«Продолжали жить взглядами 1970-х»

Военная наука отстала

Военные НИИ нужно нацеливать на анализ современных войн и внесение конкретных предложений

Российская военная наука должна живее реагировать на изменение форм и способов вооруженной борьбы в мире и давать четкие рекомендации военному руководству, заявил начальник Генштаба генерал армии Николай Макаров, передает «Интерфакс».

«За последние два десятилетия мы не сумели вывести военное искусство на современный уровень и продолжали жить устаревшими мерками. В то время как весь мир развивал космические технологии, информационно-управляющие системы, массово закупал оружие, у нас ставка делалась на массовую армию и закупку у промышленности морально устаревшего вооружения. Мы просмотрели развитие способов, а затем и средств вооруженной борьбы», – заявил Макаров на собрании Академии военных наук (АВН).

По его словам, наиболее бурное развитие форм и способов вооруженной борьбы в мире произошло в последние 20 лет. «Оно связано с переходом от широкомасштабных линейных действий многомиллионных армий к маневренной обороне нового поколения исключительно профессионально подготовленных вооруженных сил и сетецентрическим военным действиям», – указал Николай Макаров и отметил, что первым сигналом изменений в военном деле стала операция многонациональных сил в Ираке «Буря в пустыне». Именно тогда, по его словам, впервые была отработана операция группировки войск, «которая представляла собой последовательные, в ряде случаев изолированные действия формирований различных видов вооруженных сил, включающие специальные и информационные операции, длительную воздушную кампанию и скоротечную наземную операцию».

#{smallinfographicleft=424488}К сожалению, на рубеже 80–90-х годов прошлого века советские военные ученые и военная наука в целом не смогли полностью увидеть и оценить тенденции развития военного искусства, констатировал Макаров. «Произошло в какой-то степени отставание от передовой линии, – признал начальник Генштаба. – Этот (западный) опыт на вооружение в полном объеме нами взят не был, и мы пропустили этот сигнал».

Генерал отметил, что новые тенденции вооруженной борьбы были развиты в 2003 году в ходе операции «Свобода» в Ираке. Ее характеризовало, в частности, массированное применение высокоточного оружия, использование войсками космических средств и информационных технологий. «При этом сроки выполнения ударных задач сократились от нескольких часов до нескольких минут. Цели поражались в масштабе и времени, близком к реальному», – уточнил Макаров. В результате Вооруженные силы Ирака, которые по численности и боевому составу значительно превосходили коалицию, в течение кратчайшего времени были разбиты, Ираку было нанесено сокрушительное поражение. «После кампании 2003 года нашей военной наукой рекомендаций руководству Вооруженными силами сделано не было. Мы продолжали жить взглядами 1970-х годов», – посетовал начальник Генштаба.

По его словам, кардинально изменить ситуацию в этом вопросе военное руководство заставили события августа 2008 года в Южной Осетии. Только после них появилась программа приведения российских Вооруженных сил к новым стандартам. «Нужно было срочно выводить армию из того кризиса, в котором мы оказались. В результате мы пошли на реформирование Вооруженных сил даже при отсутствии достаточной научно-теоретической базы», – подчеркнул глава Генштаба.

На эту тему
• Минобороны признало необходимость закпуки современных подлодок
• Дмитрий Медведев раскритиковал российскую оборонку
• Путин: Оборонный комплекс России нужно модернизировать
• В ближайшие десять лет планируется существенная модернизация вооружений
• Президент разберется с плохой работой по выполнению госпрограммы вооружений

В самой Академии военных наук вместе с тем не склонны драматизировать ситуацию: «Работаем по плану, все нормально», – отрапортовал в интервью газете ВЗГЛЯД профессор АВН полковник Евгений Лешин. Вместе с тем даже беглый осмотр сайта Академии военных наук выявил тот факт, что как минимум в информационных технологиях российская военная наука действительно несколько отстает даже от российских гражданских отраслей, не говоря уже о зарубежных военных.

