Говорящий о гей-браках Франциск напоминает «доброго полицейского»

@ Grzegorz Galazka/Keystone Press Agency/Global Look Press

22 октября 2020, 16:20 Мнение

Говорящий о гей-браках Франциск напоминает «доброго полицейского»

Не так давно папа римский порадовал грешников, прославив секс как дар Божий. Но в руководимой им структуре от этого ничего не поменялось – целибат так и не был отменён, хотя католические священники не меньше, чем геи и лесбиянки, имеют право на простое человеческое счастье.

Игорь Караулов Игорь Караулов

поэт, публицист

Едва успел уйти из жизни протоиерей Димитрий Смирнов, имевший репутацию яростного противника гомосексуализма, как другой священник, папа римский Франциск, огорошил весь мир своим заявлением о том, что люди нетрадиционной сексуальной ориентации тоже имеют право на создание семьи. Церковного брака он им не обещал, но однополые гражданские союзы призвал поощрять.

На это надо как-то реагировать. Я вижу три возможных реакции. Можно высказываться с позиций морального превосходства «Третьего Рима»: последний бастион западного христианства пал, вавилонская блудница показала своё истинное лицо, а вот мы не такие, мы нашу духовность сохраним и пронесём сквозь все испытания и ни пяди не уступим князю мира сего.

Можно, напротив, попытаться взять под козырёк: уж если старейшая и самая влиятельная в мире христианская церковь отступила под напором ЛГБТ-агитации, то нам ли сопротивляться? Негоже быть святее папы римского. Надо попытаться идти в ногу со всем миром; может быть, с нас за это даже какие-то санкции снимут.

Наконец, возможна – и довольно симпатична – индифферентная позиция: у них своя свадьба, однополая, а у нас своя, с фатой и под Мендельсона. Те обстоятельства, которые вынуждают уважаемого Франциска делать такие заявления, у нас отсутствуют, условия для признания однополых семей не сложились, а если откликаться на каждый чих чужих религиозных лидеров, то это, получается, нам и фетвы иранских аятолл надо будет как-то в нашей российской жизни учитывать? Нет уж, такого никак быть не может.

А надо сказать, что обстоятельства, диктующие свою волю Франциску, действительно серьёзны. С начала тысячелетия однополые браки или гражданские союзы были признаны законодательством большинства крупнейших католических стран. Сегодня мужчина с мужчиной и женщина с женщиной могут зарегистрировать свои отношения во Франции, Испании, Португалии, Мексике, Аргентине (родной стране нынешнего понтифика), в ряде штатов Бразилии и во многих других странах. Сравнительно недавно, в 2016 году, сдалась Италия, опорный край католической державы, разрешив гражданские партнёрства ЛГБТ. Близки к легализации таких партнёрств и Филиппины: при всей крутости тамошнего президента Дутерте он активно продвигает соответствующее законодательство. Правда, Польша стоит реакционной скалой в бушующем море новых веяний, однако и там однополые пары могут добиться признания своих прав в некоторых практических вопросах.

Таким образом, ничего революционного для своей паствы Франциск не сказал. Более того, для католиков в тех странах, где однополый брак приравнен к обычному гетеросексуальному браку, его слова должны звучать скорее консервативно, поскольку он, признавая разумность юридического оформления однополых отношений, фактически предлагает этим странам сделать шаг назад и все-таки выделить брак как союз мужчины и женщины в особую категорию. Для него это не новая позиция, поскольку ещё в те времена, когда он был архиепископом в Буэнос-Айресе, он предлагал аргентинским властям, которые как раз были заняты разработкой законов об однополых браках, ограничиться этими самыми гражданскими союзами и не покушаться на священное понятие брака.

С другой стороны, и для поляков, и для многих католиков в США откровения Франциска всё же выглядят скандальными. Но я бы не стал обвинять папу в конъюнктурности. Он выступает не на стороне консерваторов и не на стороне прогрессистов, а на стороне любви, и он не взял бы себе имя Франциска Ассизского, если бы дело обстояло иначе. Он говорит про геев: они дети Божьи, они не должны быть изгнанными или несчастными. Это тот урок, над которым и мы могли бы поразмыслить. Протянуть руку конкретному человеку, попавшему в беду, не думая о том, на мельницу какой идеологии мы можем случайно пролить воду.

А ведь разрушение семьи что в католическом, что в православном мире – это беда, и беда общая. И не геи принесли эту беду – напротив, они её жертвы. На руинах традиционного общества каждый устраивается как может, и кто мы такие, чтобы осуждать людей, которые от неприкаянности прибились к миру ЛГБТ? Может быть, нам с той же яростью следует осуждать закоренелых холостяков, старых дев или матерей-одиночек?

Наверное, нужно все-таки разделять гей-парады, ЛГБТ-активизм, кампании по демонстративному вывешиванию радужных флагов – в общем, всё то, что проходит у нас под именем «пропаганды гомосексуализма» – и реальные проблемы людей, которые никуда из нашего общества не денутся. Это и Божьи дети, и наши братья и сёстры. Введение института гражданских союзов, не смешиваемого юридически и идеологически с институтом брака и не служащего целям размывания понятия о браке, могло бы быть полезным с точки зрения милосердия, да и здравого смысла.

Действительно настораживает в заявлении Франциска то, что он говорит как частное лицо, а не как глава крупнейшей церковной организации. В документальном фильме российского режиссера, а не с кафедры и не в папской булле. Непонятно, имеет ли такой человек право на частное мнение. Во всяком случае, в католической церкви ничего от его слов не меняется. Не так давно он порадовал простых грешников, прославив секс как дар Божий. Но в руководимой им структуре от этого тоже ничего не поменялось – по крайней мере, целибат так и не был отменен, хотя католические священники не меньше, чем геи и лесбиянки, имеют право на простое человеческое счастье.

Получается, параллельно и независимо друг от друга существуют Франциск как частное лицо, слова которого пользуются, тем не менее, всем авторитетом его сана и всем полагающимся при этом медийным вниманием, и Франциск как непогрешимый глава церкви, который в этом своём качестве ничего такого не говорил.

Налицо желание каким-то образом повлиять на секулярную жизнь, на жизнь государств, в то же время сохранив в неприкосновенности существующие церковные установления. Но это несколько напоминает поведение «доброго» полицейского, который советует мелким жуликам перейти на другую сторону улицы, находящуюся в ведении другого участкового – мол, занимайтесь своим промыслом, но только не на моём участке.

Это зыбкая позиция, которая в будущем может качнуться как в одну, так и в другую сторону.

..............