Медийный образ Филиппа Киркорова в последние дни претерпел любопытную трансформацию. Если в прошлом любое телодвижение певца попадало в светскую хронику, то его недавнее выступление перед ранеными бойцами в феодосийском военном госпитале точно ложится в политический контекст момента, наряду с такими событиями, как заключение соглашения о вывозе украинского зерна и московский «отпуск» Герхарда Шрёдера.
Что-то меняется в воздухе. Появилось ощущение, что специальная военная операция пересекает экватор. Вроде бы до полной победы еще далеко, но корабль российского государства устойчиво движется своим курсом. В этих условиях российские аргументы становятся более доходчивыми для колеблющихся.
Филипп Бедросович – как раз из таких. С одной стороны, он не высказывался в поддержку спецоперации, а с другой – не делал, в отличие от Бориса Гребенщикова*, Чулпан Хаматовой и других представителей творческой индустрии, антироссийских заявлений, рассчитанных на западную аудиторию. Скорее его можно было отнести к так называемым испуганным патриотам, то есть таким людям, о патриотизме которых можно было судить лишь гадательно. Теперь многие из этих людей так или иначе ищут себе место в новой реальности, но в отличие, например, от Ивана Урганта, который пытается украдкой зарабатывать через закрытые корпоративы для богатеньких, Киркоров пошел навстречу своей стране с открытым забралом, сделав публичный выбор. Молодец, что тут еще можно сказать.
Однако личная судьба конкретного певца не так интересна. Гораздо важнее, послужит ли его поступок примером для других колеблющихся, отсиживающихся или фрондирующих «звезд»? Не последуют ли за королем эстрады ее герцоги, графы и маркизы, не выстроится ли в реальный или условный феодосийский госпиталь очередь из знатных представителей театра, кино, других искусств? Вполне вероятно, что именно так и случится.
Речь, конечно, не идет о том, что все они станут пламенными патриотами. Поп-тусовка десятилетиями воспитывалась в атмосфере космополитизма, рвать на груди тельняшку за Русь там не принято. Но по той же причине и Украина этим людям не должна быть принципиально мила. Что же касается Запада, то и на него они смотрят всего лишь как потребители западных благ, то есть совсем не так, как это принято у российской «прогрессивной» интеллигенции.
Киркоров сделал выбор, который, вполне вероятно, закроет для него возможность бывать на воспетой им Ибице, а также в Лондоне, Майами, Сен-Тропе и других культовых для его среды местах, не говоря уже о какой-нибудь Эстонии, где только что объявили невъездной безобидную группу «Руки вверх». В России ему не светит ничего гламурнее Сочи, зато при нем останутся стадионные концерты и стадионные же сборы, без которых под солнцем Лазурки ему было бы довольно кисло.
Понятно, что такая дилемма не стоит перед обозревателями сетевых порталов и прочими мелкими сошками креативного класса, которым решительно всё равно, куковать ли в дешевой съемной квартире в Москве, Тбилиси или Петах-Тикве, но вот люди, которым есть что терять, рассуждают немного иначе. Выбирая сторону, они ставят на фаворита. Киркоров поставил на Россию, и это говорит о том, кого он считает фаворитом в сегодняшней исторической гонке. Филипп Бедросович, похоже, намерен сделать всё, чтобы в новогоднюю ночь мы не остались без его общества.
Нужно отдать должное выдержке наших культурных властей. Они терпеливо работали с имеющимися кадрами, дожидаясь, пока фрондеры и колеблющиеся возьмутся за ум. И, судя по случаю с Киркоровым, они почти дождались – или как минимум приобрели дополнительную уверенность в том, что рано или поздно дождутся. Ведь сегодня многие из тех, кто сторонился патриотической повестки, задумаются: а действительно ли мое поведение соответствует моим внутренним убеждениям? Не продиктовано ли оно страхом перед мнением тусовки, своеобразным стадным чувством? Надо сказать, что творческим людям, при всем их декларируемом индивидуализме, зачастую весьма свойственна зависимость от своего цехового сообщества. Но коллективное цеховое мнение может перемениться, и поступок короля эстрады может сыграть роль капельки марганцовки, которая мгновенно окрашивает бесцветный раствор в яркий розовый цвет.
Если примеру Киркорова последуют другие деятели, истосковавшиеся по гонорарам, то мы увидим, как в области культуры возникнет нечто вроде сообщества «системных либералов». Условия их взаимодействия с государством будут просты: мы забываем про ваши метания, про ваши протестные заявления, если таковые имели место, а вы впредь ничего подобного не говорите и вообще ведете себя прилично, не кощунствуете и не пляшете на кресте. Мы не обращаем внимания на ваши фиги в карманах, а вы ездите по госпиталям, честно выступаете в Донбассе, снимаетесь в патриотическом кино и т. п. Вы же профессионалы, в конце концов, а профессионалы обязаны честно отрабатывать свои роли.
Однако есть еще один фактор культурной политики, который рано сбрасывать со счетов. Это мы сами. Слушатели, зрители, читатели. И я говорю даже не о стихийной «культуре отмены», которая, как оказалось, работает и в нашей стране, причем работает в интересах патриотов. Я говорю о массовом запросе на культурное обновление, который реально существует в стране. Приветствуя возвращение блудных творческих попугаев, мы не должны забывать, что в стратегическом плане нам нужна новая культура: народная, а не вторичная, ориентированная на созидание, а не на потребление, на ценности и смыслы, а не на бездумное развлечение.
Мы хотим видеть на культурной сцене новых героев – подлинных, живущих одной жизнью со страной и народом и без элитного чванства. И в том, чтобы пойти навстречу этому запросу, видится настоящий, долговременный интерес общества.
* Признан(а) в РФ иностранным агентом