В свою очередь генерал-полковник Леонид Ивашов, президент Академии геополитический проблем, подтвердил газете ВЗГЛЯД тезис о существенном отставании российской военной науки от актуальных мировых стандартов: «Научные подразделения в армии сокращены до минимума, научно-исследовательские работы, кроме некоторых направлений, свернуты, реформа армии производится без должного научного прогнозирования и научного обоснования, система военного образования подорвана», – констатировал Леонид Ивашов. «Вот только непонятно, почему начальник Генштаба Макаров говорит об этом как бы со стороны, как будто бы не он лично и министр обороны Сердюков несут за это ответственность», – возмутился эксперт.

Впрочем, косвенно Николай Макаров вину военного руководства признал. Начальник Генштаба в ходе выступления, в частности, заметил, что между военной наукой и реальностью армии образовался разрыв: «С одной стороны, наука пыталась обосновать и внедрить новые формы и способы ведения боевых действий на основе последних достижений, с другой стороны, состав Вооруженных сил и особенно имеющиеся средства поражения не могли реализовать эти концепции», – признал глава Генштаба.

Директор Центра анализа мировой торговли оружием (ЦАМТО) Игорь Коротченко в свою очередь в интервью газете ВЗГЛЯД уточнил, что не все так плохо, как кажется, а Академия военных наук – скорее общественное экспертное бюро, с которого сложно спрашивать за ситуацию в целом: «При Минобороны действуют многочисленные государственные научно-исследовательские институты разного профиля, однако действительно нужно ориентировать их на работу над актуальными задачами, нацеливать на анализ современных войн и внесение конкретных предложений по деятельности Вооруженных сил». Эксперт заметил, что «российская армия перешла на новую структуру формирований (бригады), новую структуру трехзвенного управления, поэтому военная наука, конечно, должна работать в контексте реального положения дел и стоящих перед российской армией задач».

Контрактники вытеснят срочников

В понедельник Николай Макаров в очередной раз подтвердил, что одной из ключевых вех в реформировании российской армии должен быть переход военных частей на формирование по контрактному принципу. «Количество солдат срочной службы по призыву в перспективе сократится до 10–15%, а число контрактников увеличится, как это сделано в армиях ряда стран НАТО, – пообещал он. – Например, в Вооруженных силах Чехии есть малое количество, примерно 10–15%, «срочников». Мы тоже к этому придем».

Глава Генштаба отметил также, что озвученное недавно решение увеличить количество контрактников в российской армии до 425 тыс. человек – «это только первый этап». «Мы дальше будем двигаться к контрактной армии», – заверил Макаров.

По его словам, Генштаб тщательно изучил опыт перехода на контрактную армию в ряде стран, в том числе Польше, Чехии и Болгарии. «Контрактник Вооруженных сил Польши получает сегодня в месяц 1,1 тыс. долларов, из них 700 долларов – за службу и 300–400 долларов - за наем жилья. В Чехии контрактник получает 700 долларов. Кроме того, военнослужащие от рядового до генерала получают по 500 долларов за наем жилья. Мы тоже придем на эту сумму для контрактников», – отметил генерал. Он рассказал, что сейчас в Минобороны РФ как один из вариантов обеспечения жильем военнослужащих рассматривается выплата достойных денег на найм жилья.

Напомним, что с 2012 года планируется осуществить повышение денежного довольствия офицеров российской армии. Лейтенанты, в частности, будут получать в среднем по 50 тыс. рублей.

Недостаток офицеров

Увеличение численности офицерского состава в Вооруженных силах со 150 тыс. до 220 тыс. необходимо для комплектования новых высокотехнологичных войск, заявил в понедельник начальник Генштаба Николай Макаров.

«Это новые технологичные войска, которые мы сейчас организовываем, в том числе воздушно-космическая оборона, и для них, действительно, нужны офицеры. Это, прежде всего, технические работники», – рассказал глава Генштаба. Он напомнил, что первоначально планировалось иметь в российской армии 150 тыс. офицеров, но в связи с развитием высокотехнологичных войск и поступлением сложных новейших систем вооружения численность офицеров решено дополнительно увеличить на 70 тыс. человек.

При этом Макаров подчеркнул, что на новые офицерские должности не будут назначаться офицеры, которые были уволены в связи с реформированием Вооруженных сил. «Никто никого возвращать не собирается, – сказал он. – Эти 70 тыс. офицеров абсолютно не имеют отношения к тем, чьи должности были сокращены».