Есть такая известная карикатура: два берега, разделенные проливом. На каждом – крепостная башня, на которой виднеется человечек, и какое-то сооружение с куполом. На воде, напротив друг друга, два корабля: за вычетом цвета флагов на кораблях и башнях, правая и левая сторона картинки абсолютно зеркальны. На каждом берегу и на кораблях – мелкие точки-человечки.
Рисунок снабжен пояснениями: слева – «наша священная земля», справа – «их варварская пустыня». Человечек на левой башне – «наш великий вождь», напротив – «их коварный тиран». Один купол – «наша великая вера», другой – «их примитивные суеверия». Человечки на левом берегу – «наш благородный народ». На противоположном – «их отсталые дикари». На корабле под синим флагом – «наши храбрые герои», под желтым – «их жестокие захватчики».
Свой народ с чужим не спутаешь. Но по какому принципу проходит водораздел? Необходимость разделять появляется вместе с появлением чужаков. Как и желание властвовать. С древнейших времен и до наших дней люди делят территории. Сильные забирают территории слабых. Обычно под благовидными предлогами: света истинной веры, обустройства социального рая на земле, торжества свободы или справедливости.
Сопутствующий ущерб вроде геноцида коренного населения всегда был в порядке вещей. Особенно до появления средств массовой информации и Всемирной сети. Фашисты не были пионерами человеконенавистнических практик, просто их расовая теория немного запоздала. Конечно, унтерменши по расовому признаку были в ХХ веке и в США, но их не уничтожали: только лишали некоторых гражданских прав.
Ситуация с правами вообще не столь проста. С одной стороны, ими вроде бы наделены все. Поэтому они так и называются: права человека. Это словосочетание впервые появилось в «Декларации прав человека и гражданина», принятой в 1789 году на гребне Великой французской революции. Однако идея естественных прав, присущих человеку от рождения, была в ходу задолго до этого.
Первый свод законов католической церкви, Декрет Грациана, еще в XII веке постулировал: «Естественным правом является то, что содержится в законе и Евангелии, по которому каждому предписывается поступать с другими так, как он хочет, чтобы другие поступали с ним, и запрещается причинять другим то, что он не хочет, чтобы причиняли ему». Эта максима, которую принято называть Золотым правилом, в схожих формулировках знакома всем религиям.
Однако иметь права и иметь возможность ими пользоваться – две большие разницы, как говорят в Одессе. В «Скотном дворе» Оруэлла этот когнитивный диссонанс был описан прекрасным лозунгом: «Все животные равны, но некоторые животные равны более, чем другие».
- Россия может натаскать каштанов из огня чужих сражений
- Мы слишком долго отступали, пора возвращать потерянное
- Онлайн-цензура со стороны техногигантов должна иметь финансовые последствия
Ну вот, предположим, живут на одном клочке земли народы А1 и А2. Когда-то и почему-то они оказались там соседями. Может быть, еще не зная, что они – два разных народа (национальное самосознание не пробудилось). Или один считал себя великим народом, а второй – несколько неполноценным, и поэтому частью своего. А потом вдруг люди из страны В1 начали нашептывать маленькому народу, что маленький он только количественно, но произошел от самих динозавров.
При хорошем раскладе, который случается не так часто, оба народа мирно разводятся, но это не гарантирует их от дальнейших проблем между собой. Вспыхивают обиды, вспоминаются притеснения, начинаются взаимные счеты, которыми могут воспользоваться, скажем, страны B1 и В2. Эти страны тоже решают собственные проблемы, только в другом масштабе. Поэтому их беспокоит ситуация с правами человека в странах А1 и А2.
Ведь нарушение прав человека вызывает у людей сильные эмоции и желание эти права защитить. Так легитимизируется насилие – то есть нарушение прав одних, оправданное защитой прав других. Удачно организованное насилие на какое-то время приобретает статус-кво, иногда – освященный «концертом держав». Таким образом естественные права лишенцев обнуляются, пока не приходит время реванша.
Как разобраться в том, кто прав, а кто виноват? Допустим, народ страны А1 долго страдал от народа страны А2. И наконец дождался подходящего момента. Перешел в наступление и отвоевал земли, которые считал исторической родиной. Беженцы народа А2 лишились естественных прав и родных домов. А проживающим в стране А2 представителям народа А1 пришлось бежать из своих анклавов на родину.
После этого народ страны А2 тоже долго страдал от унижения. И тоже дождался подходящего момента. Перешел в наступление и отвоевал земли, которые тоже считал исторической родиной. С этих земель потянулись в страну А1 беженцы, лишенные домов и естественных прав. Зато в родные, но чужие дома вернулись беженцы страны А2, чьи естественные права оказались естественнее прав беженцев страны А1.
«Родом человеческим управляют две [силы], а именно естественное право и обычаи (mores)... Естественное право имеет первенство перед всем по времени и достоинству. Ведь оно существует от начала разумной твари, не изменялось временем, но пребывало неизменным», – объяснял Декрет Грациана. Но в реальности естественное право оказывается лишь инструментом, которым манипулирует обычай.
Философские основания хороши, когда помогают обосновать собственную правоту. А не когда этому мешают. Термин «готтентотская мораль» возник в результате исторической беседы миссионера с представителем южноафриканских аборигенов о том, что такое хорошо и что такое плохо. «Плохо, – объяснил готтентот, – это когда дикари-соседи нападают на нас, угоняют наш скот и пользуются нашими женами. А хорошо – когда мы нападаем на них».
Даже просвещенная в гуманистических традициях либеральная интеллигенция сплошь и рядом отмечается сентенциями в духе приснопамятного дикаря. Отсюда и пошел актуальный мем* «это совсем другое дело». Разве что сегментация теперь – не племенная, а идеологическая. Если на вас нападают Силы Зла – это очень плохо, а если Силы Света – хорошо. То, что в одном случае – слезинка ребенка, в другом – божья роса.
Проблема в том, что естественные права налагают на нас неестественную обязанность признавать их за другими. Готов ли лев соблюдать права ягненка? Заботят ли ягненка права льва? Одни кормят других, и чье-то нынешнее бесправие завтра оборачивается чьей-то коллективной виной. Свобода – это закон джунглей. Ваших или наших.* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента
