Началось с того, что вчера написал пост про теракт в Ницце и Charlie Hebdo. О том, что выбор для стороннего наблюдателя сузился до совсем печального «или – или». Либо поддержать тех, кто рисует провокационные карикатуры – в рамках светских свобод и собственного их разумения. Либо оказаться среди тех, кто полагает возможным убийства людей. В том числе на почве глубокого возмущения провокационными картинками.
Утром пришел комментарий от подписчика с вопросом о 16-летнем подростке Виталии Антипове. Который минувшей ночью в поселке Кукмор, Кукморский район, Республика Татарстан, напал с ножом на полицейских, ранил одного из них – и был, разумеется, застрелен. Неужели, спросил комментатор, этот случай имеет какое-то отношение к французским карикатурам?
Я задумался. Впрочем, совсем ненадолго. В Кукморе как таковом я не был. Но вот название этого населенного пункта определенно слышал. Много, очень много лет назад.
– Нет, что вы – ответил я, вспомнив окончательно. – Некоторые жители поселка Кукмор по этой части прекрасно обходятся – и обходились – безо всякого Hebd'a.
Именно что «и обходились». Потому что с одним жителем Кукмора я уже успел пообщаться – почти двадцать лет назад.
Стояла зима 2001 года. Дальние подступы к выборам президента Татарстана. Я – спецкор еженедельника «Московские новости» – приехал в Казань за большой заметкой по вопросам федерализма. Договор Татарстана и России. Отношения элит республики с Кремлем – и совсем новым президентом страны; чуть больше года прошло. Приведение регионального законодательства в соответствие с федеральным – самый первый, можно сказать, романтический период становления нынешней модели российского государства. Прежде всего – для только что созданных президентских полпредств, в том числе и в Приволжском федеральном округе... И, разумеется, радикализм. Вторая чеченская и то, чем она отзывалась на тот момент в Татарстане.
В этой части материала основным «героем» и оказался житель поселка Кукмор. Марату Замалиеву на тот момент было чуть больше тридцати. Незадолго до встречи ему огласили приговор – так что беседовали мы в СИЗО Казани, где Замалиев ожидал то ли кассацию, то ли апелляцию.
- Стало известно, что делал террорист перед атакой в Ницце
- Франция споткнулась о несовместимость ценностей
- В рамках расследования теракта в Ницце задержан мужчина
Процитирую этот фрагмент статьи «Две Орды перед выбором» («Московские новости» № 7, 13–19 февраля 2001 года) целиком. Извинившись предварительно и за некоторую собственную наивность двадцатилетней давности – и за неполное соответствие тому, как по нынешним меркам следует относиться к подобным речам при подготовке материала:
– В Татарстане исламского терроризма нет, – передали мне слова генпрокурора республики Амирова, у которого я попросил встречи с только что осужденными по делу о взрыве газопроводов Пермь – Казань – Нижний Новгород и Уренгой – Ужгород в декабре 1999 года.
– Дагестанцы из Карамахи попросили нас помочь исламским братьям, воюющим в Чечне. Сказали, если взорвем газопровод, то западная общественность обратит на эту войну внимание, – без пафоса возражает житель Кукморского района Марат Замалиев, получивший по этому делу четырнадцать лет.
Фотографировать себя запретил: «Мы не герои, а обычные сельские парни-мусульмане». Вполне располагающее лицо, внятный разговор, полное спокойствие.
Тут надо пояснить: Кукмор – это тот район Татарстана, который даже его жители не стесняются называть дырой. Находится он на границе с Вятской губернией, производство – картофель, лес и валенки. Однако никуда надолго из Кукмора не вылезавший осужденный Замалиев М. И. 1970 г. р., образование среднее, с его интеллигентной русской речью при желании даст фору в сто очков любому пропагандисту.
Судите сами.
– В Кукморе было семьдесят процентов татар, однако в детском саду за татарскую речь ставили в угол. И учился я в русской школе, где тоже могли донести за то, что по-татарски в коридоре разговариваешь. Дошло до того, что даже в магазине по-русски говорили, с диким акцентом – стеснялись родного языка...
– Религий на самом деле множество. Есть футболистская религия, религия моды – женщина полностью отдается журналам и одеяниям. Есть религия – марки собирать, а есть ислам. Татары вроде бы считают себя мусульманами, хотя многие ими не являются. Так и я думал, что мусульманин, пока не пришел к подлинному исламу... нет, не из-за Чечни. Из-за неравнодушного отношения к жизни. Человеку ведь Аллахом разум не зря дан, верно ведь...
– Зачем мы взорвали трубопроводы? Люди чистосердечные и поступают чистосердечно. Если убивают целые народы, нельзя отказать тем, кто придет к тебе и скажет: «Встань и пойдем с нами». И все, к кому обратились, пошли, представьте себе: нормальные люди без проблем с милицией, алкоголем и наркотиками. Нам просто было неприятно смотреть телевизор, когда там говорили: «Весь народ одобряет то, что происходит в Чечне». Пусть знают, что не все одобряют. Но мы не хотели убивать людей, поэтому выбрали такой метод высказывания.
* * *
Это, напомним, был февраль 2001 года. Сегодня, без малого двадцать лет спустя, выяснилось, что – опуская многие промежуточные звенья – Марат Замалиев отсидел 14 лет за диверсии на газопроводах и изготовление оружия. Вернулся в Кукмор, открыл кафе и завел семью. Жену и пасынка. По имени Виталий Антипов. Тот самый, который прошлой ночью в Кукморе напал с ножом на полицейских, ранил одного из них и был убит.
Что заставляет задуматься о многом. О том, например, за кого только не идут замуж женщины с детьми. О безнадеге, если коротко. О том, насколько эффективно работает система исполнения наказаний. Система, которая называется исправительной. Как и что она исправила в случае с Замалиевым – и, возможно, не только с ним одним. О том, как вообще поставлен надзор спецслужб за теми, кто выходит на свободу после отсидки по экстремистским статьям. Отсидки длительной, по статьям априори тяжелым. Да и поставлен ли такой надзор вообще.Ну и главный вопрос – о дальнейшей судьбе Марата Замалиева. Как будет оценена роль отчима в трагедии Виталия Антипова. Что-то уже сейчас подсказывает: тут, скорее всего, обойдется без Charlie Hebdo.
