Франция решила защитить Европу от турецкой экспансии. Получается громко – но не совсем эффективно.

Одержимы

Отношения между Анкарой и Парижем продолжают пробивать дно. Не успели утихнуть страсти вокруг французских войск, направленных на помощь грекам во время их территориального спора с Турцией, не успели забыть о визите Макрона в Ливан после взрыва бейрутского порта (где французский президент вел себя как хозяин, что дико не понравилось турецкому султану, считающему себя хозяином этих земель), как возник новый скандал.

Эрдоган решил оседлать волну гнева в исламских странах, поднявшуюся из-за «исламофобских» заявлений Макрона – то есть после того, как французский лидер пообещал усилить борьбу против радикального исламизма, приверженец которого отрезал голову французскому учителю за демонстрацию карикатур на пророка Мохаммеда. И Реджеп Ахметович не просто раскритиковал Эммануэля Жан-Мишелевича за противоречивые слова – он перешел на личности. «Почему у Макрона такое отношение к исламу или к мусульманам? Возможно, Макрону нужно подлечить голову. А что еще можно сказать о лидере государства, который не верит в свободу вероисповедания и так ведет себя по отношению к миллионам людей, живущих в его стране и исповедующих иную религию», – заявил Реджеп Эрдоган. Добавив, что Макрон «одержим Эрдоганом днем и ночью».

В ответ в Елисейском дворце заявили, что не вступают в бессмысленную полемику и отвергают оскорбления. А заодно потребовали от Эрдогана изменить политику, «агрессивную по всем направлениям». Ну и для острастки отозвали французского посла из Анкары «для консультаций» – впервые за весь период отношений с Турецкой Республикой. В МИД Турции назвали этот отзыв «односторонним и эгоцентричным шагом», а весь процесс обострения отношений – «инициированным и эскалированным Францией».

Новый Насер?

Судя по всему, деэскалации ожидать не стоит – вместо этого оба лидера будут работать над дальнейшим пробиванием дна. Не из-за большой нелюбви друг к другу, а просто потому, что это пробивание соответствует их собственным интересам.

Для Эрдогана открытый конфликт с Европой является одним из важнейших внешне- и внутриполитических инструментов. Президент Турции не просто мстит ЕС за двуличную позицию Брюсселя в вопросе включения Анкары в ЕС (когда Турцию почти полвека морозили на пороге, выставляли различные условия, но даже после их выполнения не пускали хотя бы в предбанник), но и зарабатывает на европейцах рейтинговые очки. Эрдогану важно демонстративно унизить «белого человека», продемонстрировав тем самым собственную мощь как родному турецкому избирателю, так и ближневосточным аборигенам.

Турецкий президент понимает, что Ближний Восток и тюркский мир – то есть все пространство от Марокко до Синьцзяна, на которое распространяются лидерские амбиции Эрдогана – уважает только силу и сильных. Понимает – и помнит, до какого неба взлетел авторитет президента Египта Гамаля Абдель Насера после того, как тот поставил на колени (пусть и не самостоятельно, а при помощи США и СССР) Францию, Великобританию и Израиль во время Суэцкого кризиса 1956 года. И Эрдоган хочет достичь даже большего величия, чем Насер – стать одновременно лидером исламского, постосманского и тюркского миров.

А поскольку реализовать эти колоссальные амбиции за счет турецкой экономики не получится (в Турции бушует кризис, а лира показывает рекордное падение по отношению к доллару), Реджеп Эрдоган делает ставку на риторику и публичные оскорбления, столь милые сердцам ближневосточных мусульман. Так, он критикует Западную Европу за «исламофобию», называет тамошние элиты «фашистами» и «звеном в нацистской цепи».

Петух не станет орлом

Что же касается Макрона, то он тоже зарабатывает на риторическом поле. Французскому лидеру нужно демонстративно унизить «восточного варвара», дабы доказать свое лидерство в западном мире. Раньше на роль этого «варвара» пытались взять Россию, однако Москва не прошла кастинг. Во многом потому, что российская угроза оказалась высосана из пальца, а симулякры вроде «Скрипалиады» и «Навальниады» (не говоря уже о крестовом походе на защиту украинской демократии, которая уже давно воспринимается европейцами как какой-то франкенштейн, сшитый из кусков либеральных идей и нацистской идеологии) не пользуются популярностью у населения.

Турция же представляет реальную угрозу западноевропейской цивилизации – за счет продвижения агрессивной исламской идеологии, территориальных претензий к Греции, попыток контролировать Ливию и открытия шлюза для притока в ЕС африканских мигрантов.

Но как президент Франции борется с этой угрозой? Устраивает массовые аресты радикальных имамов и вычищает страну от всей турецкой сети влияния? Организует массовые посадки террористов, находящихся на карандаше у спецслужб? Отправляет к берегам Греции французский флот с обещанием (при согласии греческих властей, которое будет однозначно дано) топить к чертям любое иностранное судно, демонстративно нарушающее греческие территориальные воды? Направляет Иностранный легион в Ливию для зачистки этой территории от исламистов? Нет. Он ругается на Эрдогана и всего лишь надувает дипломатические щеки.

Впрочем, на фоне пассивно-страусиной политики Берлина (вроде как главного по ЕС) даже ограниченные действия Макрона видятся чуть ли не как активное сопротивление. Разве можно от петуха требовать стать орлом только потому, что последние когда-то обитали на европейском политическом ландшафте?