Алексей АЛЕШКОВСКИЙ, сценарист: Жванецкий умер. Одна его мысль – на уровне Пушкина и Карамзина: «История России – борьба невежества с несправедливостью». Источник
Юрий ФЕДУТИНОВ, медиаменеджер: «Хватит цепляться за эту жизнь. Как мы убедились – в ней ничего хорошего. Несколько раз вкусно, несколько раз хорошо. И это все». Жванецкий. Источник
Алексей БАРАНОВ, блогер: Вне зависимости от его политических взглядов и предпочтений последнего времени – это пласт, глыба и эпоха. Знаковая фигура своего времени. И фраза «как сказал по этому поводу Жванецкий» будет сопровождать всех нас годы и десятилетия. Источник
Аркадий КАЙДАНОВ, журналист: Михаил Михайлович Жванецкий не был прозаиком. И юмористом он тоже не был. Его тексты – это джаз. Он умел в какофонии нашей жизни слышать музыку. Он смог влюбить страну в эту музыку, влюбить в нашу нелепую, несуразную, чаще не очень веселую жизнь.
В жизни обязательно должна быть музыка. Без Жванецкого она будет другой. Но джаза Жванецкого больше не будет никогда. Источник
Виталий ЧЕЛЫШЕВ, журналист: Он был не только писателем-сатириком. Он был агентом влияния народа на власть. Очень горько. Он предчувствовал. Он отменил выступления и сказал, что стареть нужно дома. Источник
Дмитрий МЕНДРЕЛЮК, медиаменеджер: Ох, Михал Михалыч... Нам вообще всем очень повезло, что мы жили вместе с ним. С восторгом встречая его новые произведения. Общаясь друг с другом целыми цитатами из Жванецкого и понимая друг друга. Когда даже не надо договаривать до конца – собеседник всегда мог продолжить.
Совершенно не всегда искрометный вне сцены, в чем-то даже иногда беззащитный. Умный и жизнерадостный. Камертон поколения. Как Высоцкий, наверное. Оставивший совершенно еще недооцененное наследие в нашей культуре. Источник
Антон РАЗМАХНИН, журналист: Когда М. М. прощался со сценой пару месяцев назад, я не рассчитывал, что вот как-то настолько. И что навсегда.
Когда я читаю Жванецкого глазами, получаются совсем другие интонации – тихо, грустно – чем когда слушаю и смотрю, как он читает те же тексты. Все-таки он и комик (в современном стендап-смысле) был великий: как Козаков аморфную ткань «Покровских ворот» превратил в игристое вино, так Жванецкий свою грустную лирику наполнял оптимизмом. Теперь некому. Источник
Дмитрий ГОЛОЛОБОВ, адвокат, приглашённый профессор Вестминстерского университета: Он был чем-то совершенно непростым и особым для людей суматошного «доперестроечного» и перестроечного поколения, когда всего лишь несколько «допущенных на большую сцену» юмористов заменяли всю эту шоблу, которая сейчас зовется стендапом и прочими неприятными словами. Бывает, что в какой-нибудь острой жизненной ситуации на память приходят очень подходящие, просто «режущие» слова, потом вспоминаешь чьи, оказывается – Михал Михалыча.
Раз слышал – на всю жизнь запомнил. Его очень многим будет не хватать, как не хватает старого, немного обветшавшего киоска с обломанными буквами «Союзпечать», с милой бабушкой-киоскершей, куда тебя водили еще ребенком и где ты лет тридцать покупал любимый когда-то «советский» еще журнал, сам уже не зная зачем, но нельзя было отказать бабушке, когда она тебе говорила, что специально для тебя его отложила.
А сейчас ты подходишь к любимому месту, а там ни киоска, ни милой старушки, а непонятный супермаркет 7/24 c дешевой водкой «по акции». И ты идешь мимо, понимая, что жизнь, пусть и немного, никогда не будет прежней. Царствия Небесного. Источник
- Прощание с Жванецким решили отменить из-за пандемии
- Названа предполагаемая причина смерти Жванецкого
- В Москве предложили увековечить память о Жванецком
Александр БАУНОВ, журналист: Жванецкий был выразителем утешительной простоты. Есть «здесь» и «там». Когда здесь будет как там – без очередей, без дефицита в ассортименте, без начальника транспортного цеха, без министра мясной и молочной промышленности, так и смеяться будет не над чем.
Догадка оказалась неожиданно верной. Когда здесь по части мясной и молочной промышленности стало примерно как там, спрос на смех сменился спросом на гордость, на защиту чести, достоинства и исторической правды, а главное, когда здесь узнали, как над нами зло смеются там, новый всеобщий, всеми принятый и всем желанный предмет для смеха оказалось найти не так просто.
Удивительно, насколько эта культура умного и всеми без исключения востребованного смеха над собой была укоренена во времени, когда портной по условиям задачи не умеет шить, поезд – вовремя приходить, магазин не для того, чтобы в нем торговать, а Париж существует, чтобы туда опять безнадежно хотеть.
Теперь, когда все это стало как у всех, а люди сами увидели, как у всех, все как-то выровнялось, как в сообщающихся сосудах, и тот перепад умственного давления, который создавал смеховую тягу, сгладился, и тяга сошла на нет. Источник
Андрей ТЕСЛЯ, философ: Не стало Мих. Мих. Жванецкого. Многие вспомнят как сатирика, и совершенно справедливо, но он был – теперь уже был – мастером недоконченной точности, троеточия – в монологах, далеких от всякой сатиры. Как в чудесном ялтинском – «Многие спрашивают, как я к ней после этого. А как?.. Хорошо...» Источник
