Только вступивший в должность президент США Джозеф Байден позволил себе недостаточно благоразумное замечание в адрес российского коллеги. Большого удивления это вызывать не должно было – к чудачествам Вашингтона мы уже давно привыкли и только угроза, которую американские ядерные арсеналы представляют для мира, заставляет поддерживать с США хоть какой-то диалог. Одновременно американские и европейские власти угрожают Москве новыми «санкциями» на основе мифических или полумифических поводов. К этому все тоже начинают привыкать: частично потому, что никакой реальной угрозы эти мероприятия не создают, а частично – потому что возникла и развилась целая индустрия уклонения от последствий любых мер экономического давления.
В целом отношения окружающего мира с Западом уже достаточно стабильны – это опасливые контакты с тем, кто не признает никаких норм и правил международного общения. Деваться вроде бы некуда: США и их союзники пока контролируют значительную часть мировой экономики и политики. Однако вся эта возня не только создает проблемы, но и открывает новые возможности. Надо просто об этом задуматься и иначе посмотреть на вроде бы очевидные вещи.
В действительности то, как защитить себя от мер экономического и политического давления – это далеко не самый первостепенный вопрос. Гораздо более важным является то, какой должна быть стратегия и тактика встречного силового воздействия? Тем более, как показывает практика международного общения, именно оно может принести экономические и политические выгоды.
Очевидно, что оборонительная стратегия – это удел слабых и неуверенных в своих силах государств. Но не только – стремиться именно защитить себя от «санкций» могут государства, которые рассчитывают рано или поздно вернуться к «хорошим» отношениям с Западом, в том виде, как их понимают в Вашингтоне и Брюсселе. Это означает немного поиграть в оппозицию, получить что-то от противника и затем вновь играть по его правилам.
Россия, как и Китай, вряд ли может примерить на себя такую роль. В первую очередь потому, что для России после событий 2014–2015 годов капитуляция будет означать ликвидацию государственности в политическом и даже территориальном смысле. Рассчитывать на то, что кому-то на Западе в будущем понадобится Россия в ее нынешних границах и с существующим военным могуществом, достаточно наивно. Это уже проходили – даже в период своего максимального внешнеполитического ничтожества Москва создавала для США и Европы проблемы. То же самое касается, на самом деле, и Китая. В США и Европе смогли убедиться, что Китай в его сегодняшних границах и с существующей политической системой не вписывается в сценарий будущего, при котором Запад сможет продолжать извлекать основные выгоды из глобализации.
Поэтому оборонительный подход к проблеме массированного применения Западом мер экономического давления является логичным, но глубоко ошибочным. Логичным с точки зрения экономических игроков и их логики. Санкции мешают делать бизнес здесь и сейчас.
Поэтому компании и те, кто заинтересован оказывать им услуги, должны думать о том, как спрятаться от сумасшедшего с бритвой, а не о том, как отправить его в психушку. Второе является обязанностью государств, несущих ответственность перед своими гражданами. Так называемые санкции бьют по экономическим интересам этих граждан и задача в том, как причинить противнику ущерб, а еще лучше и выиграть от этого самим. В международной политике силовые действия одного государства распространяются ровно до той границы, где они сталкиваются с противодействием другого. Только такая форма отношений является исторически сложившимся и естественным регулятором взаимодействия между державами. Поэтому оборонительный подход к санкциям является ошибкой и следствием укоренившихся у нас заблуждений относительно взаимодействия политики и экономики в международной среде. Нет ни одного примера ослабления или нейтрализации противника одной только обороной.
- Путин объяснил Байдену, чем русские отличаются от американцев
- Россию предупредили о тепловой угрозе экономике
- Отзыв российского посла дал США шанс избежать большой ошибки
Принято считать, что возможные симметричные меры России не могут быть достаточно эффективными потому, что она занимает незначительное место в мировой экономике. В отличие от Китая, который силен именно здесь и уже давно успешно давит экономически Южную Корею или Японию в случае их недружественного поведения, и не отказывает себе в праве применять экономические меры против малых и средних стран Юго-Восточной Азии, когда те поступают враждебно в отношении китайских интересов. А также ограничивает на своей территории деятельность отдельных американских компаний.
Да, действительно, Россия не занимает в мировой торговле, финансовом рынке и рынке технологий тех позиций, который позволили бы быстро и сильно ударить по США и Европе. Поэтому, как считают специалисты, ее встречные меры носят, как правило, асимметричный характер. Но любые асимметричные действия только создают повод для нового давления извне и, как показывает практика, пока не сильно влияют на решимость наших противников.
Вместе с тем примеры эффективных во всех отношениях санкций России в отношении Запада есть. Самый яркий из них – это политическое решение о запрете импорта сельскохозяйственной продукции из Евросоюза, США и ряда других стран в 2014 году. Это решение и его последовательная реализация создали колоссальные возможности для всего сельскохозяйственного сектора России. За несколько лет после введения санкций в отношении ЕС российское сельское хозяйство буквально рвануло вверх в части производительности, технологий и масштабов. Выросли инвестиции в этот и другие секторы, в том числе из стран Евросоюза – Франции, Германии и Италии. Последние три государства вообще после 2014 года показывают постоянный рост вложений капитала частных компаний в России.
Причина – введенные на основании политических соображений ограничения никак не нарушают принципы ВТО, которые Россия продолжает соблюдать. Обязательства по открытости рынка сельскохозяйственной продукции, которые Москва приняла на себя в ходе переговоров с Брюсселем в 2004–2011 годах, были очень жесткими. Они не оставляли России шансов развить собственное сельское хозяйство в конкуренции с европейскими производителями – самыми субсидируемыми в мире. После того, как российский рынок для них закрылся, европейские компании, та же литовская «Сваля», начали вкладывать деньги в производство продукции на территории России и из местного сырья.
Этот пример – пока один из немногих, когда наступательная политика принесла Москве прямые экономические выгоды. Но он и тогда лежал на поверхности для всех, у кого было хотя бы приблизительное представление о структуре торговых связей России и Евросоюза. Нет оснований сомневаться в том, что схожих возможностей существует масса, больших или маленьких. Надо только внимательно присмотреться. Было бы наивно полагать, что встречные агрессивные меры России могут нанести США или ЕС неприемлемый экономический ущерб. Но отказ от них не просто закрывает возможности для российской экономики, а ставит страну в заведомо проигрышное политическое положение.
Фундаментальная проблема в том, что пока действия России исходят из предположения о сохранении глобального рынка и относительно справедливых правил конкуренции. Если это и было так, то лет 10-15 назад. Сейчас такие ожидания противоречат даже нашим собственным утверждениям, что мир полностью изменился. Глобальный рынок, каким мы его знали, уже разрушен действиями США и их союзников. Либеральный мировой порядок в экономике, за который естественным для себя образом держится бизнес, не существует. Его заменила жесткая силовая борьба держав, и вести себя только пассивно в этом соревновании – значит, заранее признавать собственное поражение. Вряд ли это может быть выбором России после того, что ей пришлось пройти во времена полного силового господства Запада после холодной войны.
