«Вперед к отцам!» – таким был лозунг православного возрождения, провозглашенный священником Георгием Флоровским в 30-х годах прошлого века. Этот лозунг вызвал широкое движение христианской мысли, которое захватило не только православных, но и заново открыло православие и для католиков, и для протестантов, привлекло в Русскую церковь огромное количество людей в Европе. Это движение – пример того, как возвращение к истокам и «обновление без модернизма» способны по-настоящему преображать жизнь. Наша сегодняшняя реальность, реальность России, оказавшейся в жестком противостоянии с модернистским Западом, кажется, подталкивает нас именно к такому решению.
Вперед, к будущему, через прошлое, или Вперед, в Византию! – так можно было бы перефразировать лозунг отца Георгия Флоровского. Впрочем, предупреждая возражения людей, находящихся в стадии тяжелой интоксикации либеральной пропагандой, сразу и уточнив: возвращаться предлагается не в «развращенную Византию» (по большей части выдуманную прогрессивными умами), а в Византию идеальную. Иными словами – к тем идеалам, которые работали (и очень неплохо) тысячу лет, и результатом работы которых стала, к примеру, великая Российская империя. Предлагается увидеть эти идеалы из нашего настоящего и возможного будущего – сегодняшними, но свободными от шор глазами. Примерно так, как описывал свое собственное духовное возрождение Пушкин:
…Но краски чуждые, с летами,
Спадают ветхой чешуей;
Созданье гения пред нами
Выходит с прежней красотой…
Итак, Византия. Культурный ансамбль которой (архитектура, философия, искусство, письменность, полученные вместе с крещением) фактически создал Киевскую Русь. Византия, подарившая нам идею Третьего Рима. Византия, невиданный взлет которой в VI-VII веках стал, очевидно, высшим и недосягаемым уже никогда взлетом всей европейской цивилизации в принципе. Возвращение в Византию, «Вперед в Византию!» – это попытка вернуться из адских преддверий, в которых мы сегодня оказались, к ослепительным вершинам духа. Немного приблизиться к пониманию того, что нами утрачено, к «неиссякаемой современности прошлого», как говорил отец Георгий Флоровский.
Фантастический взлет философской, политической и социальной мысли, который пережил позднеантичный греческий мир ранней Византии, стал результатом слияния греческой философской мысли, христианского откровения и имперской идеи Рима. V-VI век Восточной Римской империи – это кульминационная точка высокой античности. Более того, мы имеем право это сказать – высшая точка мировой истории вообще.
В самом деле, такого взлета во всех областях человеческой жизнедеятельности – философии, культуре, антропологии, юриспруденции, социальных и общественно-политических отношениях – человеческая цивилизация не знала и уже никогда, вероятно, не узнает. Это время можно назвать солнечным полднем мировой истории. И как бы странно это ни звучало для современного уха, но мы обязаны сказать и это: вся дальнейшая история человечества, в сравнении со временем, о котором мы говорим, была лишь скольжением вниз с вершин духа.
Просто перечислим для понимания. Именно в это время были выработаны те абсолютно новые для человеческой цивилизации идеи личности, общественного единства и абсолютной свободы, в горизонте которых наш мир (несмотря на всю последующую профанацию этих идей) продолжает двигаться по сей день. В это время творили величайшие философы европейской цивилизации: Аврелий Августин на Западе и великие каппадокийцы (Василий Великий, Григорий Нисский, Григорий Богослов) на Востоке.
- Россия – военная империя
- Россия успела соскочить с Болонской системы
- Россия – это цивилизация Севера
В это время были созданы и величайшие шедевры мировой культуры: тончайшая духовная мистериально-литургическая поэзия, никогда уже более не превзойденная; невероятная по своей силе живопись, о которой дают представление сохранившиеся на Синае иконописные шедевры; наконец, великая архитектура. Константинопольский собор Айя-София оставался непревзойденным чудом света почти 1000 лет. Лишь в XVI веке в Риме был построен собор Святого Петра, превзошедший Софию в величине, но оставшийся холодным и отстраненным памятником совершенству форм.
В это же время были выработаны фундаментальные политические и социальные идеи и институты, остающиеся основой нашей цивилизации. Возможно, мир не рухнул еще лишь потому, что не до конца утратил понятия о монархической государственности и симфонии властей; не говоря уже о Римском праве, кодификация которого императором Юстинианом стала правовым остовом нашей цивилизации. Сохранением античного наследия и генерацией мысли, которая будет формировать смысловые парадигмы следующей тысячи лет, мир обязан Константинопольской высшей школе, открытой Феодосием II в V веке, а в середине IX века преобразованной в Константинопольский университет. В то время, когда европейский Запад пребывал в состоянии совершенной дикости, здесь расцветали науки и искусства.
Наконец, в общественно-политическом пространстве Восточного Рима было явлено то, что мы можем назвать «византийским социализмом»: обширная крестьянская община, внутренне свободная и защищенная имперской властью от произвола богатых наместников и землевладельцев; сбалансированная имперская экономика с государственным регулированием и контролем купеческой деятельности.
Имперский идеал являл жизнь, обустроенную божественным порядком (один Бог на небе, один император на Земле) и исполненную идеей возвышенного единства. Мы и сегодня можем оценить тотальность этого Всеединства в литургическом возгласе: «Твое от Твоих Тебе приносим обо всех и за всё». Праздничная служба в Святой Софии для людей того времени была настоящим чудом – запечатленной в музыке, поэзии и мистериальном действе иконой этого Всеединства. Побывав на царской службе в Айя-Софии, русские послы доносили Владимиру: «Не знаем где были, на небе или на земле». Да, это был идеал, нигде и никогда более не достигнутый.
Разумеется, только идеал. Реальную жизнь Византии (как всегда и везде) раздирали бесчисленные противоречия, ереси, склоки, борьба амбиций и самолюбий. Да и возможно ли вообще на земле воплощение идеала? Едва ли. Но чтобы двигаться вперед и вверх, идеал абсолютно необходим. Как указатель, как та Полярная звезда, по которой настроен курс вашего корабля. Только это – наличие идеала и в той или иной степени приближение к нему – спасает от стагнации, деградации и гибели. Потому важно, чтобы ваш идеал, местонахождение вашей Полярной звезды, были настроены точно.
И в конечном счете мы не можем не сказать это снова: философская, общественно-политическая, эстетическая мысль поздней античности, ранней Византии (этих, так сказать, «темных веков», которыми они остались в сознании Запада, но отнюдь не Востока) явили собой предел возможного в нашем мире. Вся последующая история Европы, христианского мира, история человеческого духа и европейской философской мысли были лишь историей упадка. Достигнув в царствование императоров Юстиниана (последнего, по слову Данте, великого императора Рима) и Ираклия своего зенита, мировая история начала клониться к закату. К тому самому Западу, который догорает сегодня на наших глазах в обезличенном хаосе множащихся гендеров и неопределенных желаний, отраженных в голограммах виртуальной реальности.
Так не пора ли нам откатится к той рабочей конфигурации нашей «операционной системы», от которой мир легкомысленно отказался десять веков назад? И начать пересобирать нашу завтрашнюю реальность с опорой на ее вечные смыслы? «Где мудрость, которую мы потеряли в знаниях? Где знания, которые мы потеряли в информации», – горько вопрошал поэт, ясно определяя путь к возвращению утерянного: из информационного потопа назад, к осмысленным знаниям, а от знаний как груды камней – к возведению из этих камней торжественного собора Софии-Премудрости.
