
Европейская гуманность, которую впитали русские интеллигенты, в прошлом уже показывала свое лицемерие, побуждая русскую интеллектуальную элиту поворачиваться лицом на Восток.
11 комментариевЕвропейская гуманность, которую впитали русские интеллигенты, в прошлом уже показывала свое лицемерие, побуждая русскую интеллектуальную элиту поворачиваться лицом на Восток.
11 комментариевПочему-то мы стараемся быть очень справедливыми, когда дело касается наших западных соседей. Мы уверены, что даже малейшая критика в их адрес заставит нас забыть о своих собственных просчетах и недостатках.
21 комментарийИюнь 2025 года обесценил нарративы о грядущем «западном рае» для Украины. Перспективы оказаться в ЕС, НАТО, вечно пользоваться защитой США стали абсолютно нереальными. И даже информационно зомбированные украинцы не могут не видеть этого.
14 комментариевШкольник : Журналист не должен быть чиновником
На эти и другие вопросы, связанные с массмедиа, корреспонденту газеты ВЗГЛЯД Василию Печко ответил член Общественной палаты, руководитель Общероссийского информационно-образовательного проекта «Медиакратия», продюсер Первого канала Александр Школьник.
Журналисты превратились в настоящих чиновников четвертой власти – а граждане, общество перестали их интересовать
– Александр Яковлевич, Вы и в журналистике давно, и в общественной жизни не первый день. А в самом деле вы кто?
– Я в журналистике не просто давно, а очень давно. Свою первую заметку подготовил для отрядной газеты, когда мне было 7 лет и с тех пор, в разных качествах, но всегда в профессии.
А вот кто я в самом деле – это и просто, и сложно одновременно. Самым хорошим был бы ответ: «Не скажу». Я журналист, который очень давно занимается тем, что проектирует, создает, «раскручивает» общественные объединения журналистов. Объединения, с помощью которых можно учиться, развиваться профессионально, отстаивать свои интересы, устанавливать прямые неформальные контакты с властью, наконец, врастать в само общество, становиться его частью.
Для меня всегда принципиально важным было найти способы строительства такого журналистского корпуса, который бы отличался высоким уровнем профессионализма и одновременно был лишен той брони цинизма, которая хоть и считается частью «рабочей одежды», но в конечном итоге, увы, приводит к профессиональной деградации. Следуя этим целям, два года назад был «запущен» общероссийский информационно-образовательный проект «Медиакратия», а весной 2006 года не его базе была учреждена Национальная ассоциация журналистов «Медиакратия».
Кроме этого, есть огромная занятость в связи с проведением конкурсов, форумов, ассамблей и иных «больших и радостных» событий для журналистов с участием самих журналистов. А еще у меня всегда были и остаются обязанности, связанные с работой на телевидении – сейчас я остаюсь продюсером Первого канала. А теперь еще у меня есть и обязанности члена Общественной палаты. Все это – я.
– А что происходит с вашими проектами и организациями, когда они заканчиваются или когда вы из них уходите?
– А они не заканчиваются, и я из них не ухожу. Они могут трансформироваться, сливаться, разливаться, вырастать в нечто большее, но ничего из того, что было сделано, не исчезло в никуда и никто из людей, которые принимали участие в том или ином проекте, не потерялся. Может меняться и мой статус в организации. Когда уверен, что проект «на ногах», то управление можно передавать и сохранять только функции куратора.
Вот, например, проекту «Юнпресс» – это Международная детская организация самых юных журналистов – в этом году 15 лет, а проекту «Медиакратия», участие в котором принимает более 1000 молодых региональных журналистов из всех субъектов Федерации, – только два года. Но и тот и другой проекты востребованы, успешны и имеют серьезные перспективы.
Я вообще в каком-то смысле эдакий Плюшкин – все, что наработано, все мое. И всегда буду таскать свой багаж за собой, никого не теряя из виду, никого не забывая и ни с кем не прощаясь до конца. Отношения с людьми нужно беречь не меньше, чем любые другие человеческие блага.
– Значит, из «Медиакратии» вы тоже скоро уйдете – передадите дело молодым и начнете работать над чем-то новым? Если не секрет, то над чем?
– Не секрет. Буду продолжать работать над развитием проекта «Медиакратия» и над недавно созданной на его базе Национальной ассоциацией «Медиакратия».
Этот проект задумывался как крайне амбициозный, и сейчас, пусть и успешно, реализован лишь его начальный этап, а амбиции проектировщиков и участников удовлетворены лишь процентов на десять.
