Арест 45-го президента США (нынешний Байден – 46-й) Дональда Трампа был кратковременным и скорее символическим. Трампа не облачали в позорную оранжевую робу (как это сделали с главой МВФ Домиником Стросс-Каном, обвиненным в посягательстве на честь престарелой горничной-негритянки), не заковывали в железы и не обращались, как со злодеем. Да и сама процедура длилась только два часа, после чего Трамп отбыл из здания нью-йоркского суда в свое флоридское поместье.
Тем не менее он оказался первым президентом США, побывавшим под арестом, причем нет уверенности, что его дальнейший опыт общения с уголовной юстицией не окажется более неприятным и более длительным. Все-таки прокурор уже потребовал для него 136 лет тюрьмы, что и для более молодого, чем Трамп, человека означает безысходное заточение. В России дают пожизненное только самым черным злодеям.
В любом случае традиция, ведущая начало от 1789 года (вступление в должность первого президента США Джорджа Вашингтона) и до наших дней, согласно которой президент пользуется иммунитетом от уголовных судов общей юрисдикции – более не существует. Два с лишним века был иммунитет, да весь вышел.
При этом, конечно, преследование по кляузному делу о сношениях с порноактрисой, получавшей отступное взамен на молчание о страстных сношениях с Трампом – это не самое худшее, что случалось с человеком в этой должности. Четыре президента – Линкольн, Гарфилд, Мак-Кинли и Кеннеди – были убиты в этой должности, что было неприятнее нынешней порнографии. Еще один президент, Гардинг, в 1923 году, согласно официальному сообщению, покушал крабов и преставился, но многие считали, что причина смерти была другой, связанной с неистовой коррупцией начала 1920-х.
Но убийство первого лица, будучи, конечно, прискорбным и способным внести коррективы в политическую линию, тем не менее считается неизбежным риском, присущим этой должности. Мадам де Сталь отмечала, что «способ правления в России – это самодержавие, ограниченное цареубийством», но ведь не только в России и не только при самодержавном устройстве. Правитель всегда с большей, нежели частный человек, вероятностью может встретиться с кинжалом, пулей или бомбой. Это профессиональный риск царей (королей, президентов etc.).
И в случае такого события государственные институты (искренно или лицемерно – другой вопрос) выражают подобающую такому печальному случаю скорбь. Ведь они сами к нему по предположению непричастны.
Совсем иное дело, когда именно институты государства открыто и с претензиями на справедливость казнят первое лицо (пусть низложенное). Как рассуждает в романе «Петр Первый» либеральный князь В.В. Голицын: «Английский народ сам сокрушил несправедливые порядки, но в злобстве дошел до великих преступлений – коснулся главы помазанника».
Цепочка казненных монархов – Мария Стюарт, Карл I, Людовик XVI, Николай II – создает такие прецеденты, перед разрушительной силой которых меркнут все цареубийства, совершенные частными лицами. Убийство короля Генриха IV или президента Джона Кеннеди можно представить, как совершенное фанатиком-одиночкой – Равальяком, Ли Харви Освальдом. То есть король умер, да здравствует король, вторжение чуждой враждебной силы не колеблет основ государства.
Тогда как восхождение на эшафот Карла I и Людовика XVI, то есть форменная казнь, совершаемая на основе приговора, вынесенного действующей властью, колеблет самые глубинные скрепы и развязывает жестокое противостояние в государстве.
Возможно, титул помазанника Божия, применяемый к монарху, есть не более чем фикция. Тем более фикция – применительно к президенту США. Богопомазанность хоть Трампа, хоть Байдена, хоть какого-нибудь Клинтона может восприниматься разве что как шутка дурного тона.
Но дело в том, что это очень удобная, скажем даже более, спасительная фикция, следование которой избавляет страну от бедствий смутного времени. Тогда как смелость буржуазной революции (английской, французской, русской), отказывающейся от сказок про помазанника Божия, открывает ящик Пандоры. Тут вопрос не о блудодее Трампе, а о снятии важного табу. А там – лихо косой только первый взмах сделать.
