В Стамбуле не решают, а ведут переговоры

После окончившейся встречи с украинской делегацией глава российской делегации зачитал предложения Киева. Кажется, Владимир Мединский сделал это так выразительно, что в иных патриотических чатах зазвучал давно забытый топоним – Хасавюрт.

Дело, конечно, в Крыме и Донбассе. Согласно предложениям украинцев, определение статуса Крыма откладывалось на 15 лет. Весь этот период Украина обещала не решать вопрос военным путем. То есть живо вспомнился 1996 год, когда Россия официально согласилась отложить рассмотрение статуса своего региона – Чечни.

Проблема массового сознания в том, что оно априори иррационально и следует за эмоциями. Это не наша национальная черта, а витальный признак всего человечества. Пока Telegram-каналы, официальные спикеры СВО и полуофициальные комментаторы со стороны власти молчали после выступления Владимира Мединского, российское массовое сознание в патриотической части принялось саморефлексировать на тему окончания боевых действий. «Это всё? А как же денацификация? А видео, на котором нашим простреливают ноги, не вызовет реакции? Что делать украинцам, которые нас ждут? Мы их предали? Неонацисты продолжат терроризировать мирных жителей, когда мы уйдем оттуда?». Все эти вопросы потекли по коммуникационным каналам только из-за озвученных украинской стороной предложений. Рациональный анализ, то есть взгляд на боевые действия на земле, за рамками эмоций и информационных баталий, рисует иную картину.

Во-первых, заявление Сергея Шойгу о выполнении задач первого этапа спецоперации предполагает, что будет второй. Как минимум один, хотя возможны и следующие – никто не видел планов Генштаба, и все разговоры о сроках, направлениях и результатах СВО – явные спекуляции. Второй этап был обозначен министром как «освобождение Донбасса». Полагаю, ближайшая военная цель – взять крупнейшую группировку ВСУ в котел, для чего и передислоцируются войска с некоторых направлений в сторону к западу от Донецка. Достижение этой цели обозначит новую переговорную реальность. Оба «Минска» были подписаны именно после котлов (Иловайск и Дебальцево). Что будет подписано, никто не знает. Пока не подписано ничего.

Во-вторых, Владимир Мединский перечислил предложения украинской стороны. Они не являются договором между сторонами. Пока это запросная позиция, на которую официальная Россия не отреагировала.

В-третьих, Россия минимизирует военную активность на киевском и черниговском направлениях. Отсутствие штурма городов можно только приветствовать. Все официальные лица, задействованные в медиаобеспечении операции, постоянно говорили, что штурма городов не планируется. Пока реальность соответствует этим заявлениям (Мариуполь – ужасное исключение).

В-четвертых, на официальном уровне Россия не отказалась от целей демилитаризации и денацификации. Ни одно из официальных лиц не обозначило подобную динамику. Собственно, поведение неонацистов по отношению к гражданским и военнопленным в рамках боевых действий лучше всего объясняет сомневающимся причину и необходимость денацификации.

В-пятых, в предложениях украинской стороны нет ничего сверхъестественного. Президент Зеленский уже после начала СВО несколько раз говорил о готовности принять и безъядерный, и нейтральный статус, обозначая отказ и от разработки ядерного оружия, и от курса на членство в НАТО. Про Крым и Донбасс украинское руководство годами повторяло, что не будет от них отказываться. Про денацификацию заявляло, что не принимает этого понятия в принципе. Нынешние украинские предложения не революционны для их позиции.

Наконец, наличие Крыма в запросной позиции украинцев предполагает негативную субстантивную реакцию Москвы. То есть по форме эти переговоры приветствуются, поскольку появились конкретные параметры со стороны Киева, которые можно обсуждать. Но по сути Кремль не будет подписывать документы, в которых будет обозначено изменение статуса российских регионов. Ни российская Конституция, ни позиция официальных лиц, ни эмпирическая социология российского общества не позволяют говорить об изменении отношения к Крыму.

Да, ощущение опустошенности и бессмысленности жертв прокатилось вчера по многим чатам. Мы вовлечены в украинскую медиареальность не меньше украинцев. И фразу «предложения Украины получены и будут доложены президенту» предпочли упустить, чтобы сразу поддаться эмоциям.

Переговоры могут идти годами параллельно боевым действиям – вспомните восемь лет мучений вокруг Минских соглашений. Первая по-настоящему предметная встреча отнюдь не означает принятия предложений одной стороны. Чтобы прогнозировать дальнейшие события, надо дождаться российской реакции на украинские предложения. Ее пока не было.