![]() Я – журналист, который очень давно занимается тем, что проектирует |
По сути, это даже больше, чем просто социально-ответственная журналистика. Это профессионалы нового типа, способные разговаривать с властью на равных, не бояться местных чиновников, видеть в людях не материал для манипуляций, а свободных граждан свободной страны и относиться к ним с подлинным уважением. Задача эта сложная, так как требует серьезной ломки сознания, изменения внутрирегиональных взаимоотношений, не игрушечного вовлечения молодых людей в сценарии большой политики.
Как видите, это действительно амбициозно, и такие планы за год не реализовать. Так что еще буду достаточно продолжительное время внутри проекта и даже, если оставлю непосредственное руководство, то не оставлю сам проект.
Кроме этого, еще и Национальную ассоциацию на ноги нужно поставить. А вы говорите – «что дальше». Дальше – работа.
– Кстати о Национальной ассоциации. Вы как-то стараетесь о ней не говорить... Еще не привыкли?
– О привычке вообще речь не идет. Ассоциация ведь не из воздуха появилась и не по моему желанию или распоряжению. Ее учреждение стало естественным продолжением развития медиакратического проекта. Его участники сами почувствовали необходимость некой формализации отношений, возникла потребность в официальном признании, юридическом оформлении сложившейся общности. Словом, проект стал фундаментом новой общественной организации.
Я не стал на этой теме останавливаться подробно по простой причине – рано пока. Мы еще даже не презентовали ассоциацию, не говоря уж о проведении серьезных акций или мероприятий. Чего говорить, если дел пока нет.
Единственное о чем хотел бы сказать обязательно – так это о тех отличиях, которые есть и будут сохраняться между проектом и организацией. Это важно, так как и там, и там, в названии есть общее слово «медиакратия».
Проект ориентирован на молодых людей, успешных в карьерном старте. Их профессия не обязательно напрямую должна быть связана с журналистикой. Я уже говорил, мы намерены значительно расширить профессиональную базу проекта, сохранив при этом и его географию. Мы будем считать обязательным условием развития наличие проектных форпостов во всех субъектах Федерации.
В проект должны включиться те, кто вообще умеет писать, снимать и говорить на политические и социальные темы, кто увлечен гуманитарным проектированием, для кого общественно-политическая, социально-экономическая жизнь в стране является предметом пристального внимания, личного интереса.
А Ассоциация – это все же профессиональное объединение тех, кто имеет непосредственное отношение к масс-медиа, причем без возрастных рамок. Акцент мы предполагаем сделать на включенность в новую организацию представителей региональных, местных СМИ.
![]() Плохо, если журналист или структура СМИ становятся «карманными» |
Мы же хотим, чтобы в России, наконец, появилась по-настоящему действенная общественная организация журналистов, способная не только на защиту интересов и прав своих членов, не только на проведение акций, реализацию проектов, создание информационных поводов, но, что для нас принципиально важно, на изменение структуры и качества информационного пространства в стране.
– Правильно ли я понимаю, что вы хотите революционного изменения информационного пространства, самого характера журналистики?
--Никогда. Нет такой ситуации, которая бы требовала революционных преобразований. Ничего не нужно ломать, но нужно преобразовывать. Нужно реконструировать здание с использованием современных строительных материалов, поменять коммуникации, договориться о правилах содержания дома и научиться жить в новых условиях и по новым стандартам.
Я с огромным уважением отношусь к отечественной журналистике, к ее истории и традициям. Наши журналисты всегда умели писать, умели снимать, умели отвечать потребностям эпохи. Поэтому речь не может идти о смерти российской журналистики. Но появился легкий запах нафталина, ушло содержание, не модным стало журналистское расследование, вольно обращаемся с языком.
А самое главное, о чем собственно и речь, – исчезли границы допустимого, самоцензура, журналисты превратились в настоящих чиновников четвертой ветви власти. Сами граждане, общество перестали их интересовать. Мы научились говорить о социальной ответственности и многого требовать от других, но до сих по в полной мере не осознали, что требование социальной ответственности касается и всех тех, кто причастен к формированию информационного пространства.
Вот это нас действительно не устраивает, вот от этого мы намерены отказаться и для этого взялись за формирование нового поколения журналистов. Мы хотим, используя самые разные формы и средства, найти, обучить и дать возможность профессионально расти тем молодым, кто готов сочетать знания современных информационных технологий, формирования общественного мнения, продвижения информационного продукта на рынке с подлинным интересом к человеку, обществу.
Кто готов осознать свою власть над развитием событий, над общественными решениями, возможно, над судьбой человека, но не использовать это осознание во вред – в корыстных интересах или попусту – ради сиюминутной выгоды или сомнительной сенсации.
