Спасавшие людей на пожаре в Кемерово становятся героями народного эпоса

– Нас поставили. Мы стоим, – объясняет старший лейтенант полиции, опирающийся на металлическую загородку.

Десять часов утра, день траура. Площадь Советов в Кемерово обнесена барьерами. Через каждые несколько метров получившегося периметра – то полицейский, то крепкий штатский с повязкой народной дружины, а то и оба рядом. На площадь – нельзя, через площадь – нельзя. В администрацию области – по удостоверению.

– Либо сюда попросите прийти сотрудника, к которому идете, – объясняет старлей.

– А если к вице-губернатору? Или самому Аману Гумировичу? – повышает ставки кто-то из недовольных оцеплением.

– Если они действительно ждут вас, то что-нибудь придумают, – невозмутимо отвечает офицер.

– Вам в отделение Пенсионного фонда? – слышится от соседнего импровизированного блокпоста. – Пройдите двумя кварталами ниже и потом дворами, пожалуйста.

Понять, зачем перекрыли площадь, в принципе, можно. Накануне здесь весь день шел несанкционированный митинг, доставивший представителям областной администрации немало неприятных – не минут даже, а часов. Сейчас, однако, на митинг никто никого не собирал. Да и десяток прохожих, спешащих найти обходной маршрут, никак не похожи на пять тысяч протестующих граждан.

На эту тему
• Что нужно знать, иметь и уметь, если пожар у вас дома
• Трагедия в Кемерово запустила новое массовое явление
• Потрясенное Кемерово учится жить после трагедии

С другой стороны, если альтернатива – перекрыть площадь на следующий день после митинга, боясь продолжения, либо разогнать сам митинг (напомним, несанкционированный)... Что ж, спасибо, что желание властей ограничить и запретить общественную активность проявилось только спустя сутки. Как в том анекдоте: «Когда меня с вами нет, вы можете меня даже бить».

* * *

Улица 50 лет Октября. Пятьдесят метров – до ТРЦ «Зимняя вишня» и народного мемориала около него. Из них десять метров – очередь. В магазин «Цветы». К полудню очередь увеличивается вдвое. Чтобы вскоре рассыпаться: на магазине появляется объявление «Цветов нет, будут после».

Цветов и игрушек – собственно, того, что и составляет мемориал – минимум в три раза больше, чем накануне. Сдавленный плач. Шепот «она такая красивая... была красивая...», снова рыдания.

Обычные в эти дни разговоры о том, что власти скрывают количество погибших, потихоньку уходят на второй план. Помогли и митинг – невзирая на общую раскаленность обстановки – и общественная инспекция морга и хладокомбината, проведенная накануне активистами.

Теперь говорят больше о тех, кто пытался помогать людям выжить на пожаре. И особенно – о тех, кто помог многим. Что фотограф-аниматор Женя, работавший в ТРЦ и наотрез отказывающийся называть свою фамилию, спас 30 детей, надев на себя противогаз и показав, куда нужно бежать. Что продавец Хуршед и охранник Фарзон – обувной магазин, первый этаж – спасли минимум 50 человек, потому что у них в магазине был свой запасной выход, а Хуршед и Фарзон вовремя сориентировались и стали перехватывать мечущихся людей.

А вот уборщик контактного зоопарка, безуспешно пытавшийся спасти хоть кого-то из двух сотен подопечных – если верить его соседке Ирине Николаевне («Здесь не была, слава богу»), кажется, попал в больницу. Не пострадавшим в пожаре – а уже со срывом.

Обычный процесс: трагедия уходит в эпос. От безумной гонки слухов о количестве погибших – сто, двести, триста пятьдесят; как будто шестьдесят четыре – это мало, внимание людей переключается на тех, кто пытался противостоять катастрофе. То есть на героев.

– Сейчас не до этого, – вполголоса отвечает по телефону Илья Середюк, мэр Кемерово. Вопрос корреспондента газеты ВЗГЛЯД – известно ли, кого отметит город за подвиги на месте трагедии. Если нет других распоряжений, то этим обычно занимаются мэрии – печальная, сложившаяся традиция. – Нет, еще не начинали этим заниматься. Вы догадываетесь, что тут много других дел. Извините, я с людьми, на встрече.

Скорее всего, имеются в виду похороны. В Кемерово начали прощаться с погибшими. Первые процессии – в день траура. Остальные – по мере завершения экспертиз.

* * *

- Журналистов не пускаете? – негодует коллега из федерального издания. В оперативном штабе спасателей, что неподалеку от «Зимней вишни», в кемеровской школе № 7, опять стали лютовать с пропускным режимом. Хотя с чего бы: спасательная операция завершается, а родственников погибших здесь уже мало. Да и накануне почти не было.

– А тогда почему она там? – показывает коллега на небольшого роста женщину в белом халате. – Она не врач, она журналист!

Телеведущая Елена Малышева – а речь идет именно о ней – исчезает в районе спортивного зала. Малышева – уроженка Кемерово; по ее словам, пожар в ТРЦ – трагедия на уровне личной.

– Это невыносимо, – говорит на камеру Елена Малышева, стоя рядом с Зурабом Кекелидзе, главой Института им. Сербского. На школьном дворе идет телемост с Москвой, прямой эфир. – Так сказала мне бабушка, потерявшая двоих внуков. Невыносимо. Но сейчас надо прожить. А потом жизнь все равно возьмет свое. Это я тебе говорю, Игорь, – Малышева резко поворачивается в сторону Игоря Вострикова.

Накануне Игорь вместе с другими активистами провел митинг на площади Советов. Сейчас он – при оперативном штабе, общается с медиками. В Кемерово с подачи детского омбудсмена Анны Кузнецовой налаживают службу постоянной психологической помощи. Не только для пострадавших, не только для родных – для всех, кого зацепила трагедия. То есть, скорее всего – для Кемерово в целом.

– У Игоря погибли все, – поясняет Елена Малышева. – Все пять человек, вся семья. Но жизнь возьмет свое.

В «Зимней вишне» что-то загрохотало – видимо, завершают разбор завалов. Теперь Елену Малышеву слышно только телезрителям.

* * *

– Контактный зоопарк был здесь, – показывает пожарный куда-то в темноту. – Вот, стена расписная. На самом деле тут снимать-то и нечего.

Свет над чьей-то камерой выхватывает роспись «Ребятам о зверятах» и обгорелую клетку. Поход нескольких съемочных групп в ТРЦ «Зимняя вишня» организовал Следственный комитет. Черным-черно, вода капает отовсюду – то ли от проливки пожарными расчетами, то ли в русле общей оттепели, которая в Кемерово уже несколько дней. Закопченные, где-то разорванные стальные балки.

Прямую трансляцию – «короткая, и слава богу» – наблюдают на своих телефонах почти все, кто пришел к народному мемориалу. К вечеру он разросся еще больше. Две женщины в оранжевых жилетах городских служб укладывают цветы в картонные коробки – стоя, «чтобы не так подмерзали».

Очередь у магазина «Цветы» вновь распадается. В этот день цветы закончились уже в третий раз.