Очень много экзальтации вокруг. Попробуем шершавым языком логики, которую следует применять при анализе подобных ситуаций.
В конце прошлого года Россия выступила с жесткими требованиями, сформулировав их в ультимативной форме. Речь об изменении системы безопасности в Европе, как она сложилась после холодной войны. То есть вопрос не ситуативный, принципиальный.
Но он принципиален и для Запада, ведь система, существовавшая до сих пор, была Западу крайне выгодна и комфортна. И Запад не видит, почему он должен ее менять ради того, чтобы она больше устраивала Россию.
Так что позиции обеих сторон весьма тверды. И просто полюбовной договоренностью такие вопросы, увы, не решаются. В классические времена решались войной и установлением нового баланса сил, но сейчас война между претендентами, которые обладают ядерным оружием, практически невозможна по причине крайне высоких рисков.
Соответственно в ход идут конкурентные преимущества обеих сторон.
Российское преимущество – тот факт, что ее военные возможности в регионе конфликта несопоставимы с возможностями США и НАТО, а также Россия при крайнем развитии событий способна их применить. В отличие от западных стран, которые категорически подчеркивают, что участвовать в конфликте напрямую не будут.
Американское преимущество – доминирование в мировом информационном пространстве, способность создать выгодный для себя и крайне неблагоприятный для России глобальный нарратив: Москва – хищный и безжалостный агрессор, противостоять которому – всеобщий долг, а вообще – спасайтесь, кто может, пока не поздно. И этот свой инструмент США задействуют сейчас по полной программе, не обращая внимания даже на собственно объект патроната (Украина), который пытается слабо возражать против такого нагнетания.
В реальности никто не хочет военного решения, оно станет огромным риском для всех. Есть основания провести некоторую параллель с Карибским кризисом 1962 года, конечно, в сильно деформированном виде. Без прямой угрозы ядерных сверхдержав друг другу, с асимметричными ресурсами сторон, со стиранием грани между реальными и виртуальными опасностями и с тем, что ставка все-таки регионального, хотя и очень существенного, масштаба. Но по степени нагнетаемого накала ситуация может достигнуть того уровня из-за этих самых информационных инструментов.
Благоприятный выход – как и тогда: в какой-то момент признание большой опасности дальнейшей эскалации и начало прямого разговора по существу о принципах взаимных гарантий.
В 1962 году это сработало и положило начало выработке системы отношений, которая сделала вторую половину холодной войны более безопасной с точки зрения фронтальной конфронтации СССР и США. Сейчас это тоже стало бы оптимальным сценарием.
Источник: Телеграм-канал Федора Лукьянова
