Возвращение на Лубянку придаст памятнику Дзержинскому новый смысл

Очередная попытка вернуть памятник Дзержинскому на Лубянку увенчалась серьезным продвижением в сторону референдума по этому вопросу. В среду Мосгордума 21 голосом против 10 поддержала предложенное коммунистами постановление о проведении референдума о возможности возвращения памятника на его прежнее место.

Дзержинский и в народном сознании, и в русской истории остается не Троцким, не Землячкой, не убийцей и русофобом, а карающим мечом государства, борцом за справедливость

И хотя в Мосгоризбиркоме в четверг собираются отказать в регистрации инициативной группы по проведению референдума, это будет сделано по техническим причинам – само постановление московского парламента было неправильно оформлено (два предложения КПРФ о референдумах были отклонены, а одно поддержано), что означает, что депутатам просто нужно будет еще раз проголосовать по этому вопросу. При этом глава комиссии по монументальному искусству при Мосгордуме Лев Лавренев уже высказался против проведения референдума как несвоевременного и способного расколоть общество:

«Раз в год, два раза в год к нам поступают предложения от разных граждан, в том числе коммунистов, которые просят вернуть памятник на свое место. Мы отвечаем все время однозначно – нецелесообразно. А нецелесообразно почему? Потому что у нас общество, как говорится, имеет разные мнения. И сталкивать людей лбами на этом вопросе нельзя. Не хватало еще майдана здесь, в Москве. Поэтому мы считаем, что вопрос поставлен несвоевременно».

В связи с этим стоит вспомнить сам контекст обсуждения этой давней уже истории. Снос памятника Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади вечером 22 августа 1991 года стал символическим актом крушения советской власти. Именно падение фигуры Железного Феликса продемонстрировало стране и миру, что власть поменялась – такова уж судьба памятников историческим деятелям.

Сначала валили царей, а потом большевиков. Февральская революция 1917 года ознаменовалась тем, что сбивали государственный герб русской монархии – двуглавых орлов с короной, а к памятникам царям лишь присматривались. Сносить их стали уже большевики, но и либералы с социалистами, правившие до них, успели отличиться – меньше чем через месяц после февральского переворота в Киеве снесли памятник Петру Столыпину, премьеру, убитому в этом городе в 1911-м, человеку, который мог предотвратить смуту в России.

Издевательство над памятником Столыпину было показательным – над ним устроили «народный суд», а сносили при помощи сооружения, напоминавшего виселицу. Эсерам и либералам нужно было, чтобы Столыпин остался в памяти как палач, вешатель, ведь еще при его жизни ему не простили подавление смуты 1905–1907 годов, пустив в ход оборот про «столыпинский галстук».

Но пришли иные времена – и Столыпину воздали должное как великому государственному деятелю уже в столице России, где несколько лет назад его памятник появился у Белого дома.

Дзержинского тоже сносили как палача – его ненавидели как чекиста, как «карающий меч партии». И в его биографии действительно было гораздо больше крови, чем в жизни Столыпина. Если премьер подавлял разгорающуюся смуту, не давая ей превратиться в полноценный пожар, и репрессии были действенными, но умеренными, то глава ВЧК действовал уже после начала полномасштабной смуты, в аду гражданской войны, когда кровь лилась рекой.

Был ли лично Феликс инициатором террора, или насилие шло с обеих сторон? Увы, из Дзержинского невозможно сделать образцового негодяя – зверствовали и красные, и белые. И памятник ему поставили все-таки не как символу красного террора, а как создателю советских спецслужб. Которые в итоге да, не справились – допустили развал не только партии, но и страны. Когда возбужденные москвичи сносили памятник Железному Феликсу, о последствиях не думали. Кому-то было важно падение Лубянки, для кого-то ненавистны были сами коммунисты, кто-то просто радовался бунту и смене власти. Но когда рухнула страна, отношение к свергнутой власти стало меняться, и к Феликсу тоже.

Стали снова вспоминать про его борьбу с беспризорничеством, что стало актуально в 90-е, когда распадалась уже не просто страна, но и русское общество. Стали понимать важность слов про «чистые руки и горячее сердце», когда страна оказалась под властью людей, считавших патриотизм ругательством и не желавших защищать национальные интересы.

В нулевые годы, когда «путинские чекисты» пришли к власти и стали собирать разваленную страну, реабилитация спецслужб в массовом сознании окончательно завершилась. Идеи вернуть Феликса на Лубянку появились уже тогда. Для коммунистов это стало одним из важных элементов пропаганды, притом что ни сам Путин, ни его соратники – выходцы из органов никогда публично не призывали восстановить монумент.

На эту тему
• Мосгордума согласилась на референдум по памятнику Дзержинскому
• «Правый сектор» снес памятник Дзержинскому на Украине

Но идея жила, зрела, и понятно, что если сейчас пройдет референдум, большинство участников будет за то, чтобы вернуть сохранившийся памятник на прежнее место. Круг истории замкнется – осознание событий 1991 года как национальной трагедии (ставшее еще сильнее после украинской катастрофы) логично приведет к отмене самого символического события августа 91-го. Союз не восстановить одним голосованием – памятник вернуть гораздо легче. При этом возращение Дзержинского будет обращено не только к прошлому, но и будущему, и на этом уже пытаются играть самые разные силы.

Многие боятся возможного возвращения. Понятно с либералами – Путин восстановил Феликса, 37-й год в разгаре, дальше будет только хуже, пора валить. Но это сны маленькой и окончательно оторвавшейся от народа группы.

Гораздо серьезней возражения православных патриотов. Как можно восстановить памятник главе ЧК, при котором были расстреляны множество священников, русских офицеров, дворян и просто противников советской власти? Церковь никогда не одобрит возвращения Феликса, тем более что как один из вариантов заполнения пустующей площади недавно обсуждалась установка там памятника великому князю Владимиру Крестителю. Мало того что Ленина не похоронили, так еще и Дзержинского вернули – такие настроения православных будут активно подогреваться в том числе и либералами, которым одинаково чужд что Владимир Святой, что Железный Феликс.

Но при всем этом нужно понимать, что и Феликс, и Владимир, и Столыпин, и Сталин – это наша история, это наш путь. Это опыт нашего народа, нашего государства, в том числе и демонстрирующий то, как они преодолевали расколы и смуты, собирали государство, искали правду и Бога, боролись за справедливость. Ставить сейчас новый памятник Дзержинскому было бы в самом деле неправильным, но восстановить монумент, ставший одним из главных символов целой эпохи, вполне возможно.

Дзержинский и в народном сознании, и в русской истории остается не Троцким, не Землячкой, не убийцей и русофобом, а карающим мечом государства, борцом за справедливость. Это более чем актуально сегодня, и именно такой образ государственного деятеля, идеалиста и патриота нравится людям. Насколько близок к нему был настоящий Дзержинский – это отдельная тема, но в истории всегда выкристаллизовывается какая-то одна сторона личности героев эпохи, затеняя другие.

Памятник тому, кто боролся с врагами государства – не важно, что это было «государство рабочих и крестьян», а не всего народа – памятник тому, кем двигали высокие идеалы, а не жажда власти или наживы. Закрепить такой образ как минимум полезно – и в назидание потомкам, и как предупреждение нынешним борцам с «кровавым чекизмом» и тем во власти, кто забывает про «чистые руки».