Российской журналистике нужны люди, способные находить баланс между интересами общества и власти. Они должны научиться быть взвешенными партнерами государства в решении его стратегических задач и пристальными наблюдателями, заинтересованными рассказчиками того, как именно меняется качество жизни, общественные настроения в соответствии с решениями власти. Я вообще не знаю никакой другой профессии, в которой было бы так сложно оставаться востребованным и популярным, сохраняя верность самому себе, этическим нормам.
Вот о чем идет речь. Вот в каком смысле «новая журналистика» и «новое информационное пространство». Как видите, ничего революционного. Просто нужно соответствовать времени и его вызовам. Для этого мы запустили проект «Медиакратия», для этого создали Национальную ассоциацию журналистов. Очень надеюсь, что наши надежды оправдаются.
![]() Отношения с людьми нужно беречь не меньше, чем любые другие человеческие блага |
Но для того что бы хартия стала рабочим документом, принимаемом в сообществе, чтобы ей стали следовать, нужны новые люди. Если сам журналист, любой, кто работает с информацией и влияет на общественное мнение, не будет считать себя лично обязанным выполнять те или иные договоренности, то, будь они хоть трижды правильными, они так и останутся бумагами, не имеющими реального отношения к жизни.
– Но где взять новых людей? Вы думаете, проблема может быть решена в рамках проекта или с помощью общественной организации?
– Частично да. Может быть решена. Если по-настоящему упереться. Однако вопрос справедлив. Этого недостаточно. Для того чтобы воспитать новых людей, нужна новая школа. Создание такой школы, если хотите, «медийного инкубатора» станет нашей задачей на ближайшее время. Нас в этом поддерживают многие, и я уверен, что идея окажется жизнеспособной и наши усилия позволят создать в России новую современную медийную среду.
– Вы несколько раз в ходе беседы особо выделили региональную составляющую проекта «Медиакратия». Это случайность или за этим кроется какой-то особый смысл?
– Особого смысла нет, но это и не случайность. Для меня действительно важно, чтобы было устойчивое понимание. Мы сосредоточены на работе именно с региональными кадрами. Информационное пространство такой страны, как Россия, должно быть сбалансированным, оно не может иметь только столичное происхождение. Совершенно очевидно, что мы теряем ощущение общности и масштаба. Ведь есть мировые и федеральные события и новости, и нет никаких других.
В результате разрушается не только медийное поле, исчезает профессионализм регионального журналистского корпуса. Если ты молод и талантлив, то путь один – в Москву: на ТВ, радио, в информагентство, – а на местах остаются те, кто не смог уехать, «пробиться». Отсюда ощущение заштатности, ненужности, отсутствие стремления к развитию.
А в целом – узость информационного пространства, его недоразвитость, а иногда и комичность: в течение суток в режиме «нон-стоп» одни и те же новости, и все внутри федерального поля, как будто за ним больше ничего нет. Мы хотим доказать обратное и сделать региональную журналистику полноправным и конкурентоспособным игроком медиапространства, медиарынка.
– Кстати о рынках. Вы о многих хороших и правильных вещах сказали, но ни слова о бизнесе. Далеки от денег? Не любите о них говорить? «Кто платит?» – вопрос все еще актуален?
– Актуален, но не до такой степени, как еще пять лет назад, и уж, конечно, не до такой – как пятнадцать лет назад. Далеким быть от денег невозможно, их нужно зарабатывать. Современный информационный мир стоит дорого. Технологии правят бал, правда, иногда в ущерб смыслу и содержанию, но тем не менее…
Конечно, у СМИ сохраняется зависимость от бизнес- и административного ресурса. Можно ли от этой зависимости избавиться абсолютно и навсегда? Уверен – нет. Все три составляющие вместе – это и есть власть, и разорвать отношения внутри такого «клубка» невозможно. Да и не нужно. Ничего дурного во взаимозависимости я не вижу. Плохо, если журналист или структура СМИ становятся «карманными».
Но выступать в роли равноправного партнера, договариваться, находить компромиссы, отстаивать свою позицию, право на сохранение точки зрения – это обязанность журналиста, руководителя СМИ. Этому нужно учиться, закаляться в боях и не пасовать перед трудностями. Считаю, что значительные успехи в этом направлении уже есть.
Единственное чего пока нет, так это еще одной зависимости информационного пространства, – от мнения гражданского общества. Когда оно начнет диктовать СМИ свои условия и задавать правила игры, будет еще тяжелее работать. Но это будет справедливое распределение сил; и чем скорее это случится, тем лучше для всех.