Едва успел уйти из жизни протоиерей Димитрий Смирнов, имевший репутацию яростного противника гомосексуализма, как другой священник, папа римский Франциск, огорошил весь мир своим заявлением о том, что люди нетрадиционной сексуальной ориентации тоже имеют право на создание семьи. Церковного брака он им не обещал, но однополые гражданские союзы призвал поощрять.

На это надо как-то реагировать. Я вижу три возможных реакции. Можно высказываться с позиций морального превосходства «Третьего Рима»: последний бастион западного христианства пал, вавилонская блудница показала своё истинное лицо, а вот мы не такие, мы нашу духовность сохраним и пронесём сквозь все испытания и ни пяди не уступим князю мира сего.

Можно, напротив, попытаться взять под козырёк: уж если старейшая и самая влиятельная в мире христианская церковь отступила под напором ЛГБТ-агитации, то нам ли сопротивляться? Негоже быть святее папы римского. Надо попытаться идти в ногу со всем миром; может быть, с нас за это даже какие-то санкции снимут.

Наконец, возможна – и довольно симпатична – индифферентная позиция: у них своя свадьба, однополая, а у нас своя, с фатой и под Мендельсона. Те обстоятельства, которые вынуждают уважаемого Франциска делать такие заявления, у нас отсутствуют, условия для признания однополых семей не сложились, а если откликаться на каждый чих чужих религиозных лидеров, то это, получается, нам и фетвы иранских аятолл надо будет как-то в нашей российской жизни учитывать? Нет уж, такого никак быть не может.

А надо сказать, что обстоятельства, диктующие свою волю Франциску, действительно серьёзны. С начала тысячелетия однополые браки или гражданские союзы были признаны законодательством большинства крупнейших католических стран. Сегодня мужчина с мужчиной и женщина с женщиной могут зарегистрировать свои отношения во Франции, Испании, Португалии, Мексике, Аргентине (родной стране нынешнего понтифика), в ряде штатов Бразилии и во многих других странах. Сравнительно недавно, в 2016 году, сдалась Италия, опорный край католической державы, разрешив гражданские партнёрства ЛГБТ. Близки к легализации таких партнёрств и Филиппины: при всей крутости тамошнего президента Дутерте он активно продвигает соответствующее законодательство. Правда, Польша стоит реакционной скалой в бушующем море новых веяний, однако и там однополые пары могут добиться признания своих прав в некоторых практических вопросах.

Таким образом, ничего революционного для своей паствы Франциск не сказал. Более того, для католиков в тех странах, где однополый брак приравнен к обычному гетеросексуальному браку, его слова должны звучать скорее консервативно, поскольку он, признавая разумность юридического оформления однополых отношений, фактически предлагает этим странам сделать шаг назад и все-таки выделить брак как союз мужчины и женщины в особую категорию. Для него это не новая позиция, поскольку ещё в те времена, когда он был архиепископом в Буэнос-Айресе, он предлагал аргентинским властям, которые как раз были заняты разработкой законов об однополых браках, ограничиться этими самыми гражданскими союзами и не покушаться на священное понятие брака.

С другой стороны, и для поляков, и для многих католиков в США откровения Франциска всё же выглядят скандальными. Но я бы не стал обвинять папу в конъюнктурности. Он выступает не на стороне консерваторов и не на стороне прогрессистов, а на стороне любви, и он не взял бы себе имя Франциска Ассизского, если бы дело обстояло иначе. Он говорит про геев: они дети Божьи, они не должны быть изгнанными или несчастными. Это тот урок, над которым и мы могли бы поразмыслить. Протянуть руку конкретному человеку, попавшему в беду, не думая о том, на мельницу какой идеологии мы можем случайно пролить воду.

А ведь разрушение семьи что в католическом, что в православном мире – это беда, и беда общая. И не геи принесли эту беду – напротив, они её жертвы. На руинах традиционного общества каждый устраивается как может, и кто мы такие, чтобы осуждать людей, которые от неприкаянности прибились к миру ЛГБТ? Может быть, нам с той же яростью следует осуждать закоренелых холостяков, старых дев или матерей-одиночек?

Наверное, нужно все-таки разделять гей-парады, ЛГБТ-активизм, кампании по демонстративному вывешиванию радужных флагов – в общем, всё то, что проходит у нас под именем «пропаганды гомосексуализма» – и реальные проблемы людей, которые никуда из нашего общества не денутся. Это и Божьи дети, и наши братья и сёстры. Введение института гражданских союзов, не смешиваемого юридически и идеологически с институтом брака и не служащего целям размывания понятия о браке, могло бы быть полезным с точки зрения милосердия, да и здравого смысла.

Действительно настораживает в заявлении Франциска то, что он говорит как частное лицо, а не как глава крупнейшей церковной организации. В документальном фильме российского режиссера, а не с кафедры и не в папской булле. Непонятно, имеет ли такой человек право на частное мнение. Во всяком случае, в католической церкви ничего от его слов не меняется. Не так давно он порадовал простых грешников, прославив секс как дар Божий. Но в руководимой им структуре от этого тоже ничего не поменялось – по крайней мере, целибат так и не был отменен, хотя католические священники не меньше, чем геи и лесбиянки, имеют право на простое человеческое счастье.

Получается, параллельно и независимо друг от друга существуют Франциск как частное лицо, слова которого пользуются, тем не менее, всем авторитетом его сана и всем полагающимся при этом медийным вниманием, и Франциск как непогрешимый глава церкви, который в этом своём качестве ничего такого не говорил.

Налицо желание каким-то образом повлиять на секулярную жизнь, на жизнь государств, в то же время сохранив в неприкосновенности существующие церковные установления. Но это несколько напоминает поведение «доброго» полицейского, который советует мелким жуликам перейти на другую сторону улицы, находящуюся в ведении другого участкового – мол, занимайтесь своим промыслом, но только не на моём участке.

Это зыбкая позиция, которая в будущем может качнуться как в одну, так и в другую сторону.