около миллиона снарядов и 11 млн патронов. И хотя довоенные запасы еще существовали, к концу 1941-го в Красной армии начался «снарядный голод». Почему?

Из пушек по воробьям

Суммируя опыт первых боев на Восточном фронте, немецкое командование отмечало, что советская артиллерия часто ведет «продолжительный массированный огонь с большим количеством боеприпасов». Вермахту это очень не нравилось. Его солдаты, побывавшие под советским обстрелом, именовали его «адским». Как писал один из них: «перед нами настоящий ад, русские ведут перед носом такой артогонь, который я в жизни не считал возможным».

Но у советского беспокоящего огня была и оборотная сторона. Уже 5 августа 1941-го в своей директиве Резервному фронту генерал армии Жуков отметил, что артиллерия расходует много снарядов как по своей вине, так и пехотных командиров, приказывавших стрелять «для шума и удовлетворения надуманных «заявок» снизу». Виновными в этом Жуков счел командиров, потворствовавших огромному расходу снарядов и мин «без всякой пользы для дела».

Еще более неприятный факт выявил маршал Тимошенко. В результате изучения им действий войск Западного фронта в августе 1941-го было установлено, что они воюют лишь артиллерией, не используя огневые средства пехоты. К примеру, в 16-й армии за 20 дней боев на единицу оружия в сутки расходовалось два винтовочных патрона, одна 82-мм мина, 30 шт. 76-мм и 40 шт. 122-мм снарядов. В 19-й армии при расходе в день семи патронов на винтовку и пулемет в то же время тратилось 69 шт. 76-мм, 42 шт. 122-мм и 71 шт. 152-мм снарядов. Таким образом, Западный фронт имел ничтожный расход боеприпасов пехотного оружия и неимоверно большой расход снарядов.

Похожая ситуация отмечалась и на Юго-Западном фронте. В своем приказе от 8 ноября 1941-го Тимошенко сетовал, что артиллерия фронта часто вела бессистемный огонь и зачастую по второстепенным целям. При этом расход боеприпасов не ограничивался, а заявки на них создавались «непродуманно и для страховки очень завышенные». Накапливая большие запасы на своих позициях, артчасти не могли их вывезти в случае отхода, что приводило к их уничтожению или к захвату врагом.

Таким образом, в начале войны в Красной армии были плохо налажены артразведка и корректировка огня, а артиллеристы часто бессистемно били по второстепенным целям. Неудивительно, что к концу 1941-го советская артиллерия стала испытывать недостаток боеприпасов. В итоге советское командование ввело лимиты на выстрелы.

Приказ НКО

Советское правительство принимало экстренные меры для исправления ситуации с боеприпасами. После введения по ним мобилизационного плана и эвакуации предприятий на восток Государственный комитет обороны в декабре 1941-го утвердил план производства боеприпасов на первый квартал 1942-го, согласно которому армия должна была получить свыше 22 млн снарядов калибров 37 мм и выше.

Промышленности было непросто выполнить такие заказы, так как она и ранее не справлялась с ними. Но хуже было другое. Отгрузка, доставка, учет произведенных снарядов и их хранение на складах также оставляли желать лучшего.

В феврале 1942-го Наркомат госконтроля проверил снабжение действующей армии боеприпасами. Было выявлено, что отгрузка, продвижение и прибытие транспортов Главного артуправления (ГАУ) и фронтами Красной армии контролируется неудовлетворительно. Учет боеприпасов запутан и не отражает их фактического наличия. При этом донесения о расходе и наличии боеприпасов представляются ими несвоевременно и нерегулярно.

Госконтроль выяснил, что в ГАУ допускают систематические опоздания отправок фронтам транспортов с боеприпасами. Так, в декабре – январе 205 транспортов были отправлены с опозданием от 1 до 26 суток. При этом в распоряжениях об отправке имела место путаница, что даже приводило к доставке боеприпасов не по адресу. Все это свидетельствовало о «недопустимой расхлябанности и безответственном отношении к порученному делу» целого ряда работников управлений ГАУ.

Ситуация у фронтов выглядела не лучше, так как их артуправления не контролировали передвижения транспортов с боеприпасами. Так, к 29 января на ж/д путях Западного фронта скопилось 23 эшелона, некоторые из которых простаивали более двух недель. При этом фронтовые управления еще и не сообщали армиям об отправке к ним снарядов. Кроме того, по мнению Госконтроля, учет боеприпасов на фронтовых и армейских складах, а также в армиях и дивизиях велся «недопустимо плохо» и не отражал их фактического наличия и расхода.

Проверка также выявила ряд безобразий с хранением боеприпасов. К примеру, на Волховском фронте их выгружали прямо в снег рядом с ж/д путями: в 52-й армии в таком состоянии «хранились» ящики с 8884 единицами 76-мм, 1880 152-мм и 999 45-мм снарядов, а также несколько десятков тысяч мин и ручных гранат. Причем некоторые из ящиков были разбиты и боеприпасы валялись в снегу.

Получив данные проверки, 28 марта 1942-го НКО издал приказ № 0221, подписанный маршалом Буденным. Последний отметил в нем, что все выявленные Госконтролем факты нарушений являются недопустимыми, преступными и свидетельствующими «об инертности, отсутствии контроля и слабой требовательности» артиллерийских начальников всех уровней и их заместителей. 

Буденный приказал начальникам управлений ГАУ, отвечавшим за боеприпасы, улучшить учет их отправки и доставки, строго контролируя эти процессы. Военным советам фронтов приказывалось усилить контроль над постановкой на учет боеприпасов во фронтовых артуправлениях, а также в армиях и дивизиях, и не допускать беспорядка в хранении боеприпасов на складах. На всех лиц, упомянутых в приказе и материалах проверки Госконтроля, Буденный потребовал наложить строгие взыскания, а тех, кто оказался бы замешан в хищении и недостатке вооружения и боеприпасов на складах и в войсках, должны были предать суду.

Исправление ошибок

Причины появления «снарядного голода» в начальный период войны оказались разными. Это не только приграничные потери складов в 1941-м, но и отсутствие нужных мощностей по производству боеприпасов. Уже 20 августа 1941-го управление вооружения наземной артиллерии ГАУ докладывало, что промышленность плана по производству боеприпасов не выполняет, а снабжение ими действующей армии идет за счет Дальневосточного округа. Ситуацию усугубило также неумелое и расточительное использование Красной армией довоенных запасов артиллерийских снарядов. 

В итоге советскому правительству и командованию Красной армии удалось исправить ситуацию, избавив действующую армию от «снарядного голода». Была налажена работа промышленности, повышена ответственность в деле доставки и хранения снарядов, а советская артиллерия избавилась от бессистемной стрельбы по второстепенным целям, улучшив качество разведки и корректировки огня.

Но процесс исправления ошибок и недочетов в производстве и расходе боеприпасов длился до 1944 года. Это стало одной из важных причин затягивания хода Великой Отечественной войны.